Танец под золотой вуалью - Юлия Олеговна Чеснокова

себе косые и откровенные взгляды коллег, пытаясь не сутулиться, я добралась до раздевалки, где успела получить ещё одну шутку, что там останутся посмотреть на то, как я это делаю, ведь я же против? Или стоит заплатить за просмотр? Сдерживая подступающие слезы, я быстро прошмыгнула до своего рабочего стола, вылетев оттуда пулей. Не лучшее прощание с Джело усугубляло ситуацию, но все эти оскорбительные намеки стирали грусть и порождали другие эмоции.

Рядом с моим стулом сидел Чоноп, задумчиво глядящий на меня в упор.

— Ну что?! — сорвавшись, гаркнула на него я. — Тоже хочешь сказать что-нибудь о моем бесстыдстве?

— Да нет, — спокойно пожал он плечами. — Это не моё дело. Просто я удивлен. Я бы в жизни не подумал, что ты способна на такое…

— Безобразие? — подсказала я.

— Нет, на что-то такое… неординарное и женственное. — Чоноп улыбнулся. — Не слушай этих идиотов из отдела. Уверен, у каждого из них есть тайны и похуже.

Я от неожиданности потеряла на минуту дар речи. Переведя дыхание, я расслабила спину и с благодарностью пожала руку своему напарнику.

— Спасибо. — интересно, а Джун на месте? И если да, то каково было ему? Ведь все же знают, что мы встречаемся, и его не могло не коснуться насмешничество сослуживцев и подчиненных над его пассией? Вот теперь, в правду, ему должно было бы стать стыдно, что я его девушка.

Неугомонный детектив подошел ко мне снова, не успела я и десяти минут провести за компьютером.

— Слушай, Мэя, а когда ты ещё выступаешь? Мне кажется, я должен увидеть все заново свежим взглядом.

— Если ты так любишь подобные зрелища, полазь в интернете, — язвительно покривилась я в ответ, не желая на него отвлекаться. Мужчина хмыкнул.

— Ну, то совсем другое… да и, разве ты ещё не определилась, когда опять станцуешь этому Сонмину?

— С какого такого счастья я должна опять ему танцевать? — заводясь, всё-таки подняла к нему лицо я. — Слушай, тебе заняться нечем? Или тебе кажется верхом остроумия докапываться до меня?

— Да нет, просто, он же вчера заверил, что выдаст вора, если Саломея спляшет ещё разок.

— Что? — открыла рот я. — Когда это он вчера такое сказал?

— Когда мы его допрашивали… разве Джун не передал тебе? — изумился детектив, начав догадываться, что между нами всё так и не выяснилось и остались недоговоренности.

— Нет, я… — растерявшись, я поняла, что Джун вчера просто исключил меня из расследования за то, что я скрыла от него свою двойную жизнь. Он, конечно, имел на это право, но… но это уже через край! Он должен был поставить меня в известность, ведь о поимке вора Саломея должна узнавать одной из первых! Ведь это её просил Сонмин, а где Джун думает взять танцовщицу без меня?

— Прости, я не знал, что между нашими голубками всё не так гладко…

— Слушайте, идите к себе и попробуйте поработать. — поднялся Чоноп. — Болтовня в стиле бабушек с базара сильно компрометирует мужскую половую принадлежность.

— Ах ты!.. — ставший мне почти ненавистным тип покраснел, как рак. — Сопляк!

Выдав это сдержанное оскорбление, он развернулся и отправился восвояси. Я бегло поблагодарила Чонопа снова за то, что он вступился в мою защиту, но мои ноги уже несли меня в кабинет начальства. Я должна была разобраться, что ещё вчера сказал Сонмин, о чем мне не удосужились передать! Секретарша попыталась меня перехватить, но я, быстрее и наглее, чем эта тетечка, уже хотя бы в силу возраста, обошла её и, ловко шмыгнув в дверь, захлопнула её и закрыла за собой. Обернувшись, я увидела настороженного и удивленного Джуна, замершего в паузе, возникшей в его разговоре с одним из его близких приятелей в участке, с которым он и сам когда-то был напарником.

— Доброе утро! — громко продекламировала я, подходя к его столу.

— Ты опять задержалась? — сухо заметил он. — Я только что получил твою объяснительную по внутренней почте…

— Да, но я не об этом пришла поговорить. — я посмотрела на третьего участника беседы. — Я о вчерашнем…

— Надеюсь, ты не принимаешь это всё близко к сердцу? — ответил вперед друг Джуна. — Они скоро перебесятся, дай только посудачить пару деньков.

— Близко к сердцу? Да я уволиться захотела уже раз пятнадцать за полчаса работы! — я шмыгнула носом, понимая, что вот-вот сорвусь окончательно. Это всё было слишком унизительно. О каком равенстве могла быть речь, если меня тут разве что за шлюху ещё не держали? Всего лишь за то, что я развлекала представителей их же пола за хорошие деньги. Уверена, узнай они, что один из коллег-мужчин участвовал в развратной оргии, они бы аплодировали ему и кричали «браво!», «бис!».

Коммутатор прервал что-то хотевшего сказать Джуна. Это была его секретарша, которую он заверил, что всё в порядке. После чего положил трубу и поднялся, подойдя ко мне. Мои красные от недосыпа и набегающих слез глаза смотрели на него и ждали, что же он скажет? Я вообще-то хотела поговорить о Сонмине, но спазмы в горле лишили меня возможности исправить тему и растолковать, для чего я явилась. Джун приобнял меня за плечо и прижал к себе.

— К сожалению, я не могу приказать им не обсуждать тебя, так что прости им эту глупость.

— Но… но ты же сам вчера сказал то же самое, что и они говорят теперь! — почти плача, пропыхтела я ему в рубашку. Вместо этого он обнял меня сильнее. Я стукнула кулачком ему по груди и всё-таки взяла себя в руки. — А вообще-то, я не об этом. Как… почему вы не сказали мне, что Сонмин пообещал выдать вора за ещё один танец Саломеи?

— Господи, ну какая собака растрепала, а? — закатил глаза Джун. Я оглянулась на второго мужчину, и тот покачал головой. — Ну, разумеется, опять этот… Мэя, тебе вовсе незачем это знать. Ты не участвуешь в следствии.

— Да, но я же и есть Саломея!

— Это не важно! Мы найдем, как выпытать информацию из Сонмина и без неё… без тебя, то есть.

— Да ничего он не знает! — топнула я ногой, отстраняясь. — Он просто хочет себе её… то есть, меня! Он не имеет никакого отношения к кражам, пусть не прикидывается!

— А ты знаешь, кто имеет? — воззрился на меня Джун. Я замолчала, сурово прищурив глаза. — Вот если не знаешь, тогда не говори. Мы найдем подставное лицо для Саломеи, и исполним задуманное.

— Да зачем искать подставное, когда есть я? Я работаю в органах, умею за себя постоять, и…

— И я не позволяю тебе этого делать. Вот и