Под черным небом - Ингер Вольф

Она вытащила мобильник и стала жать на кнопки одеревеневшими пальцами.

– Я попрошу раздобыть для нас списки местных жителей с телефонами. Думаю, списки будут готовы, когда мы приедем в участок.

Трокич поднял голову к небу. Казалось, оно вот-вот упадет на них. Энджи проследила за его взглядом.

– Да, похоже, снова пойдет снег. Много снега.

– Уже выпало много, – сказал Трокич.

– Ты еще не знаешь, что такое много. Совсем не знаешь.

Когда они вернулись в участок, там царило мрачное настроение. Несмотря на усиленную работу национального патруля и полиции, нигде не обнаружилось ни малейшего следа Марии. Наверху начали поговаривать о том, чтобы отозвать часть ресурсов с поисков. Ожидался сильный снегопад, а это создаст большие проблемы на дорогах. Нельзя, чтобы люди умирали на обочине, пока защитники порядка снова и снова прочесывают одни и те же места. Необходимо будет оказывать помощь на дорогах.

Марк рычал на кого-то по телефону, ни из кого невозможно было выдавить улыбку, а темное небо за окнами придавало открытому офисному пространству мрачный вид.

Энджи села за свой письменный стол и подтолкнула стул на колесиках к Трокичу носком ноги. На ее лице тоже застыло бессильное выражение.

– С каждым днем дела все хуже и хуже. А сейчас еще и СМИ сыплют соль на рану. Может, Мария уже давно мертва.

– А за Адамом Коннолли все еще наблюдают?

– Да. Я не уверена на все сто, что его шеф, этот Славомир, правильно запомнил дату. Но как я поняла, на Редауте замечена новая активность, и Коннолли им нужен. Насколько – не знаю.

– Да, что тут скажешь, – вздохнул Трокич. – Безопасность населения и все такое.

– Именно. Очевидно, Адам провел некоторое время в обсерватории, а потом поехал обратно в пансионат. Там сотрудники заметили, как он загружает свою машину вещами. Полагаю, он собирается обратно в город, чтобы быть ближе к обсерватории на случай, если что-то произойдет. Но у нас на него ничего нет, и он не вел себя подозрительно. Если убийца он, то Марии при нем нет. Или он держит ее где-то в другом месте.

Энджи взяла со стола лист бумаги.

– Так, – пробормотала она. – Ответ из лаборатории, анализ рвоты Марии. Во рвоте ничего не нашли, но это ничего не доказывает. Может, он зажал ей нос и рот тряпкой с хлороформом. Или сделал укол. Если ниточка с Дебби ничего не даст, то мы снова окажемся на нуле без всяких улик.

Она вытащила еще несколько бумаг из кучи на столе.

– Мы получили эти данные из компании сотовой связи, так быстрее всего раздобыть номера. Тот телефон Дебби, что дала нам парикмахерша из салона пуделей, не работает. В компании сказали, что им никто никогда не пользовался, так что это просто неправильный номер. Дерьмо.

Она пробежала глазами список и тяжело вздохнула.

– Ненавижу списки телефонов, но тут все не так плохо, как я опасалась. Всего шестьдесят четыре человека. Не знаю, насколько широкий круг поиска они включили, но давай просто обзвоним все. Я отксерю копию для тебя.

Энджи вернулась через пару минут и провела черту посредине списка. Ее рука задела его, она на мгновение подняла взгляд и скупо улыбнулась.

– Каждый из нас возьмет по половине.

Трокич кивнул. Живот у него подводило от голода. Они ничего не ели с самого утра, если не считать пакетика соленых орешков, двух яблок и плитки шоколада, которые Энджи купила на заправке. Но с едой придется подождать.

– Что мне сказать?

– Скажи, что ты из полиции Анкориджа и ищешь Дебби или Дебору. Мы предполагаем, что, учитывая возраст детей и описание, данное свидетелями, ей тогда было между тридцатью пятью сорока пятью. Так что спрашивай, сколько лет отвечающим. Если они моложе сорока пяти и старше пятидесяти пяти, заканчивай разговор и вычеркивай из списка. А если женщина нужного возраста, то прямо спрашивай, не покупала ли она кукольный домик в Талкитне десять лет назад. Можно сразу переходить к делу. Они наверняка начнут задавать вопросы, почему мы интересуемся, но тут уж ничего не поделаешь.

– Верно. Нет никакой причины, чтобы скрывать информацию о домике, раз уж СМИ растрезвонили о нем по всей округе.

– Можешь одолжить письменный стол и телефон Джефферсона. Бедняга лежит дома с воспалением легких.

Она улыбнулась и добавила:

– Удачи.

Было почти восемь вечера, когда они наконец завершили обзвон и снова встретились, чтобы подвести итоги. Энтузиазм Трокича таял с каждым новым звонком. Теперь настроение у него упало ниже плинтуса, а в голове гудело от непрерывных разговоров с незнакомцами. У некоторых был такой густой акцент, что ему пришлось снова и снова повторять свои вопросы. Он начал сомневаться, что в городке проживает Дебби, которая что-то знает. Даже хуже. Что, если Харрисон солгал и никакой Дебби вовсе не существует? В таком случае они только зря потратили кучу времени. С другой стороны, у них не было никакой другой ниточки.

– Я дозвонилась до двадцати трех из моих тридцати двух Дебби, – сообщила Энджи. – И ничего. Многим из них мне пришлось звонить по нескольку раз, прежде чем они подошли к телефону.

– То же самое и у меня, – сказал Трокич. – Из моих тридцати двух дозвонился до двадцати одной. И они любопытные. Многие начали задавать вопросы о кукольном домике или рассказывать о всяких других домиках.

– Да, наверняка они догадались, чем тут пахнет. Завтра в местных новостях наверняка напишут, что мы ищем Дебби с кукольным домиком.

– Ну, это же не обязательно плохо, – заметил Трокич. – Может, кто-то все же что-то знает. Помнит ее.

– Возможно, – согласилась Энджи без улыбки. – Я также позвонила двоим собачьим парикмахерам на полуострове Кенай. Ведь она могла поехать туда, чтобы подстричь пуделя. Но и тут никаких результатов. У одной парикмахерши была Дебби среди клиентов, но это девушка лет двадцати пяти на вид. Ее мы можем исключить. Вряд ли наша Дебби могла так хорошо сохраниться.

Они немного посидели молча, глядя в пространство. Энджи отпила глоток холодного чая и поморщилась.

– Что теперь? – поинтересовался Трокич.

– Надо поехать туда завтра. По пути попробуем поймать последних по телефону. Если это ничего не даст, проверим гостиницы и все такое. Может, она была там просто проездом. И возможно, кто-то это запомнил. Хотя не скажу, что я полна оптимизма. В Солдотне тоже есть полиция. Мы попросим коллег о помощи.

Энджи посмотрела в окно. Почти стемнело, но было видно, что снова пошел снег. Мелкие снежинки часто толкались в стекло.

– Хорошо, если мы вообще