Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

– Последний раз говорю, замолчи! – рассвирепел Антуан. – И брось сигарету! У меня астма, я сейчас задохнусь!

– А у меня ее нет, – нагло ответил Лексус и жадно затянулся. Он развалился на дизайнерском стуле у кухонного острова. На чистой поверхности стояли две банки пива и наспех свёрнутая из фольги пепельница. Глянцевые фасады отражали свет панорамного окна.

– Как это «нет»? – Антуан даже забыл, что секунду назад собирался вцепиться Лексусу в глотку. – Она у меня с детства!

– Ничего не знаю. – Лексус продолжал безмятежно дымить.

Антуан перевёл взгляд на Алекса.

– А у тебя? У тебя ведь тоже нет астмы?

Алекс отрицательно мотнул головой. «Неужели психосоматика», – опешил Антуан. Он знал, что симптомы астмы часто возникают как проявление психологических конфликтов. Похоже, астма стала его реакцией на подавленные эмоции, тогда как ни Лексус, ни Алекс не испытывают этих ограничений.

– Это что получается, из нас троих только я один бракованный? – Антуан растерянно опустился на стул, чувствуя, как внутри досада борется с абсурдностью происходящего.

– Да брось! Нашел из-за чего переживать. – Алекс похлопал Антуана по плечу.

– А я не переживаю, – холодно ответил Антуан. – Понять не могу, как это возможно… Все это…Ты, он. Ладно, ты всегда хорошо влиял на меня. Но этот, – он кивнул в сторону Лексуса, – зачем он мне понадобился?

– Во-первых, никакого «хорошего влияния» не существует, – перебил его Алекс. – С научной точки зрения любое влияние безнравственно.

– Это ещё почему? – прищурился Антуан.

– Потому что влиять на другого значит навязывать ему свои идеи. – Алекс иронично взглянул на Антуана. – Он начнёт думать твоей головой, хотеть того, чего хочешь ты. Превратится в эхо чужой мелодии и будет играть навязанную роль. А весь смак – самовыражение.

– И это ты мне говоришь? – ухмыльнулся Антуан. – Хочешь, чтобы я от тебя избавился?

– Вчера ты сам сказал, что хочешь этого, – невозмутимо напомнил Алекс.

– Да, хочу, – Антуан провёл рукой по лбу, стирая капли холодного пота. – И ещё хочу понять, зачем я тебя, чёрт возьми, позвал.

– Есть мнение, – Алекс слегка улыбнулся, – что самые важные события происходят в нашем мозге. И только там, в глубине наших мыслей, можно найти ответ на всё. Зачем ты мог меня позвать?

– Это вопрос, а не ответ.

– Ответ ты знаешь.

– Защищать…

– Именно так! – воскликнул Алекс, просияв. – Но это следствие. Чего ты хотел изначально, что руководило тобой?

В течение нескольких секунд Антуан стоял без движения, размышляя.

– Непонимание, разлад с обществом, страх… – тихо перечислил он.

– Нет.

– Что же тогда?

– Ты хотел чего-то недозволенного. Хотел быть собой, но не позволял себе этого. Ты лишал себя главного – самовыражения. Я уже говорил, что в самовыражении человеческая суть.

Антуан машинально потер переносицу. Самовыражение – это сложный нейрохимический процесс. Серотонин, дофамин, норадреналин – целый коктейль нейромедиаторов активируется, когда человек реализует себя. При подавлении самовыражения нарушается работа лимбической системы, возникает дисбаланс… Возможно, эти двое – защитный механизм мозга, пытающегося восстановить нарушенное равновесие.

– Я позвал тебя помочь мне самовыразится?

–Ты нашёл замену себе. Нашёл того, кто своими руками исполнит твои желания.

– Какие желания? – Антуан напрягся. – Ван Херш сказал, что ты совершил что-то ужасное и опасен. Вернее, опасен я. Что ты такого сделал, Алекс? – Сердце Антуана тревожно сжалось.

