Обманщики - Джон Мастерс

в Джалпуре, его дома возвышались один за другим на склоне холма. Там тоже было озеро, но раджа мало заботился ни о чем, кроме своих удовольствий, а горожане посадили водяной орех, и озеро вскоре превратилось в забитое, зловонное болото. Но городская стена была в хорошем состоянии, и ворота охранял вооруженный человек. Они проехали мимо него в город.

Узкую улицу заполнила толпа людей. Уильям посмотрел на холм, чтобы увидеть, что их взволновало, поскольку все они смотрели в том направлении. Он услышал далекие, отдельные крики и гулкий грохот пушки, выпущенной из форта раджи в вершине склона. Джемадар наклонился — сегодня он был совершенно прав, идеал компетентного торговца — и сказал человеку у стремени: «Что происходит, друг?»

«Не знаю. Полагаю, кого-то казнят».

Джемадар многозначительно посмотрел на Уильяма. Находясь в дороге, Обманщики считали хорошим предзнаменованием увидеть человека, которого везут на казнь, или труп, направляющийся на сожжение.

Верблюд перешагнул через вершину холма и короткими резиновыми шагами спустился между вздымающейся толпой. Человек на спине дергался в такт его движениям, пока Уильям не подумал, что тот должен упасть. Верблюд подошел ближе, и Уильям увидел, что ноги всадника связаны веревкой под его животом. Это был маленький кролик с торчащими зубами и злым, близким лицом. Его одежда была в беспорядке, как у уже мертвого человека: она была сорвана спереди и висела лохмотьями по бокам, а голова была непокрыта. С одинокой высоты верблюжьего горба он огляделся тусклыми глазами, ища спасения, но зная, что его нет. Верблюд прошел мимо, а лошади топали и фыркали, отступая от едко-затхлого запаха. Верблюд высоко поднял голову, его губы скривились в вечной верблюжьей усмешке.

Позади верблюда слон осторожно спускался по крутому склону. Двое мужчин в рваной форме на спине непрерывно кричали: «Посмотрите на справедливость нашего принца! Вор отправляется на казнь! Посмотрите на справедливость нашего принца!»

Слон прошел мимо, его нелепо закутанная задница клоунада на фоне смерти. Крики палачей прошли. Люди приблизились через дорогу за слоном и последовали за ним. Они собирались увидеть казнь. Вскоре, после многочисленных церемоний, оборванные солдаты привязывали вора к передней лапе слона и заставляли его бегать по ровной земле у озера. Слон старался поднять ноги и не наступать на человека, который тащился под его животом; но в конце концов ему пришлось его растоптать.

Улица была пустынной. Джемадар тихо сказал: «Просто обычный маленький вор. Их всегда ловят — и служат им правильно! Они такие слабые».

Уильям не знал, согласен ли он. Конечно, маленькие воры мира вели слабую, обычную жизнь.

Джемадар продолжил: «Я не уверен, что мы не станем такими в ближайшее время. В нашем братстве дела обстоят не так, как раньше. Пироо настроен очень пессимистично. Конечно, он ревнует «—он улыбнулся Уильяму», он пригрозил сойти с дороги. Говорит, что собирается выйти на пенсию, купить немного земли и заняться своим ремеслом».

«Что это?» — лениво спросил Уильям, не слушая толком, но с мучительным нетерпением ожидая, когда его внутреннее ухо уловит растерянный трубный звук слона и крики толпы.

Джемадар сказал: «Он плотник».

Уильям сказал: «О, да?» и снова подумал о Пиру. Ревнивый, желающий быть сильным, немного слабым, немного глупым. Сам он был плотником. Они были не такими уж и разными.

Джемадар сказал: «Вот,» - и свернул на переулок между высокими домами. Заколоченные досками нижние этажи, выходящие на улицу, свидетельствовали о том, что это был квартал блудниц в городе. Доски снимали в сумерках. В переулке пахло грязью и человеческой мочой. За домами они вошли во двор конюшни и спешились. Хусейн и Ясин поставили лошадей в конюшню.

Пожилая женщина высунула голову из безстеклянного оконного проема. «Эй, чего ты хочешь?»

Джемадар повернулся. «Путешественники, принцесса. Мы хотели бы воспользоваться вашей верхней задней комнатой примерно на неделю».

Старушка усмехнулась. «Принцесса, черт возьми! Сколько вас, хаджи?»

«Четыре здесь, еще один впереди».

«Хорошо. Найдите свой собственный путь наверх».

Они тащили свои наборы вверх по крутому, прямому, очень узкому лестничному пролету, обнесенному голым кирпичом. Комната наверху была большой и совершенно немеблированной. Два маленьких квадратные оконные отверстия в одной стене, под карнизом дома, пропускают свет и воздух. Многочисленные пятна и разводы обесцветили расколотый деревянный пол. В одном углу дерево было покрыто участком засохшей глиняной штукатурки. Куча серого пепла, темные пятна дыма на стене и кирпичи, готовые к использованию в качестве подставок для кастрюль, свидетельствовали о том, что это было место приготовления пищи. Свободно соединенные плитки вымостили второй угол; там дренажное отверстие, сделанное путем снятия двух кирпичей с внешней стены, обозначало, что это место для стирки. Уильям не спросил, где находится туалет; он знал, что он находится где угодно во дворе конюшни или вдоль переулка.

Джемадар бросил свои вещи посреди пола. «Этого будет достаточно. Фух, здесь все пахнет женщинами. Пироо это не понравится — он их боится». Кстати, оставьте ему место». Он вытащил из седельной сумки небольшое зеркало и повесил его на гвоздь, торчавший между кирпичами. Он достал пинцет и начал обрезать верхнюю губу. Сказал он, говоря с перекошенным в сторону ртом. «Мы останемся здесь на неделю. Это хороший город, где можно отдохнуть и получить информацию о том, кто и что движется по дорогам. Мы устроим пир в наш последний день, в пятницу — ой! — , а женщины — после. Тебя ждет женщина, мой старый друг!» Он ухмыльнулся Уильяму и убрал пинцет.

Там ждет женщина.… Уильям подумал о Мэри, которая ждала его в Мадхье, шила, вставала, снова садилась, слушала каждый звук внутри и снаружи бунгало и ждала, пока он созреет в ее утробе. Он подумал о женщине, которая ждала у костра возле Сонатха, и не двигалась, и слушала, и надеялась.

Ясин положил кирку на пол, повернул ее так, чтобы ее головка указывала на север, затем развернул на ней одеяло и накрыл все своими седельными сумками. Джемадар почтительно наблюдал и, когда Ясин был готов, сказал: «Ты выходишь? Я хочу посмотреть, как продать эти клячи и сделать некоторые другие немного менее красивыми».

«Хорошо».

«Ты?» Джемадар обратился к Уильяму.

«Я так не думаю, Джемадар-сахиб. Я отдохну здесь немного».

«Я тоже, — сказал — «Хусейн.

Двое других вышли из комнаты. Уильям слушал, как тапочки для верховой езды Джемадара стучат по длинной лестнице. Он наблюдал через окно, пока мужчины не пересекли двор и не скрылись из виду.

Он повернулся к Хусейну. «Пироо не будет здесь еще около часа, не так ли?»

«Нет, не раньше