Наследница - Владимир Павлов

Тиара пошла к парадному крыльцу, готовая в любой момент провалиться в тишину. Она не сомневалась, что их ждут, но все же вздрогнула, когда из-под навеса вышел светловолосый человек в потертой кожанке и грубых моряцких штанах. Девушке потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, где она его видела. Перед ними стоял скрипач из «Одинокого котолана».

Магичка еще не поняла, что это значит, но интуиция подсказала: музыканта здесь быть не должно, и она нырнула в тишину. Скрипач улыбнулся и протянул руку. Его магия ударила в лицо Тиаре, словно громадная глыба льда. Ни с чем подобным она не сталкивалась. От удара в глазах потемнело, а в ушах зазвенело. Ее мигом выбросило из тишины, как поплавок, который затащило на глубину при поклевке, а потом оборвало леску.

Тиара на миг потеряла сознание, а открыв глаза, обнаружила, что стоит на коленях. Перед глазами плыла белая пелена, она заморгала, силясь разогнать ее.

— Зачем влезла? Чуть все дело не испортила! — резко сказал скрипач, возвышавшийся над ней.

Тиара не поняла вопроса. О чем он? Внезапно она вспомнила про Шайну. Что с ней? Ни выстрелов, ни звуков борьбы. Неужели ее… Магичка с замиранием сердца обернулась. Шайна стояла в окружении нескольких парней в капюшонах. Охотница держала руки на поясе, но оружие так и осталось в кобуре. Ее не трогали. Незнакомцы таращились на Тиару, в то время как сама Шайна смотрела поверх головы стоящей на коленях подруги.

— Ерунды не говори, — замогильным голосом сказала охотница, обращаясь к скрипачу. — Я проверяла, нет ли за ней хвоста. Не хотелось в засаду имперцев угодить. У нее в знакомых — старший следователь сыска. Но все чисто. Она твоя. Смотри, опять не ошибись.

Тиара застыла, отказываясь верить глазам и ушам. Происходило немыслимое. Может, это ошибка? Может, Шайна сейчас все объяснит? Она тщетно ловила взгляд подруги, та упорно не желала обращать на нее внимания.

Тиара вновь повернулась к скрипачу. Тот шагнул вперед и кончиками пальцев взял ее за подбородок.

— Госпожа Аркана, рад снова вас видеть. Очень хочется узнать, как же нам связаться с Ко-Широм. Мы поговорим об этом, но не здесь. Я устал от Сатории.

Маг-скрипач повернулся к подельникам:

— Как стемнеет, доставьте ее на корабль. Мы отплываем ночью.

Глава 8. Коготь Хаоса

«Мерзкая обманщица! Лживая, бездушная тварь!» Бессильная злоба и обида переполняли Тиару. Как ловко Шайна втерлась к ней в доверие, как легко нашла ключик к ее сердцу, заставив поверить, что сожалеет о содеянном в детстве. Подлость и низость. Она ненавидела Тиару с юных — теперь не осталось сомнений. Кто бы охотницу ни нанял, она с радостью приняла участие в заговоре. Как же магичка не заметила даже намека на притворство? Ведь ясно же было с самого начала: малолетняя лгунья и преступница не может измениться. Смешно, Шайна и сама не скрывала своих наклонностей: она наемница, совершала преступления, убивала. Люди не меняются, как сказал магистр Фэн. Тиаре следовало уловить этот намек, но она оказалась так слаба и одинока. После смерти Сельмы от нее отдалились друзья и знакомые, а она отчаянно нуждалась в поддержке, мечтала, чтобы кто-то был рядом. Наверное, она заслужила, так как всегда плохо разбиралась в людях. Лучшая подруга детства ее тоже предала. Это ли не подтверждение ее никчемности! Она никудышная волшебница, самая бездарная из всего семейства Арканов. К сожалению, мысли о предательстве Дары не смягчали боль от предательства Шайны. Казалось бы, Дару она знает много лет, а охотницу считанные недели, но почему-то именно поступок последней поразил девушку в самое сердце. Лживая, бездушная тварь!

Гнев, которым пылала магичка, отчасти помогал пережить ужасную ситуацию. Сразу после поимки ей скрутили руки веревкой, в рот вставили кляп на ремешке, глаза туго завязали черной повязкой, а на голову для верности надели мешковину. Сперва пленницу заперли в канатной мастерской, но через несколько часов, как пойманное животное, завернули в парусину и отнесли на корабль. Кричать она не могла, а ее мычание в наступившей темноте вряд ли бы кто услышал. К тому же в парусине она едва не задохнулась. Ее развернули уже на палубе. Она долго лежала и через мешковину судорожно вдыхала морской воздух. Затем ее спустили в трюм. Усадили у стены, а руки заключили в железные кандалы и цепями прикрепили к стене. Это было особое мучение: она не могла ни лечь, ни встать, а как только корабль отплыл, даже сидеть нормально не могла, постоянно съезжала в сторону и висла на руках. Кандалы резали запястья, она кривилась от боли, отталкивалась ногами от пола, чтобы хотя бы ненадолго принять устойчивое положение. Ее похитители продумали все детали: чем больше неудобств, тем сложнее пленнице думать о побеге.

О побеге Тиара и впрямь не думала. Качка усилилась. Ее немилосердно болтало на цепях, стало мутить. «Сейчас меня вырвет, и я задохнусь» — подумала она. Умирать, особенно таким позорным образом, не хотелось, но она настолько измучилась, что мысль о гибели не вызвала ужаса. Будь что будет. Тиара постаралась отрешиться от происходящего. Медитировать не получалось, мысли носились в голове, перед глазами вставили образы друзей и врагов. Она гнала их прочь, но они не уходили, что-то говорили, спрашивали, указывали, злорадствовали. Она не могла бороться, силы утекали слишком стремительно, но в этом, как оказалось, крылось спасение. В какой-то момент она окончательно сдалась и впала в забытье…

Очнулась от звука голосов. Люди спорили совсем рядом. Тиара полувисела-полулежала у стены, руки в цепях онемели так, что она их почти не чувствовала. Девушка пошевелилась.

— Я же говорил, жива, — раздался раздраженный грубый голос.

— Дай ей воды. Немедленно!

Тиара вздрогнула, узнав Шайну, и рывком села, ударившись головой о стену. Что бы ни случилось, охотница не увидит ее в жалком состоянии!

— Зарион велел не вынимать кляп, — отрезал охранник.

— Вы ее живой довезти хотите? Вдруг ее тошнить начнет? — напирала Шайна. — Дай ее напоить.

Аргумент возымел действие. Тиара почувствовала, как с головы снимают мешок. Впрочем, повязка сидела так плотно, что светлее не стало. Затем ослабили ремешок на затылке и вынули кляп. Тиара тяжело задышала, хватая ртом спертый воздух трюма. Ей и впрямь жутко хотелось пить. Она подняла голову, моля только об одном, чтобы на лице не проступило отчаяние.

Чья-то рука приставила ко рту флягу. Тиара жадно прильнула к горлышку. Вода была теплой, но казалась самой