Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

– Правда? – спрашиваю я, оглядываясь через плечо. Никого. Машин нет.

– Я хотела выразить соболезнования и спросить, нужно ли тебе что-нибудь.

– Спасибо, – говорю я, одергивая подол юбки. – Я надеялась, ты расскажешь мне о том, что случилось во время творческого отпуска. Особенно о нашей с сестрой ссоре. Ты знаешь, из-за чего она произошла?

– Так это правда? Ты ничего не помнишь?

Она отрывает глаза от дороги, чтобы бросить на меня несколько быстрых взглядов. Мне все равно, как до нее дошли эти слухи.

– Да, это правда.

Она колеблется, ее руки сжимают руль ровно на десяти и двух[300].

– Это нелегко, но я рада, что у меня есть шанс сказать все лично.

Она замолкает, что за этим последует – загадка. Что Тори Сиблонски могла скрывать?

Она сворачивает с главного шоссе и притормаживает на границе кукурузного поля. Наша машина – единственная на дороге.

– Я знаю, почему ты оказалась на улице той ночью, – торопливо говорит она. – В нашей комнате ты нашла записку и выбежала прочь. Что в ней было, я видела только мельком. Я знала, что вы с сестрой покинули лагерь, но обещала никому не рассказывать. Свое обещание я сдержала. – Подбородок Тори дрожит, а голос срывается. – Я думала, что поступаю правильно, но когда ты не вернулась, я должна была немедленно обо всем рассказать. Я не думала, что могло что-то случиться. Я не знала, что будет… – Она замолкает, хватая ртом воздух.

Мы с Мэдди выбрались из лагеря, и Тори помогла сохранить это в тайне.

– Прости, – говорит Тори, все еще пытаясь отдышаться и сворачивая на другую дорогу. – Быть может, если бы я рассказала обо всем раньше, то…

Закончить фразу она не в силах. Мы обе знаем, что тогда Мэдди могла бы жить. Но не тайна Тори виновата в смерти Мэдди. Мне нужно узнать, кто убил ее. Мне нужно убедиться, что это была не я.

– Как далеко нам ехать? Должно быть, скоро будем на месте? – спрашиваю я, глядя в окно на темный пейзаж.

Мы едем по незнакомой дороге довольно долго. Чем скорее мы доберемся до места, тем скорее я узнаю правду.

Тори шмыгает носом, но отвечает спокойно:

– Еще полчаса.

– Что? – резко отвечаю я. – Я думала, мы едем к Николь.

– Так и есть, – говорит Тори. – В домик Николь на Французском озере.

Французское озеро. Я откидываюсь на спинку сиденья, внезапно почувствовав головокружение. Мы едем к Французскому озеру. Туда, где меня нашли на обочине дороги. Туда, где на песчаной отмели было найдено тело Мэдди.

– Ты дрожишь, – говорит Тори.

Я делаю несколько неуверенных вдохов и зажимаю руки между ног. Я смогу. Я не помню, что точно там произошло, но это была худшая ночь в моей жизни. Я знаю, что пострадала, поэтому попала в больницу. Я знаю, что держала на руках бесчувственное тело своей сестры. Я знаю, что Мэдди умерла. Я могу попросить Тори отвезти меня домой, где меня ждут детектив Говард и офицер Джонс. Я смогу. Я вернусь на озеро, если это поможет доказать мою невиновность. Если это поможет маме и папе получить ответы на все вопросы, если это значит, что моя сестра упокоится с миром. Я смогу.

– Что еще ты знаешь о записке?

– На самом деле ничего, – говорит она. – Я видела ее мельком.

– Кто еще знал о ней?

– Никто. За исключением…

– За исключением кого?

Тори говорит медленно, как будто пытается вспомнить детали:

– Когда миссис Сандерсон поняла, что вы пропали, первым делом она проверила ваши комнаты. Но Джейд в свою комнату не пошла. Она последовала за мной и начала поиски. Она сказала, что ищет газету, которую оставила ранее. В тот момент я не придала этому особого значения, но я не припоминаю, чтобы она была в нашей комнате раньше. Как ты думаешь, она искала записку?

Джейд. Соседка Мэдди по комнате. Она была в ужасе, когда мы сидели друг напротив друга в приемной кабинета доктора Кремер.

– Может быть.

Определенно. Джейд что-то знает.

Когда мы подъезжаем к дому, Тори ставит машину на стоянку, глушит двигатель и поворачивается ко мне.

– Я сожалею, – повторяет она.

– Я знаю.

Но я совершила побег от полиции не для того, чтобы выслушивать извинения. Мне нужны признания. Я нисколько не удивлена тем, насколько большой дом у Николь. Он может съесть два моих дома на завтрак и все равно остаться голодным. Спереди возвышается огромное крыльцо, но что еще больше впечатляет, так это гараж на четыре машины. На свету, льющемся через большие окна, переливается белая краска.

– Пойдем поищем Джейд, – говорю я.

Музыка гремит, на просторной веранде танцуют люди. Здесь собрались практически все выпускники, и даже нескольким ребятам из младших классов удалось сюда пробраться. Каждый взгляд в мою сторону длится на секунду дольше, чем нужно. Я вхожу через парадную дверь и заправляю непослушную прядь волос за ухо. Такая прическа не совсем обычная для меня, но я давно не заплетала волосы.

Внутри музыка звучит еще громче. Мимо меня проплывают лица, которых я не видела с начала творческого отпуска. Кажется, я узнаю их, знаю их имена, но на самом деле они могут оказаться чужаками. Один парень перепрыгивает через диван и достает чей-то ботинок. У стены пара тесно прижимается друг к другу. Не могу поверить, что раньше я бывала на таких вечеринках каждые выходные. Я чувствую себя не в своей тарелке. Но все остальные, похоже, чувствуют себя комфортно и уверенно. Я не в их числе.

– Привет. – Эдриан появляется из ниоткуда. – Я надеялся, что ты придешь.

– Я здесь не из-за тебя. – Я встаю на цыпочки, пытаясь разглядеть черно-рыжие волосы Джейд.

– Я действительно хочу поговорить о том, что произошло.

– О чем именно? О том, как ты пытался сблизиться с моей сестрой? Или о том, как ты солгал об этом?

Не могу поверить, что я могла ему доверять. Но не мне должно быть стыдно, а ему. И это злит меня больше всего. Однако понять, что именно Эдриан хочет сказать, не удается, потому что в этот момент подруга Мэдди, Эрика, решительно направляется ко мне из гостиной. Она опрокидывает содержимое своего красного пластикового стаканчика в рот, прежде чем передать его Зои. Наткнувшись на кухонный стул, она чуть не падает, но, похоже, не замечает этого.

– Я так рада, что ты пришла!

Она искренне обнимает меня, едва сдерживая слезы. Но я отстраняюсь.

– Прости, что пишу эти посты. Ты была совершенно права,