Клан - Кармен Мола

Пора было уходить. Она пришла для того, чтобы поговорить с детьми, но в тот день ей предстояла еще одна беседа, такая же важная и гораздо более сложная: допрос мужа. Когда она спустилась в гараж, все сказанное и недосказанное перемешалось в ее голове, как в блендере. Любила ли она еще Адольфо? Даже зная, что он убийца? Действительно ли ей хотелось сохранить их брак? Может ли любовь умереть в одночасье?

Из камеры в ОКА Адольфо Рокамору перевели в полицейский комплекс в Канильясе. Именно там его должна была допросить инспектор Мириам Вакеро. В этом огромном конгломерате зданий она чувствовала себя уверенно, потому что до перевода в ОКА проработала там все предыдущие годы.

Прежде чем войти в комнату допросов, она бросила взгляд на монитор для видеонаблюдения. Ночь, проведенная в камере, никак не отразилась на Адольфо. Он выглядел элегантно, хотя галстук надевать не стал, и казался совершенно спокойным. Единственным признаком слабости можно было посчитать тот факт, что он постоянно сгибал и разгибал пальцы, но, скорее всего, его просто беспокоил артроз. В ожидании допроса он смотрел по сторонам. Казалось, будь у него под рукой какая-нибудь книга, он и думать забыл бы, что находится в тюрьме. Зато Мириам, хоть и провела всю ночь в собственной постели, а утром приняла душ и переоделась, все равно выглядела скверно. Адольфо всегда лучше умел держать себя в руках.

В свои сорок пять – а он был всего на год старше нее – он все еще казался привлекательным. Мириам всегда говорила, что ему следовало посвятить себя кино, где он мог бы стать таким же покорителем сердец, как Коронадо или Бандерас. Собственно, на Коронадо он был даже немного похож – только на молодого. Когда они поженились, Мириам очень ревновала, если замечала устремленные на Адольфо женские взгляды, но вскоре поняла, что ей достался идеальный муж, который обожает ее и готов на любые жертвы ради детей.

Но, видимо, идеальных все же не существует. Ее подруги, жившие с далеко не безгрешными мужьями, никогда не сталкивались с необходимостью допрашивать их в полицейском участке.

– Ты уверена, что хочешь допросить его сама?

Бывший начальник Мириам комиссар Лансас пришел узнать, не нужна ли ей помощь. Она была ему за это благодарна, но в своем решении не сомневалась.

Когда Мириам вошла в комнату допросов, Адольфо улыбнулся и вежливо встал.

– Хорошо, что ты пришла сама, а не прислала свою вчерашнюю цепную собаку. Разве Элену Бланко не лишили должности и полномочий?

– Я подумала, будет лучше, если тебя допросит она. Садись.

Ей даже показалось, что он ждет от нее поцелуя, но в жизни так не бывает. Мириам положила на стол папки, словно пытаясь возвести между ними барьер.

– Ты поговорила с детьми?

– Я, как могла, объяснила им ситуацию. То есть плохо. Потому что у этой ситуации нет никаких объяснений, кроме чудовищных. – Мириам позволила себе сделать небольшое отступление, поскольку он был отцом ее детей и ничего важнее этого не существовало. – Я уверена, что они обо всем узнают в школе или из новостей, так что мне еще придется вернуться к этому разговору и рассказать им все до конца. Предпочитаю, чтобы они услышали правду от меня.

– Понимаю. Жаль, что не смогу съездить с ними на шествие волхвов. Что они сказали?

– Расстроились. Особенно старшие. До Карлоты и Уго не очень дошло, о чем идет речь. Они ко всему относятся как к игре.

– Они хорошие ребята. Не забудь достать новый рюкзак для Уго, он в багажнике моей машины. А внутри – игра, которую он просил в письме к волхвам.

– Хорошо, достану.

– И не забудь съесть печенье. Ты ведь знаешь, как им смешно представлять нас с набитыми ртами, как мы давимся этим печеньем вместо волхвов.

– Что-нибудь еще?

– Нет, больше ничего. Просто поцелуй их от меня и скажи, что скоро мы снова будем вместе. И что все это – чудовищное недоразумение.

Она снова позволила ему сбить себя с толку. Своей говорливостью и приятными манерами он всегда умел заморочить ей голову так, что она подчинялась ему, словно жертва – гипнотизеру. «Чудовищное недоразумение», – сказал он. И не отреагировал на ее слова о том, что ей придется рассказать детям «всю правду». Интересно, в чем же состояла правда Адольфо? Нужно было срочно брать инициативу в свои руки, и для этого она резко сменила тон и задала заведомо неприятный вопрос:

– Кто такой Аркади Ортис?

– Круто берешь, – улыбнулся он. – А ты уверена, что этот человек жив, что он не погиб при нападении на испанское посольство в Монровии в 1990 году?

– Раз ты знаешь, о ком идет речь, стало быть, он жив и ты многое можешь о нем рассказать.

– Даже Министерство иностранных дел отправляло на его поиски агентов Национального разведывательного центра, и все понапрасну. Аркади Ортис – призрак. Тебе следует о нем забыть.

– Адольфо, у нас есть достаточно информации о деятельности «DeAr International». Мы знаем, кто такой генерал Принц, мы знаем вашего человека в гражданской гвардии Альмерии, мы знаем, чем занимался Абрахам Бермехо, и мы арестовали несколько твоих сообщников, не тебя одного. Я пытаюсь выяснить, есть ли в Клане кто-то выше тебя. И я хотела бы иметь возможность, смело глядя детям в глаза, сказать: «Нет, ваш папа виновен не во всем».

– Не втягивай в это дело детей.

– Я говорю тебе, что хочу найти основание защитить тебя перед ними.

– Я сам себя защищу.

– Как? Если тебя осудят, ты долго их не увидишь.

– Ты мне угрожаешь?

Мириам не собиралась втягивать в это дело детей и уж тем более никому не угрожала, во всем происходящем был повинен он сам. Или он ее не понял? Наверное, ей не стоило проводить допрос самой, но теперь ничего не изменишь.

– Ты не отнимешь у меня детей. Я намерен сохранить над ними опеку, – внезапно заявил он.

– В тюрьме?

– Есть тюрьмы даже с бассейном. Вот увидишь, они прекрасно будут проводить там время.

– Я этого не допущу и даже навещать тебя в тюрьме им не позволю.

Как они до этого докатились? Ведь совсем недавно она даже не думала о разводе! Несмотря на всю трудность ситуации, Мириам не хотела превращать мужа в личного врага. Сейчас они были по разные стороны баррикад, но она шла сюда, полагая, что хоть в чем-то они смогут остаться