Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Ей стало холодно. Она вытерла лоб тыльной стороной ладони, и он был липким.

«Ты в порядке?» — спросил Арсен, подходя к ней. «Ты белая, как привидение».

Она посмотрела на него, но вдруг ей показалось, что он говорит с ней издалека. В ушах звенело, и с каждой секундой звон становился всё громче. Она видела, что он что-то говорит, но не могла разобрать, что именно. «Он убьёт меня», — тихо сказала она. «Он убьёт нас всех». Её взгляд заметался по комнате. Она почувствовала, как её дыхание учащается. Затем она упала.

Арсен прыгнул вперёд и поймал её, прежде чем она упала на землю. Он прижал её к груди и сказал: «Ты в порядке. Я тебя поддержу».

Она посмотрела на него, на его глаза – карие, всего в нескольких дюймах от её лица. Она взглянула на двух приспешников. Внезапно она обрадовалась любой защите, которую они могли ей предоставить. Когда она прошептала, все трое наклонились ближе, чтобы услышать, что она пыталась сказать. «Вы подписали себе смертный приговор», – сказала она. «Я смотрю на троих мертвецов».

OceanofPDF.com

29

В момент удара автомобиль так неконтролируемо закрутило, что грузовик врезался в него, словно в лобовое столкновение. Этот второй удар не был смягчен подушками безопасности, и основной удар пришелся на водителя. Передняя часть автомобиля смялась, как бумага, а приборная панель раздавила ему ноги. Рулевая колонка, вырвавшись из корпуса, выдвинулась вперёд и пронзила ему грудь, её серебристый стальной стержень прошёл сквозь центр грудины, словно сквозь масло. Она остановилась всего в нескольких сантиметрах от лица Лэнса, сидевшего сзади.

Лэнс потерял чувство времени, всё словно расплылось, а затем внезапно, словно не пройдя и минуты, машина полностью замерла. Лэнс моргнул. Ему потребовалось мгновение, чтобы сосредоточиться. Если он и потерял сознание, то лишь на мгновение. Он поднял руку и коснулся гладкого отверстия рулевого вала перед собой, почувствовав тепло крови водителя.

Затем он услышал бульканье и хрипы водителя.

Он знал этот звук. Звук умирающего человека.

В машине был дым — он подумал, что это дым, — но когда чувства вернулись к нему в ошеломляющем порыве, словно укол адреналина, он понял, что это белый тальк из подушек безопасности. Часть мозга, которая ещё функционировала, учуяла запах серы — от подушек безопасности, подумал он, или от взрывчатки в портфеле Гречко. Именно эта проклятая штука заставила водителя потерять управление.

Он повернулся к Гречко и тут же отпрянул. Не повезло ему, бедняге. Этот бок машины заскреб по бетонной разделительной полосе, и сталь разлетелась вдребезги, как банка из-под газировки. Часть зазубренного края распорола Гречко туловище, выпотрошив его, как рыбу. Казалось, он не понял, что произошло, казалось, вообще ничего не осознавал, хотя всё ещё дышал. Лэнс протянул руку и проверил пульс на шее. «Эй», — сказал он, похлопав себя по лицу. «Эй, Гречко. Давай. Просыпайся».

Глаза мужчины закатились и не могли сфокусироваться.

Портфель лежал на сиденье между ними, и Лэнс открыл его. Документы внутри обгорели от взрыва, и он увидел остатки устройства, вызвавшего взрыв. Ничего особенного. Простая мина-ловушка. Такие были обычным делом во времена холодной войны. Он убедился, что нет никаких сюрпризов, затем осмотрел содержимое: ноутбук, газету, конверт.

Гречко издал какой-то звук, гортанный, глухой, словно предсмертный хрип, и Лэнс наклонился, чтобы услышать, что он говорит. «Что случилось?»

Гречко снова беззвучно произнес это слово: «Бензин».

Лэнс кивнул. Бензин. Он тоже почувствовал его запах.

Гречко внезапно проснулся, пытаясь справиться с ремнем безопасности на груди, не подозревая о ране, которая убьет его в ближайшие несколько минут.

«Успокойся», — сказал Лэнс. «С тобой всё в порядке».

«Мне нужно выйти».

«Знаю», — сказал Лэнс, притворяясь, что помогает ему с ремнём безопасности. Ремень всё ещё был застёгнут на пряжку, но тоже был перерезан. Впрочем, это не имело значения. Лэнс видел достаточно ран, чтобы знать, что эта будет смертельной.

«Быстрее», — выдохнул Гречко.

За пределами автомобиля, за тонким слоем нейлона подушек безопасности, которые их окутывали, Лэнс слышал нарастающий шум

Попытка спасения. Раздавались крики, лязг стали, ударяющейся о сталь, когда кто-то бил по чему-то молотком, рёв транспорта на другой стороне шоссе.

«Помогите!» — прохрипел Гречко. «Помогите!»

«Они тебя не слышат», — сказал Лэнс, демонстративно расстегивая ремень безопасности. «Расскажи мне, что в конверте».

«Конверт?» — спросил Гречко, совершенно растерявшись.

Лэнс поднял его – он был распечатан – и позволил содержимому выскользнуть ему в руку. Они оба посмотрели на него: размытая чёрно-белая фотография, снимок радара – нет, УЗИ. Глаза Лэнса расширились. Это был оригинал, из больницы, и в левом нижнем углу были идентификационный номер, имя, дата и печать родильного отделения больницы Джонса Хопкинса в Вашингтоне.

Повалил дым, и Лэнс, несмотря на жжение в глазах, читал информацию.

Дата — несколько дней назад.

Имя — Кларисса Сноу.

«Пожар!» — закричал Гречко, отчаянно пытаясь удержаться на сиденье. Его лицо и руки были в крови, но он, похоже, ещё не осознавал этого. Он заметил только дым, да ещё и вонь плавящегося пластика, когда пламя начало лизать нейлон подушек безопасности. Его ярость нарастала. «Пожар!» — отчаянно закричал он. «Пожар!»

Но Лэнс почти не слышал его. Сам же он смотрел на размытое белое пятно в центре матки на снимке. Голосом, едва слышным для Гречко сквозь собственную панику, он спросил: «Это правда?»

Гречко не ответил, и Лэнс схватил его и встряхнул. «Это правда?» — повторил он. «Гречко!»

"Что?"

«Это УЗИ. Кларисса беременна?»

У Гречко всё помутилось в голове. Глаза забегали и расширились. Несколько сильных пощёчин привели его в чувство, и он смог сосредоточиться на Лэнсе.

«Это правда?» — снова спросил Лэнс.

«Конечно, это реально».

Пламя начало прорываться сквозь лобовое стекло. Оно лизало кожу водителя, и запах горящей плоти и волос вызывал у Лэнса тошноту. Водитель мёртв, подумал Лэнс, но тут же послышался хлынувший поток крови…

Из него вырвался душераздирающий звук, крик такой агонии, что он сосредоточил его мысли и мысли Гречко на одном – на огне, который неумолимо приближался к ним. Крик был душераздирающим, полным ужаса и агонии, и он оборвался так же внезапно, как и начался.

Взгляд Гречко был прикован к водителю, и Лэнсу пришлось ударить его ещё раз. «Гречко? Как это может быть правдой?»

«Ради всего святого, вытащите меня отсюда», — прохрипел Гречко. «Вытащите меня!»

«Клариса не может забеременеть».

«Вот в чём был