Звезда пустыни - Майкл Коннелли

Босх понял, что Лаффонт ошибся, говоря о том, с кем она общается по телефону. Это был Хастингс, а не Перлман.

—Да, Хастингс,—сказал он.—Я видел его имя в книге убийств. Может, это заставит его замолчать.

—Гарри, спасибо, —сказала Бэллард.—Именно поэтому я взяла тебя в команду. И ты уже справился.

—Пока нет. Посмотрим, что скажут в лаборатории.

—Ну, я думаю, ты можешь перейти к делу Галлахера, если хочешь.

—Хорошо. Я приступлю к нему.

—Дай угадаю, ты уже скопировал файлы, которых у тебя еще не было?

—Пока нет.

—Тогда увидимся завтра в "Ахмансоне"?

—До завтра.

Бэллард отключила мобильник, затем нажала кнопку на воротах и вошла в свое здание.

Покормив собаку и переодевшись в треники, Бэллард заказала пасту cacio e pepe[6] в "Литтл Домс" на соседней улице. У нее было полчаса до доставки, поэтому она открыла ноутбук на кухонном столе и принялась за работу, пытаясь найти дело, в котором ДНК была извлечена из отпечатков пальцев.

Обычный поиск ничего не дал, и она расстроилась. Схватив со стола телефон, она позвонила Дарси Трой, специалисту по ДНК, которому поручили вести дела из отдела нераскрытых преступлений.

—Привет, девочка.

—Дарси, как дела?

—Не могу пожаловаться, если только ты не собираешься меня чем-то зацепить.

—У меня пока только вопрос.

—Давай.

—Ты когда-нибудь слышала, чтобы ДНК брали из отпечатков пальцев или ладоней?

—Я слышала, как об этом говорили на конференциях криминалистов, но ты говоришь о прецедентном праве, санкционирующем это?

—Нет, скорее о том, можно ли получить ДНК из отпечатков пальцев.

—Отпечатки пальцев делаются из жира на пальцах. Это все еще биологическая жидкость.

—И отпечатки ладоней тоже?

—Конечно. И если вам попадутся люди с потными ладонями, то у вас будет больше шансов.

—Потные, как у тех, кто собирается совершить преступление, например, изнасилование или убийство?

—Так.

—Как ты смотришь на то, чтобы стать первой в полиции Лос-Анджелеса, кто попробует это?

—Мне бы не помешала смена ритма. Что у тебя есть?

—Я еще не уверена, что у меня что-то есть. Но один из моих парней изучает дело 94-го года — вторжение в дом, изнасилование и убийство — и они сняли отпечаток половины ладони с подоконника на месте предполагаемого проникновения.

—Как он был собран?

—Посыпали серым порошком и приклеили к белой карточке.

—Черт, это не облегчает задачу. Порошок должен был впитать жир, а лента, которую они использовали, не поможет. Но я могу взглянуть.

—Завтра первым делом я пойду к латентам[7], чтобы вытащить ее.

—Если он еще там, ты имеешь в виду?

—Должен быть. Это открытое дело. Никаких записей.

Департамент отдавал распоряжения об уничтожении записей в отделы вещественных доказательств только тогда, когда дело было раскрыто и считалось завершенным.

—Ну, если найдешь, принеси мне. Я даже не буду считать его твоим пропуском на этот месяц. Просто потому, что это что-то новое.

—Это звучит как сделка, от которой я не могу отказаться. Я пойду, пока ты не передумала.

Обе женщины рассмеялись.

—Увидимся завтра, Дарси.

Бэллард отключилась и проверила время. Ей нужно было идти за едой. Она взяла поводок и прицепила его к ошейнику Пинто, а затем направилась к выходу. Ресторан "Литтл Домс" находился в двух кварталах. Работники ресторана хорошо знали ее по еженедельным заказам на дом и на вынос. Это было ее любимое место с тех пор, как она переехала в этот район. Еда была готова и ждала ее, еще горячая. А для Пинто даже нашлось собачье печенье.

5

Босх выехал из дома еще до рассвета, потому что хотел добраться до места назначения, пока солнце еще низко стоит на небе. Выехав на автостраду 210, он направился на восток без пробок, пока не добрался до шоссе 15 и не повернул на северо-восток, присоединившись к машинам, направлявшимся в Лас-Вегас. Но, не доезжая до границы Невады, он поехал прямо на север по дороге Долины Смерти и въехал в пустыню Мохаве. Дорога пересекала бесплодные заросли кустарника и песка, а вдалеке виднелись солончаки, сверкавшие в лучах утреннего солнца белым снегом.

У Старой испанской тропы на Текопу он съехал с дороги возле будки вызова департамента шерифа округа Иньо и вышки сотовой связи, работающей от солнечной батареи. Он надел кепку "Доджерс" и вышел на солнце. Было 7 утра, и, по данным телефона, температура уже составляла 79 градусов[8]. Он прошел мимо телефонной будки и углубился в кустарник футов на тридцать. Место он нашел без труда. Одинокое мескитовое дерево все еще стояло на месте, частично затеняя четыре колонны камней, наваленных одна на другую, чтобы создать своеобразную скульптуру, обозначающую место, где была найдена могила. Три каменные колонны со временем разрушились, их повалили ветры пустыни или землетрясения.

Для Босха это было еще одно святое место. Здесь погибла целая семья. Отец, мать, дочь и сын были убиты, а затем погребены под камнем и песком, и их никогда бы не нашли, если бы не геологическая экспедиция штата Калифорния, изучающая близлежащий солончак на предмет наличия признаков изменения климата.

Босх заметил, что вокруг камней и ствола мескитового дерева проросло множество цветов. В центре каждого цветка находилась желтая пуговица, окруженная белыми лепестками. Они находились низко над землей и, вероятно, тянули воду и тень от мескита, который, как знал Босх, мог пустить корни на восемьдесят футов вниз сквозь камень, песок и соль, чтобы найти воду. Они были созданы для того, чтобы выстоять в самых суровых условиях.

Босх не собирался задерживаться здесь надолго. Но он знал, что это должно стать отправной точкой в начатом им деле. Прежде чем вновь погрузиться в пучину, он должен был найти опору в деле.

Эмоциональный стержень. И он без сомнения знал, что у него это получилось. СМИ и все остальные называли это дело делом Галлахера. Босх никогда его так не называл. Он не мог его так преуменьшить. Для него это было дело семьи Галлахер. Целая семья была убита. Их забрали из дома ночью. Год спустя их случайно нашли здесь.

Присев на корточки среди цветов, Босх принялся восстанавливать каменные колонны, аккуратно укладывая их в прочном равновесии. На нем были старые джинсы и рабочие ботинки. Он старался не зацепить пальцем более тяжелые камни, когда укладывал их заново. Он знал, что природа в конце концов уничтожит его работу, но