Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

и Лэнс поправил хватку пистолета, словно готовясь выстрелить. Из кармана мужчины выскочил мобильный телефон, и Лэнс забрал его. «А теперь вылезай оттуда. Покажи мне туалет».

Мужчина указал ему на дверь в задней части магазина, и Лэнс вошёл, оставив дверь открытой. «Встань здесь, чтобы я тебя видел». Мужчина

Лэнс послушался, и он вымыл руки и лицо. Он сказал: «Мне нужна чистая рубашка».

Мужчина не ответил, а лишь молча наблюдал, как Лэнс продолжает мыть посуду.

Лэнс снял куртку и рубашку, промокнул шею и волосы. Он вытерся бумажным полотенцем и спросил: «У тебя есть что-нибудь, что я мог бы взять?» Он достал бумажник и отсчитал пять двадцаток. «Я не привередливый».

Мужчина растерянно огляделся. «Рубашка?» — спросил он.

«Рубашку», — повторил Лэнс. «Свитер. Что угодно».

«Тебе нравится «Метс»?»

«Нет, не знаю», — сказал Лэнс.

Мужчина на мгновение задумался, а затем подвёл его к стеллажу в углу, заваленному контрафактной спортивной атрибутикой. Лэнс поморщился, надев сине-оранжевую футболку, а поверх неё – яркую белую университетскую куртку с сине-оранжевой отделкой. Что-то было не так в этом Нью-Йорке.

На передней части куртки имелась эмблема, но Лэнс не мог понять, что это было.

«Как я выгляжу?»

Мужчина помедлил, а затем голосом, в котором не угадывался даже он сам, сказал: «Неплохо».

Лэнс посмотрел на себя в зеркало, переложил свои вещи и оба пистолета из старой куртки в новую, затем надел простую чёрную бейсболку, которая тоже висела на вешалке. Он вернул мужчине телефон и отсчитанные деньги. «Никому не звони».

«Нет, сэр», — сказал мужчина.

OceanofPDF.com

31

Кларисса была в оцепенении. Ей хотелось встать со стула. Они были в её комнате. Двое головорезов Арсена заняли позиции, которые, как она знала, должны были устрашать: Очки стояли позади, так что она не могла видеть его, пока не обернулась, Брови – спереди, возвышаясь над ней, словно сталинская высотка пятидесятых годов. Именно в одной из таких, с иронией подумала она, она иногда представляла себя живущей после всего этого. Как же глупо, как наивно было думать, что Кремль выполнит условия сделки, заключённой с такими, как она.

«Кажется, меня сейчас вырвет», — сказала она.

Гласса положила мясистую руку ей на плечо, словно утешая, хотя это также напоминало ей, насколько близко он будет, если она попытается что-нибудь предпринять.

«Тебе нужно успокоиться», — сказал Арсен. Он устроился на углу кровати лицом к ней, широко расставив ноги, словно...

Она подумала, что ему есть чем её впечатлить. Она едва сдерживалась, чтобы не поднять ногу и не ударить его по яйцам.

Но она этого не сделала. Она ничего не сделала. Она просто сидела там, её мысли лихорадочно метались, она была в ярости.

«Успокойся?» — прошептала она, и её собственный голос прозвучал почти пугающе спокойно, голос был ровным и мёртвым, как мраморная плита. «Успокойся ? Лучше бы ты выстрелил мне в голову, чем это…»

Она так и не договорила. Она осеклась. Моргнула. Арсен только что ударил её по лицу. Ей потребовалось мгновение, чтобы осознать острую вспышку боли. Глаза наполнились слезами. «Я бросаю тебе вызов, сделай это…»

Он сделал это снова, сильнее, чем в первый раз, а затем сказал: «У нас нет времени валять дурака. Ты хотел сбежать? Ты хотел поиграть с ребятами на верхнем этаже? Вот каково это».

Она закрыла глаза и подавила гнев. «Если ты возлагаешь надежды на ребёнка, — сказала она, — на мою беременность, то ничего не получится.

Это его не остановит».

Арсен поднял бровь. «Ты знал, — сказал он холоднее, чем прежде, — что он был целью этой операции».

«Не так», — сказала она.

«Вы должны нам доверять. У Москвы есть свой метод в этом безумии, своя причина делать то, что она делает. У неё есть подготовленные специалисты…»

«Бросить ему подзатыльник информацией — вот в чем метод.

Врезать ему. Вряд ли это план века, и он не собирается отвечать так, как они думают.

«А вы эксперт?»

«Этот человек был внутри меня», — сказала она, и её гнев теперь был почти осязаемым. «Я знаю его гораздо лучше, чем любой московский психоаналитик».

«Послушай, Кларисса, — сказал Арсен, — я всё упрощу. Либо ты сделаешь, как тебе говорят, либо ты, ребёнок и Спектор — все погибнете здесь сегодня. Это не угроза. Это факт. У тебя нет ни рычагов давления, ни рычагов давления. Его окружат. Устроят засаду. Так что подумай, если хочешь, но я советую тебе взять себя в руки и довести дело до конца».

Она попыталась встать, но Глассес тут же схватил её за руку и вдавил обратно в сиденье. Бороться было бесполезно. Его рука казалась свинцовой.

«Не заставляй его ударить тебя», — сказал Арсен. «Будет гораздо больнее, чем мне, уверяю тебя».

Кларисса пристально посмотрела на него, представляя все способы, которыми она убила бы его, если бы у нее когда-нибудь появилась возможность, а затем сказала: «Я знаю, чем это закончится».

«Нет, не надо».

«Вы хотите, чтобы я поставил ему ультиматум».

«Мы хотим, чтобы ты назвал ему цену своей жизни».

«Убить Рота?»

"Да."

«Нет», — сказала Кларисса.

«Что нет?»

«Он этого не сделает».

«Это выбор между одной жизнью и тремя».

«Он никогда не согласится. Он предан Роту до безумия».

«Никто не настолько предан».

«Он есть».

«Его собственная жизнь? Жизнь его будущего ребёнка? Жизнь женщины, которую он любит?»

«Он меня не любит».

«Ты этого не знаешь».

« Пожалуйста », — сказала она.

Арсен посмотрел на неё, внимательно посмотрел на неё, понял, что она говорит, и сказал: «Послушай, учитывая его смятение – ты, беременность, опасность и считанные секунды на принятие решения, – он ни за что не прикажет нам нажать на курок. Он ни за что не позволит тебе умереть».

Кларисса покачала головой. «Надо было дождаться, пока я приеду в Москву. Надо было тогда к нему обратиться. Как я и договаривалась с Гречко».

«Ты действительно думаешь, что он выберет Рота, а не тебя?»

«Он выберет долг».

«Его собственный ребенок? Его собственный нерожденный ребенок?»

Она всё ещё качала головой. «Это не имеет значения. Всё, что ты скажешь, не будет иметь значения».

«Он не монстр, — сказал Арсен. — У него кровь красная».

«Вы не знаете этого человека. Он — железный прут. Он не сгибается».

«Я знаю человеческую природу», — сказал Арсен, поднимаясь на ноги, — «и я знаю железо.

Он прекрасно гнется при правильном давлении».

Кларис почувствовала стеснение