Лексус с любопытством уставился на них, не вступая в беседу. Он выпускал кольцами сигаретный дым прямо в сторону задыхающегося от беспокойства Антуана.

– Теперь этого уже не изменить, – пожав плечами, обронил Алекс.

– Чего «этого» ?.. – напряженно переспросил Антуан. – Ты кого-то убил? – Алекс молчал. – Нет, только не это… – пересохшими губами прошептал Антуан. – Скажи, что это не так! – Но взгляд Алекса говорил сам за себя. – Что ты натворил? Антуан вскочил со стула.

– Ты сам все знаешь…Ты знаешь свои желания и знаешь, кого убил.

– Я никого не убивал! – взвыл Антуан, охваченный ужасом. – Я лечу людей, продлеваю им жизнь. Я хочу спасать человечество. Постой… – Он похолодел внутри от пришедшей в голову догадки. – Так это ты?.. Ты расправился с фру Юзефсон? – Антуан хватал ртом воздух. – Как? Что ты с ней сделал?

– Дал послушать твою музыку, – отмахнулся Алекс.

Лексус хихикнул, но Алекс метнул в его сторону предупреждающий взгляд. Антуан же продолжал испытующе таращиться на Алекса.

– Ничего я ей не сделал. Я не знаком ни с какой Юзефсон. Только с твоих слов, – с легким раздражением произнёс Алекс.

– Тогда кого? – пробормотал Антуан. Он закрыл лицо руками и тут же вскрикнул: – Нет! Не может быть. Неужели ты прикончил Путану? Кулаки судорожно сжались, он задрожал с головы до ног.

– Путану? – теперь Лексус вытаращился на Алекса, удивлённо приподняв бровь. – Вы не поделили Путану?

– Я не трогал твою крысу. – Алекс смотрел на Антуана в глубочайшем изумлении. Таким Алекс еще никогда Антуана не видел. – Может, она сдохла из-за того, что ты клетку уронил? Ты же сам говорил – она тогда сильно ударилась.

Антуан растерянно заморгал.

– Погоди-погоди, – встрял Лексус. – Ты назвал свою крысу Путаной? – Он брезгливо скорчился.

Антуан пропустил слова Лексуса мимо ушей. Он быстро ходил по кухне и лихорадочно соображал, кто ещё мог стать жертвой Алекса. Вспомнились исследования Шнайдера: «При расщеплении личности воспоминания могут быть доступны не всем альтер-эго». «Значит, я могу вообще никогда не вспомнить». – От этого простого вывода щёки Антуана вспыхнули.

– Ладно, – выдохнул он, останавливаясь и стараясь успокоиться. – Я пас. Выкладывай.

– Ты знаешь свои желания, ты знаешь, кого убил. Не хмурься, Анте. Это так. – Алекс отвернулся, словно не хотел встречаться с его взглядом.

– Прекрати это повторять. Я должен знать, за какие «подвиги» сяду в психушку и что мне там светит.

– Я знаю, – уверенно вставил Лексус, прикурив от окурка новую сигарету. – Это Фру Блом из двенадцатой квартиры. – Я её однажды встретил в подъезде, она так хвалила мою музыку! А ты, – он ткнул пальцем в сторону Антуана, – прятался за дверью, я тебя слышал. На прошлой неделе её похоронили. Её он и убил.

– Что за бред! – искренне возмутился Алекс. – Зачем мне убивать всех этих женщин и зверьков?

– Зачем вообще убивать? – съехидничал Лексус.

– Как бы там ни было, Фру Блом умерла не от моих рук.

– Тогда кто? – выпытывал Лексус.

Алекс не отвечал. Антуан снова стал ходить по кухне, глубоко задумавшись, перебирая в голове возможные имена.

– Герр Ларсон, герр Чельстрем? Фру Гранквист ? – выкрикивал Антуан, угадывая, кто еще мог войти в число его врагов.

Алекс отрицательно мотал головой.

– Ты не хочешь думать,