Секрет австрийского штруделя - Анна Акимцева

К моему величайшему удивлению, Роман вдруг пустился в объяснения:

– Ты когда вещи запаковывала перед переездом, мы забегали к тебе с Анюткой, – произнося имя жены, Роман запнулся. – Пока вы чай пили, я эту ладанку и углядел. Забавная такая штучка. Жаль, замочек сломан. Я не удержался и сфотографировал. Показал паре, тройке специалистов. Они назвали цену…

Сейчас со мной разговаривал обычный человек, без оскала и стеклянных глаз. Он будто бы успокоился, принял какое-то решение. Только вот какое?

– Какова цена? – ей Богу, мне стало даже любопытно, за какую цену продают друзей.

– Если неофициально, у черных перекупов до трехсот евро. Если же на аукцион выставить, то, есть вероятность, в три раза больше заработать.

– Ты за триста евро чуть не убил меня? О флешке промолчим, я уверена, что это был только предлог.

Роман рассмеялся, громко и зло.

– Блаженная идиотка! – он потрепал меня сводной рукой по щеке, последний шлепок был с размаху. Голова моя мотнулась в строну, а на глазах выступили слезы. – Триста тысяч евро!

– Что же в ней такого необыкновенного? – схватившись за ушибленную щеку, выкрикнула я.

– Век, в который эту ладанку создали и первый ее владелец.

– Да? И кто же это?

– Перебьешься. Это уже не твоя вещь. Она – моя! – сказав это, Роман поднял и подержал указательный палец у меня перед носом.

– Ну, твоя, так твоя, – покладисто согласилась я. – Ром, а Анюта знала, что про то, что ты человека убил, что меня пытался убить? Про то, как ты ищешь флешку и… ладанку? – у меня оставалась последняя надежда, что моя подруга ни при чем…

– Мне повторить кто ты? Не нужно? Не только знала, но и придумала всю эту фигню с, якобы, поездкой в Питер.

– Значит в Питер вы не ездили… Вот не пойму, вы же люди не бедные. Зачем? Твой автосалон стоит больше.

– Мой автосалон! Да если бы мы не нашли эту флешку, не было бы никакого автосалона. Анька села и надолго.

Поняв, что сболтнул лишнего, Роман покрепче сжал мою руку, и толкнул в сторону дивана.

– Значит флешку ты не брала? Да и хрен с ней. Аньки все равно больше нет. Доставай ладанку.   Где спрятала?

– Не помню, – сказала я правду. – До твоего прихода собиралась поискать.

– Так ничего не изменилось. Приступай.

– Коробки в прихожей, – напомнила я.

– Отлично, сейчас тихонечко выходишь из гостиной, не поворачиваясь к камере, берешь коробочку – несешь в комнату. И так по очереди. Только попробуй мне хоть рукой махнуть.

Печально, но про камеры он знает. Когда я Ковальковой о них проболталась? Балда, балда. Нет, блаженная!

Но это же мой шанс! Роман уверовал, что я действительно блаженная идиотка и не буду сопротивляться! Я выйду в прихожую, открою дверь и побегу! А вдруг мне повезет, и я успею? А если не успею, и Роман меня настигнет, то его нападение увидит Смирнов и сразу примчится!

И тут в дверь позвонили. Воровато глянув на Романа, я что есть мочи заорала: «Открыто», – надеясь, что это Смирнов, которому все же показался странным визит Романа.

В наказание за мой вопль, Роман залепил мне такую пощечину, что в ушах зазвенело, а перед глазами побежали красные круги. Ручка двери звякнула, по коридору поцокали каблуки. Это не Смирнов, а Фомина пришла, как мы и договаривались.

– Скажешь хоть слово – убью, – прошептал мне Роман.

Щека горела нестерпимо, инстинктивно я прижала к ней руку.

– Ульяна, почему у тебя открыто? – в гостиную заглянула Оксанка. – Роман?

– Заехал обсудить похороны, – промямли он в ответ.

– А ну да, ну да. Такое горе. Прими мои соболезнования…, – закивала головой Оксанка, словно не замечая моего растрепанного, заплаканного вида. Она подошла ближе. – Ой, Ульяна, а мне нужно тебе передать…

Фомина копаясь у себя в сумке, сделала шаг вперед, встав рядом со мной, вдруг выхватив шокер, наставила на Ромку и, что было мочи, заорала: – Отойди от нее, сволочь!

Роман, было, дернулся в сторону Оксанки, но та самообладание не растеряла, шокер заискрился, отпугивая нападавшего.

– Ульяна, двигайся к выходу, – скомандовала мне Фомина, и сама, пятясь спиной, последовала за мной.

Мы были около спасительной двери, когда Роман, очнувшись, кинулся за нами. Действительно, что стоит мужчине выбить из слабой руки женщины какой-то маленький, будто игрушечный шокер.

Но он не учел, что Фомина – это вовсе не обалдевшая от произошедшего Ульяна. И Оксанка ударила током нашего преследователя. Но то ли разряд был не сильный, то ли адреналин у Романа зашкаливал, и он, словно не заметив удара, схватил Фомину за горло, предварительно выбив шокер из ее рук. Тот с грохотом отлетел за коробки. Оксанка, отбиваясь, молотила Романа руками по голове, потом поняв бесполезность своих попыток, просто вцепилась своими ногтями, больше напоминающие когти, ему в лицо, раздирая кожу. Роман взвыл от боли, но горла Фоминой не отпустил.

Мне тоже не хотелось остаться в стороне! Такой удар, как учил меня сынок, в этой свалке, навряд ли, получился. В моем доступе была только спина нападавшего… и голова. Но под рукой ничего, чем можно было бы огреть по темени злодея, не было. И тогда я сделала то, что пришло мне в голову первым. Запустив руки в буйную шевелюру нашего неприятеля, и что есть силы, потянула ее назад, вспомнив, что именно этот прием лишил меня способности сопротивляться.

От неожиданности Роман выпустил Фомину и она, не раздумывая, залепила ему коленкой в самое болезненное для мужчин место, от чего наш злодей взвизгнул и попытался согнуться пополам. Но помешала ему я, продолжая намертво держать за его волосы.

Освободившаяся и продышавшаяся Фомина, залепила, что было мочи, Роману кулаком в нос. Удар был такой силы, что мне послышался хруст сломавшихся хрящей.

В другой момент от этого мерзостного звука меня бы вывернуло наизнанку, но сейчас это вызвало восторг добившегося возмездия человека.

Оксанке и этого показалось мало. Размахнувшись, она саданула каблуком Романа по колену.

Какое счастье, какое счастье, что Фомина сегодня выбрала обувь на внушительном каблуке, а не шедевральные сандалии на плоской подошве.

Этого удара, Роман выдержать не смог. Ноги его подкосились, и он рухнул на пол. Я, так не отпустившая его волосы, завалилась следом – прямо на Романа, своим весом придавив его к полу. Вошедшая в азарт Фомина, суетилась вокруг нас и норовила еще раз пнуть неприятеля ногой, прицеливаясь, чтобы