Возвращение Явленной - Евгений Евгеньевич Сухов

— В рамках программы экуменического церковного обмена я бы хотел посетить Сиэтл и переговорить с вами о религиозном значении иконы Казанской Божьей Матери.

— Ах, вот вы о чем! Весьма достойный предмет для обсуждения.

— Я приеду сразу, как только будут готовы мои документы на выезд.

— Буду ждать вас, брат мой во Христе.

Попрощавшись, митрополит Алексий положил трубку.

Уже через два дня митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий высадился в международном аэропорту Сиэтл / Такома, где его встречал отец Фредерик. Они тепло, как это бывает между добрыми друзьями, обнялись.

— Сначала в гостиницу? Желаете отдохнуть после дороги?

— Я остановлюсь у своего друга адвоката Питер Андерсона, кажется, он один из членов «Небесной армии».

— Именно так, — охотно подтвердил отец Фредерик.

— Мы с ним подружились, когда он приезжал с официальным визитом в Ленинград во время празднования 1000-летия Крещения Руси. Я к нему поеду немного позже… А сейчас мне бы хотелось помолиться в церкви.

— Тогда поедем в Николаевский кафедральный собор. Он очень красивый!

Трехглавый православный собор стоял на возвышении. К дверям, больше напоминавшим врата, вела высокая длинная лестница. Митрополит Алексий остановился перед ней, перекрестился трижды с поклонами и вместе с прихожанами вошел в храм. Не замечая направленных на него взглядов, помолился. Затем заглянул в небольшую комнатку, преобразованную в мемориальную часовню, где двадцать три года назад во время своего архипастырского визита отошел к Господу архиепископ Шанхайский и Сан-Францисский Иоанн. Великий был человек… Алексий прочитал в часовенке молитву для успокоения сердца и души, и вышел из собора окрыленный, с глубокой верой в успех своего предприятия.

Целый день по праву хозяина отец Фредерик возил митрополита Алексия по городу, показывая его достопримечательные места. Увлеченно рассказывал о Клондайкской золотой лихорадке; о том, как за короткое время Сиэтл стал главным пунктом транспортировки и снабжения старателей на Аляске и Юконе; о Великой депрессии, лишившей город большей части морских перевозок. Было видно, что свой город он очень любил и мог рассказывать о нем часами.

Осенняя погода баловала. Вокруг все было зеленым. Солнце припекало как летом. Но к вечеру, когда с залива Пьюджет-Саунд потянул ветерок, заметно похолодало. Решили передохнуть в уютном сквере, засаженном геранью. Самое время поговорить о главном.

— У меня к вам очень серьезный разговор, — начал митрополит Алексий со значительной ноткой в голосе.

— Слушаю внимательно, — отвечал отец Фредерик, развернувшись к митрополиту.

— С приходом президента Горбачева к власти Советский Союз значительно изменился, мы ощущаем это едва ли не ежедневно. Идет перестройка многих социальных институтов, включая образование, культуру, здравоохранение. Эти перемены во многом коснулись и Русской православной церкви. — Сделав небольшую паузу, митрополит продолжил: — За последние пять лет нам уже вернули сорок пять храмов, прежде стоявших разрушенными и в запустении, в которых сейчас, после ремонта и реставрации, мы уже проводим богослужения. Отменены квоты на прием в семинарии. Церкви возвращают себе многие иконы, которые прежде находились в музеях.

Отец Фредерик понимающе кивнул:

— В Америке об этом много пишут. Мой приятель, отец Бернхард, который сейчас служит в Государственном секретариате Святого Престола, сообщил мне, что на первое декабря этого года назначена встреча президента Горбачева с Папой Иоанном Павлом II в Ватикане. Это будет исторический визит.

— Вот как? — невольно удивился митрополит Алексий, — мне об этом ничего неизвестно.

— Скоро узнаете, — улыбнулся отец Фредерик. — После этой встречи Президент Михаил Горбачев объявит, что в следующем году будет принят новый закон о свободе совести. Этот закон предоставит равные права всем религиозным конфессиям, включая запрещенную Украинскую католическую церковь византийского обряда.

— Для меня это большая новость, — попытался скрыть нарастающее напряжение митрополит.

— И это еще не все, — довольно улыбнулся отец Фредерик. — Между Ватиканом и Советским Союзом будут установлены дипломатические отношения. И Михаил Горбачев пригласит понтифика в Москву с ответным визитом. Уверен, что визит папы поможет народам Восточной Европы восстать против марксистской системы атеистического материализма… Как же коммунисты не могут понять очевидного, что они истерзали свои народы большевистской пропагандой и материалистическим образованием. Конечно, в России еще есть немало проблем, но уже никто из нас не сомневается в том, что за всеми этими переменами стоит Божья рука. Брат мой во Христе, конечно, нам неизвестна наша будущность, но мы должны удвоить наши усилия, еще больше молиться, сделаться более жертвенными, чтобы Россия и ее соседи могли занять достойное место как христианские нации в западной цивилизации.

— Сказанное вами только подтверждает мои слова… Отец Фредерик, разумеется, все это важно, но я очень далеко отстою от политики, и меня больше всего занимают наши духовные дела. Хотел бы вам сообщить, что в настоящее время Патриарх Пимен ведет переговоры с советским правительством о возможности возвращения Казанского собора в Ленинграде в лоно Русской православной церкви. Сейчас в соборе размещен музей атеизма… Прежде в нем находилась Казанская икона Божьей Матери. По нашим представлениям, эта та самая икона, которая сейчас находится в городе Фатима в Русской католической церкви Успения Пресвятой Богородицы. Имеется ли у вас возможность передать Казанскую икону Русской православной церкви? Ваш жест доброй воли послужил бы началом сближения двух христианских церквей — Римско-католической и Русской православной.

Отец Фредерик ответил не сразу.

— Вполне осознаю, что значит для Русской православной церкви Казанская икона Божьей Матери. Именно поэтому мы приобрели ее почти двадцать лет назад, чтобы сохранить для России. Мы — всего лишь ее хранители. Она должна занять свое законное место в России и пребывать в почитании и уважении… Но это может случиться только после того, как мы будем убеждены, что Россия повернулась к Богу. Сейчас она находится на полпути. К тому же, не я решаю такие вопросы.

— Кто же решает — быть Казанской Чудотворной иконе в России или нет? Папа римский?..

— Именно он. Знаете, что… — призадумался отец Фредерик. — Через неделю мне назначена аудиенция с папой, он хотел узнать, как идут дела в Апостольстве Фатимы, и я ему обязательно расскажу о вашем визите и о вашей просьбе.

— Буду вам очень признателен, — едва сдержал вздох облегчения митрополит Алексий. — Надеюсь, вы немедленно сообщите мне о результате. А сейчас мне бы действительно хотелось отдохнуть. Не стану возражать, если вы отвезете меня к Питеру Андерсону.

— Как вам будет угодно… Мнение понтифика о судьбе Казанской иконы сообщу вам немедленно, как только узнаю.

Аудиенция отцу Фредерику была назначена за сорок минут до начала полуденной «Святой мессы». В назначенное время он явился в приемную, где за небольшим столом у окна сидел личный секретарь папы епископ Станислав Ян Дзивиш. Кивнув на приветствие, сказал:

— Можете проходить. Его Святейшество ждет вас.

Робея, отец Фредерик перешагнул порог кабинета понтифика. За длинным столом из мореного дуба в белом широком кресле сидел понтифик и что-то писал в еженедельнике. Увидев