Клан - Кармен Мола

– А я пришла с тобой выпить.

– Не вопрос! Открою для вас бутылочку сногсшибательной «Риохи». Ну, рассказывайте, как жизнь?

Хуанито открыл бутылку «Муга селексьон эспесиаль» и достал из-под стойки два красивых бокала. Сейчас он мог себе это позволить, потому что в баре было только два посетителя – влюбленная парочка в глубине зала.

– Жизнь? Кошмар… Умерла одна из лучших подруг.

– О! Сочувствую. Нет ничего хуже, чем терять близких друзей. Без них жизнь становится чуток несноснее…

– Это правда. Она была хорошим человеком. И знаешь, что меня сводит с ума? То, что в последнюю нашу встречу мы поругались.

– Не терзайте себя из-за этого, инспектор. Выпьем за ее память?

Элена подняла бокал.

– В память о Марьяхо.

Она не успела сделать ни глотка и сразу разрыдалась. Так горько, что Хуанито растерялся. Он неловко схватил ее руку и покрыл поцелуями, изо всех сил стараясь вспомнить какую-нибудь румынскую поговорку, чтобы хоть как-то отвлечь ее.

Глава 52

Ему следовало быть особенно осторожным. Им интересовались не только органы правосудя, но и Клан: побег от киллерши с татуировкой на черепе и визит в кабинет Ипполито Сампера не должны были сойти ему с рук. И наемный убийца – возможно, все та же снайперша – наверняка уже ищет его. Кабинет врача, конечно, находится под наблюдением – если не охранного предприятия, то уж точно самого Клана. Но Сарате должен был туда вернуться и собирался обойти территорию, чтобы найти все камеры, пробраться в клинику и раздобыть необходимые данные. Сил и времени на более продуманный план у него просто не осталось.

Здесь, возле клиники, он видел Аркади Ортиса – по крайней мере, так утверждал кардиолог и вряд ли врал, если учесть, насколько он был в тот момент перепуган. Приезд полиции вынудил Анхеля бежать, и Сарате так и не узнал имени, под которым теперь скрывался Ортис, но, чтобы его найти, достаточно будет просто вернуться. В базе данных какого-нибудь компьютера обязательно хранятся его нынешнее имя, телефон и, может быть, даже и адрес. В папках, в ящиках, на полках наверняка найдутся медицинские карты… В этой клинике есть ответ на вопрос, который так долго не дает ему покоя.

Под каким именем скрывается убийца Эухенио Сарате?

Мысль о том, что это обыкновенный гражданин, который консультируется у врача, покупает газеты, совершает пешие прогулки, играет в гольф или наведывается в ближайший бар, чтобы выпить кофе, казалась ему невыносимой. А сам Анхель в это время был вынужден жить как изгой. Он устал, но не собирался отступать теперь, когда цель совсем близка и у него наконец появилась реальная возможность отомстить за отца. Он утешал себя тем, что если не сумеет сегодня раздобыть нужную информацию, то завтра вернется и вытрясет ее из регистраторши любой ценой.

Сарате не стал пользоваться машиной Косты, опасаясь, что ее номера уже отследили, и добрался из Монклоа до Араваки на автобусе. Вечером здесь было довольно пустынно, прохожие встречались редко, машины – еще реже. В этом спальном районе Мадрида находилось множество коттеджей и обнесенных забором кварталов, предназначенных для состоятельных людей. В нем не было ни центральной части, ни магазинов. За покупками местные жители ездили в Мадрид, в Посуэло или в один из ближайших торговых центров. На улице ему встречалась только домашняя прислуга, в основном – уставшие после рабочего дня иностранки.

Но по мере приближения к клинике Сарате стал замечать необычное оживление. До него донесся вой полицейских сирен. Вскоре он увидел, что автомобильное движение перекрыто, и в воздухе запахло дымом. Добравшись до места, он обнаружил именно то, что подозревал уже несколько минут: в клинике «Свет Астины» полыхал пожар. Несколько пожарных расчетов боролись с огнем, рвавшимся из одного окна виллы и лизавшим соседние рамы и балконы. Какие-то местные жители смотрели на пожар, стоя за пределами полицейского кордона.

– Что случилось?

– Сами видите. Клиника горит.

– Это поджог?

– Вряд ли! – удивилась собеседница Сарате. – Кому нужно поджигать клинику?

Пожарные с трудом справлялись с огнем. Горящий пластик источал тошнотворное зловоние. Кому нужно поджигать клинику? У Сарате был ответ на этот вопрос. Даже не приближаясь к зданию, он понял, что произошло: пожар начался в кабинете доктора Сампера, и в огне погибли документы, папки, архивы, компьютеры.

– Пострадавшие были?

– Понятия не имею, но скорых я вроде бы не видела.

Хирургическая работа: отсечь больную ткань, чтобы избежать больших потерь. Понурый и разочарованный, Сарате пошел прочь. Он понял, что теперь не сможет найти Ортиса. Глупо было все это затевать. Неужели он и впрямь надеялся выиграть схватку с Кланом? Возможности сторон в ней были несоизмеримы. Клан мог защищать себя любым способом: запугивать, убивать, поджигать клиники… Не останавливаться ни перед чем, ни перед кем, пользуясь своей безнаказанностью. Как с ним тягаться? Эти люди играли без правил, будучи одновременно и бандитами, и полицейскими.

Вернувшись в Мадрид, он отправился на улицу Монтера, чтобы переночевать в той же нелегальной гостинице, что и накануне. Однако, добравшись до входа, понял, что не хочет там оставаться, и прошел мимо. Миновав Соль, он вскоре оказался на площади Санта-Ана и, словно ведомый какой-то таинственной силой, спустился по Уэртас до «Cheer’s» – караоке-бара, в котором столько раз бывал с Эленой. Здесь он впервые услышал, как она поет по-итальянски. Здесь она всегда пыталась утопить в алкоголе свои горести.

Очередной исполнитель на сцене как раз закончил композицию Нино Браво, заработав скромные аплодисменты. Сарате подошел к бару и заказал треть «Махоу». В этот момент снова зазвучала музыка, и по спине Анхеля пробежал холодок, потому что он услышал заполнивший все пространство зала голос: «Tu, amor mio, chi ti ha amato in questo mondo? Solo io. Io, invece io, sono stata troppo amata. Ma noi due, aor mio, che siam poco, insieme siamo un po’di piú».

Обернувшись, он увидел ее, почти плачущую, на сцене, и она пела так, словно голос рождался не силой легких, а душевной болью, столь далекой от счастья, которое когда-то в юности ей дарили музыка и пение – давняя мечта. Однажды она, смеясь (каким нереальным казался теперь этот смех!), призналась, что хотела выступить на фестивале в Сан-Ремо, а на деле выступает в мадридском караоке. Звучавшая сейчас песня была ему знакома, когда-то он даже просил перевести ему ту часть, которую не понял: «любимый, сами по себе мы ничтожно малы, а вместе – намного сильнее…»

Вместе, подумал Сарате.

Элена продолжала петь с почти закрытыми глазами: «Mio, amor mio, per amico c’è rimasto solo Dio. Ma Lui