Неупокоенные кости - Лорет Энн Уайт

ее – Кару. Она стояла в тени деревьев и смотрела на нас. Думаю, Дэррил тоже мог нас видеть, но… Я не стал возражать Каре, потому что она держала меня за горло и отлично это знала. И я знал. Робби и так был на грани после текилы и виски, а когда он услышал про Дэррила, то окончательно слетел с катушек. Когда мы с ним и Рокко поехали за добавкой в этот мотель на побережье, мы заметили бело-желтый «Фольксваген» Дэррила, который сворачивал на дорожку напротив шиномонтажа. Робби настаивал, чтобы мы поехали за ним, и я не стал спорить. Я готов был скорее обвинить Дэррила, чем рискнуть нашей дружбой. Да, я повел себя как слабак, как ничтожество… Впрочем, я тоже здорово набрался и… Короче, мы нагнали этот его фургон, прижали к обочине и выволокли Дэррила из кабины. Рокко тогда уже вообще ничего не соображал, он и на ногах-то едва держался, а мы… В общем, мы с Робби схватили какие-то железки, которые валялись там на стопке старых шин, и решили «преподать гаду урок»… – Клод смахнул с глаз слезы и снова мертвой хваткой вцепился в руль. – Ну и увлеклись… Когда я опомнился, он был уже мертв.

– Вы… вы втроем его убили?

– Вдвоем. Робби и я. Рокко… Он только один раз взмахнул своей железякой и тут же свалился. Отключился напрочь. Когда поняли, что натворили, мы затолкали Рокко и Дэррила в кузов «Фольксвагена». Я сел за руль фургона, Робби вел «Додж» Зана. После того как мы… избавились от «Фольксвагена» и от тела Дэррила, я отвез Рокко домой и уложил в постель в этом его флигеле. Утром он проснулся весь в крови и решил, что прикончил Дэррила, а мы… мы не стали его разубеждать, когда приехали проведать. Только сказали, что избавились от машины и тела, чтобы его спасти. Что мы с ними сделали, говорить не стали: на Рокко нельзя было полагаться. Он бы точно проболтался, стоило ему снова напиться.

– Иными словами, вы его подставили?

– Мы не хотели отправиться в тюрьму за убийство, Мэри. А Рокко был непредсказуем. Для него самого было бы только лучше считать, что он сделал это один и в долгу перед нами. Только в этом случае мы могли не сомневаться, что он не станет открывать рот – хотя бы из чувства самосохранения.

Клод снова вытер мокрое лицо и немного сбавил скорость.

– И все равно вас могли посадить за…

Клод метнул на нее яростный взгляд.

– Ты действительно думаешь, будто человек, который только что совершил убийство, способен действовать рационально? Особенно если это убийство не было подготовлено заранее? Ты хоть представляешь весь ужас, который охватывает тебя сразу после того, как ты нанес последний удар? Когда твои руки в крови и ты не знаешь, что делать?..

Мэри сглотнула, подавляя тошноту, но не особенно преуспела. «Сейчас меня точно вырвет», – подумала она.

– Что вы сделали с телом? – спросила она каким-то не своим голосом. Распухший язык еле ворочался во рту. – И с фургоном? Куда вы их спрятали?

Клод скрипнул зубами и сжал руль. Он смотрел только вперед и молчал.

– Клод! Я пойду в полицию и…

– Подумай о своей семье, Мэри. Подумай о своей дочери.

– А ты подумай о своей семье, Бетанкур! Если ты не скажешь мне, где вы его спрятали, если не скажешь, ради чего я должна лгать и дальше, я… я все выложу полиции. И не воображай, что можешь втянуть меня в это… в этот кошмар, даже не объяснив, во что именно втягиваешь.

Он глубоко вдохнул. На его виске набухла вена.

– Черное озеро, – сказал он негромко, но решительно.

– Что?

– Дэррил там, на дне. Вместе со своим автобусом. В глубоком месте под утесами, с которых прыгают самые отчаянные ныряльщики.

Мэри некоторое время разглядывала его повернутое к ней в профиль лицо. Только его она видела сейчас, все остальное расплывалось, таяло, исчезало.

Клод коротко взглянул на нее.

– Ну вот, теперь ты все знаешь. И если скажешь копам хоть слово, Мэри, никогда потом не докажешь, что не принимала во всем этом никакого участия.

– Где все это время был Зан?

– Понятия не имею. Носился где-нибудь на своем мотоцикле. Мы сказали полицейским, мол, он таскался с нами, только потому, что ни у кого из нас не было взрослого удостоверения и мы не имели права вести машину. К тому же мы все были пьяные. Копам следовало думать, будто за рулем сидел взрослый водитель, который не пил. Зан согласился все подтвердить.

Мэри поглядела в боковое окно. За стеклом проносился тихий темный пригород. Далеко за ним мерцали над водой бесчисленные городские огни.

– А Аннелиза? – проговорила она тихо. – Почему Рок решил, что он убил и ее? Или вы и ее… что-то с ней сделали?

Ее голос сорвался, и она попыталась совладать с собой. Откашлявшись, она повернулась к Клоду и добавила:

– Это вы сидели в коричневой машине, которая стояла той ночью на Линден-стрит напротив ее дома?

Он промолчал. Отчаяние – нет, самый настоящий ужас наполнил душу Мэри. Как ни старалась она справиться с охватившей ее паникой, у нее ничего не получалось.

– Вы убили Аннелизу? – решительно спросила она. – Да отвечай же!..

Клод неожиданно свернул к обочине и резко затормозил. Внедорожник занесло на гравии, заскрежетали покрышки. Мэри качнулась вперед и повисла на натянувшемся ремне.

– Пошла вон!

– Что?

– Я сказал, вон из машины!

– Здесь? Прямо на шоссе?

Он перегнулся через ее колени, толчком распахнул дверцу.

– Выметайся!

– Клод…

– Живо!.. – Клод отстегнул ее ремень безопасности. – Ну?!.

Он сильно толкнул Мэри в плечо, и она вывалилась на обочину. Мотор взревел, завизжали колеса, выбрасывая гравий. Внедорожник вырулил обратно на асфальт и унесся прочь, сверкнув напоследок красными габаритными огнями. Мэри проводила их взглядом и только потом почувствовала, что вся дрожит. Страх сжимал ее сердце ледяной рукой и не отпускал. Она была уверена, что дни ее сочтены.

«Один раз они уже совершили убийство и без колебаний убьют снова, чтобы сохранить свой страшный секрет».

И как ей теперь поступить? Что сделать, чтобы спасти себя и дочь? Ответа на этот вопрос Мэри не знала.

«Шестерка из Шорвью»

Кара

Кара и Боб свернули на парковку мотеля у переправы в Цаввассене, чтобы утром оказаться первыми в очереди на паром, который доставит их обратно на Сомерсби. Другого выхода у них не было – последний сегодняшний паром ушел