Секрет австрийского штруделя - Анна Акимцева

– Правильно, лучшая подруга. И вместо того, чтобы сейчас бежать к ней в больницу, я вынуждена сидеть тут и отвечать на Ваши вопросы. Скажем прямо, не корректные. Предлагаю все же вернуть к теме моего времяпрепровождения сегодняшним утром.

И если рассказ о поездке в лагерь заставил Воронцова слегка загрустить, то феерическая информация о встрече с австрийцем, да в ресторане в центре города, его расстроила окончательно.

– А зачем Вы встречались с господином Эдером? – откровенно лез не в свое дело Воронцов.

– Это личная встреча, она не имеет никакого отношения к моей работе.

– Вы и с этим Эдером состоите в интимной связи? – невинно хлопая глазами, уточнил следователь.

«Решил вывести меня из себя? Фигушки тебе!», – злорадно подумала я.

– Ну, количество моих любовников, явно не Ваше дело. Но чтоб было понятно, расскажу Вам по секрету, что встречалась я с господином Эдером по просьбе Давиденко Надежды Николаевны. Знаете такую?

Это был шах и мат. Кто такая Давиденко, и что она из себя представляет, конечно же, знали в нашем городе все.

В принципе, Воронцову все было понятно, но отпускать такую жирную версию не хотелось.

– А в период с двенадцати часов и до того, как пришли в ресторан на встречу, где Вы были?

– Мы со Смирновым находились в его машине, двигавшейся по трассе, от детского лагеря, того что рядом с Перово, в направлении областного центра.

– Так там всего час езды? – радостно изумился следователь.– А если постараться, то и за сорок минут запросно доедешь.

– Огорчу Вас, если двигаться по трассе, выполняя все скоростные ограничения, то поездка занимает полтора часа. А Смирнов, знаете ли, жуткий зануда, правила соблюдает. Ведь Вам тоже известно, что все полицейские, даже бывшие, никогда правил дорожного движения не нарушают.

– И все же. Кто подтвердит, что Вы полтора часа ехали до города?

– Наверняка камеры, установленные на трассе и в городе. Опять таки, предлагаю дать поручение – проверить мои слова.

– Камеры ведут съемку автомашин, а не тех, кто в них в данный момент находится, – прищурился Воронцов.

– Извините, пожалуйста, Вы показания записывать будете?

Не чувствуя за собой никакой вины, испытывая искреннюю досаду от происходящего, решила, что пора поставить на место этого человека.

Воронцов попытался еще какое-то время расспрашивать меня, но я принципиально не отвечала. Сидела молча, листая новостную ленту в телефоне. Пришел конец и моему терпению. Ну а что он мне сделает? В камеру посадит? Так вроде не за что.

Разрешил назревающий конфликт Верещагин, прикативший в офис гораздо раньше, чем планировал.

– Здравствуйте, Сергей Михайлович! – радостно улыбаясь, поздоровался он со следователем.

И все волшебным изменилось… И показания были записаны, и выяснилось, что меня в кабинете никто не видел, а Воронцов перестал изображать из себя мудрого следователя, «раскалывающего» матерого убийцу.

А потом вообще откровенно признался, что, скорее всего, Анюта сама оступилась, или же у нее голова закружилась, вот и упала, ударившись головой об угол сейфа.

Я аж задохнулась от нахлынувшей злости! Он допрашивал меня, выводил из себя, зная, что Анюта сама упала? Зачем?

– Сомнительно это – самой разбить голову об угол сейфа, – заметя мое перекошенное от злости лицо, поспешил объяснить Воронцов. – Тем более Ваша уборщица слышала, как Ковалькова с кем-то в кабинете разговаривала. Но Ваши охранники клянутся, что в офис за целый день никто не приходил и не приезжал. По камерам тоже чисто.

– Тогда я-то тут причем? – мое возмущение поведением этого человека достигло пика. – По Вашему мнению, я чемпион по прохождению сквозь стены? Предлагаю Вам допросить всех сотрудников офиса. А вдруг кто-нибудь из них шапку-невидимку приобрел? – перестав сдерживать свои эмоции, выпалила я.

– Дело в том, что уборщица слышала, как Ковалькова, в разговоре с неизвестным, пару раз произнесла Ваше имя. Вот мы и подумали, что Вы с ней общались.

И до меня дошло, что я напрасно нападаю на Воронцова. Мы еще и спасибо должны ему сказать. Ведь вместо того, чтобы со спокойной душой констатировать несчастный случай, он нагнал толпу оперативников, работает, опрашивает свидетелей.

– Сергей Михайлович, а может стоит немного подождать и Аня, как придет в себя, расскажет Вам все, что произошло? – начав опасаться, что Воронцов все-таки решит остановиться на несчастном случае, попросила я.

И тут наш благодушный следователь виновато посмотрел на меня.

– Это невозможно. Мне десять минут назад прислали сообщение, что Ковалькова скончалась, не приходя в сознание.

– Скончалась…, – как эхо повторила я, и сразу стала плохо понимать происходящее. Вскочила со стула, но пол качнулся под ногами, и как сквозь вату до меня долетел крик следователя: «Держите ее, она сейчас упадет», шум от открывающейся двери, а потом перед глазами все завертелось, и свет погас.

Очнулась я на диване в приемной от резкого запаха. Это Смирнов, приводя меня в чувство, размахивал перед моим носом пузырьком с нашатырем.

– Убери, – открывая глаза, попросила я, попыталась приподняться.– Что случилось?

– Ты упала в обморок, а трое мужиков не успели тебя подхватить. Вот и рухнула, что есть силы на пол.

– Мне не приснилось? Анька…умерла?

– Да. К сожалению, – это отвечал уже Воронцов, сидевший на месте нашего секретаря. Верещагин занял пост около окна. – Примите мои соболезнования.

– Надо Роману позвонить. Где Вера Романовна?

– Она как раз с ним и беседует. Об организации похорон, – объяснил Димка. – Ты как? Встать сможешь?

Встать получилось только опершись на его руку. Хотела зайти к Страховой, но остановилась перед дверью. Слушать, как обсуждают гроб для Аньки? Не смогу.

– А что делать-то теперь? – спрашивала я, обращаясь то ли к Смирнову, то ли к Воронцову.

– Вам лучше всего, сейчас, поехать домой… – предложил следователь.

– Домой….А что если ее из-за меня убили? Или вместо меня? – это были вопросы точно к Смирнову, но у Воронцова они вызвали живейший интерес.

– А что на Вас покушались? – изумился он.

– Дим, пожалуйста, расскажи ему …

Все время, пока Смирнов пересказывал мою недельную одиссею, я сидела на диване, вцепившись руками в сиденье, периодически кивала головой, как бы подтверждая, что все рассказанное – правда. Только думалось мне о другом. Вернее, мне вспоминалось.

Вот Анькина студенческая свадьба, где из гостей только я да Ромкин двоюродный брат, и свадебное платье невесты сшито чуть ли не из тюлевой занавески. После ЗАГСА, вместо ресторана, мы пошли гулять в парк, ели мороженое в стаканчиках, а не свадебный многоярусный торт.

А вот мы едем с Анькой вдвоем в первый раз