Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

– И, кстати, скорее всего этот Дэн – не ее информатор. Вбей в поисковике «Дэниел Розенберг», – Стиви хмыкнул, – и все сразу прояснится. Вообще ты должен знать его получше меня.

Адам прищурился. Дэниел Розенберг… звучит знакомо. Даже слишком.

– Еще вопросы будут?

– Всего один, – отозвался Миддлтон, открывая окно браузера. – Роберт Андерсон, финансовый аналитик, практикующий незаконные сделки – слышал про такого?

– Роберт Андерсон… Роберт Андерсон… где-то это имя мелькало, причем не так давно. Тоже кто-то из круга Сэлинджер?

– Нет, это другое. С ней не связано. Соберешь на него информацию?

Стив выдал нечто среднее между вздохом и стоном.

– Конечно. Как будто у меня выбор есть.

– Ценю наше взаимопонимание, – добавил Адам, набирая в строке «Дэниел Розенберг», – жду тебя завтра с новостями.

Сбросив звонок до того, как Стив выдал очередной тяжкий вздох, Адам запустил поиск по введенному имени. Уже через пару секунд все действительно встало на свои места, как и обещал информатор.

«Да не может быть».

Все верно, Миддлтон знает, кто такой этот Дэн, но лучше бы он и дальше пребывал в неведении – по крайней мере, это совпадение не казалось бы таким «вы, мать вашу, издеваетесь» абсурдным.

Помрачнев, Адам уставился немигающим взглядом на подборку разношерстных ссылок, большая часть которых перенаправляла на сайт Chicago Tribune – регионального издания, которое сделало свое имя на освещении Гражданской войны в США и сегодня было одной из самых популярных еженедельных газет с широким охватом, самой пестрой злободневной тематикой и журналистскими расследованиями. Правда, часть из них, по мнению Адама, тянула разве что на городские сплетни.

Дэн Розенберг – знаменитое лицо криминальной хроники Chicago Tribune, гордый обладатель Пулитцеровской премии за «выдающееся расследование» о влиянии лоббистов на лидеров Конгресса и генеральных прокуроров в пользу обеспеченной прослойки населения, а также здоровенная заноза в заднице не только у ФБР, но и у полиции.

Известная поговорка гласит: если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. В случае с Розенбергом достанется и горе, и пророку, и всем, кто находится в зоне видимости или имеет какое-либо отношение к указанным персонажам. А если не имеет, то ненадолго, ведь все необходимое обязательно дорисуется фантазией автора статей и будет подано под соусом из сомнительных доказательств.

«Дэн-мать-его-Розенберг». И как Адам мог про него забыть? Хотя, учитывая, что каждая встреча с Розенбергом провоцирует совершенно искреннее желание стереть его из памяти, все дальнейшие вопросы отпадают сами собой.

Кроме одного…

Адам дописал в строке «Билли Сэлинджер» и секунду спустя изменился в лице. С трудом веря своим глазам, Миддлтон открыл первую ссылку и оказался на странице популярного портала городских сплетен, смакующих горячие подробности светской жизни Чикаго.

Адам несколько раз пробежался взглядом по крупным буквам броского заголовка: «Известный репортер Chicago Tribune Дэн Розенберг и его невеста объявили дату своей свадьбы».

Это можно было бы принять за еще одно случайное совпадение (количество которых уже начинало серьезно напрягать), но к заметке прилагалась фотография «счастливой пары», разбивающая остатки сомнений в пыль: рядом с этим самопровозглашенным борцом за справедливость стояла Билли.

Миддлтон понятия не имел, как долго рассматривал фотографию будущей четы Розенберг и зачем в принципе гипнотизировал их пристальным взглядом, но в конце концов рука сама свернула браузер – не иначе как сработал инстинкт самосохранения (или благоразумия). Откинувшись в кресле, Адам перевел взгляд на карандашницу и непроизвольно сжал пальцы на подлокотниках.

«Прекрасно. Просто прекрасно. Настоящий, мать его, джекпот».

Не то чтобы Миддлтон претендовал на что-то (боже упаси). Но…

Свадьба.

Свадьба ключевого свидетеля – с Дэном-мать-его-Розенбергом.

«Как это вообще возможно?»

Нет, как именно, и так понятно. Но…

Адам набрал воздух в грудь и медленно выдохнул.

Это либо действительно чертовски невероятное совпадение, либо не самый умный план Розенберга подобраться поближе к расследованию (что с трудом тянет на внятную причину, ведь вскрыть этот «заговор» – дело нескольких минут).

Как любил повторять дед Миддлтона (земля ему пухом): «У вселенной весьма хреновое чувство юмора». И Адам впервые был готов согласиться с ним. Главное, не говорить об этом Лео.

«Ладно, черт с ним».

Разозлившись то ли на себя, то ли на Розенберга, то ли на все и сразу, Адам вернулся к компьютеру, закрыл все лишние вкладки и переключился на досье Билли.

Итак, молодой специалист в течение нескольких лет оценивает работу сотрудников и следит за соблюдением корпоративных и профессиональных требований компании, но затем повышает ставки и переходит к расследованию корпоративных преступлений. Два года упорной работы, восемнадцать проектов – восемнадцать раскрытых дел, причем последнее пришлось на совесть широко известной корпорации, которая пыталась всеми силами очистить свое имя, найдя подходящего козла отпущения, но выиграла процесс лишь наполовину. Тем не менее это приняли как победу молодого инспектора, которому пророчили большое будущее и потрясающую карьеру.

Но за месяц до повышения специалист увольняется по собственному желанию, проходит специализированные курсы и получает официальную лицензию частного детектива, которую впоследствии меняет на удостоверение агента по залоговым правонарушениями – спустя несколько месяцев после частичного снятия ограничений в штате Иллинойс.

Благополучная семья, хорошее образование, положительные оценки, упорная учеба, участие в социальных активностях и в дальнейшем – добросовестное выполнение рабочих обязанностей. И внезапно – такой резкий поворот. Стабильность – в минус. Зарплата – в минус. Безопасность – туда же.

Никто не меняет свою жизнь подобным образом без веской причины.

Но объяснение нашлось довольно быстро.

Адам открыл подборку полицейских отчетов, где упоминалось имя Билли (преимущественно как частного детектива и агента по залоговым правонарушениям), и самый первый, согласно дате, приходился как раз на время «перелома». Но значилась она в этом деле не как внешний сотрудник, а центральной фигурой был совершенно другой человек.

Шон Макмиллан – влиятельный предприниматель тридцати восьми лет, в настоящее время отбывающий наказание в комфортабельной тюремной камере. Сколотив немалое состояние на ювелирном бизнесе и грамотных инвестициях, он достаточно долго оставался неприкосновенным благодаря таланту закрывать чужие рты и глаза – и не только деньгами. Но в итоге все равно получил свое, пусть и не в полной мере. Прокурор выдвинул сразу несколько обвинений, бóльшая часть которых относилась к мелким нелегальным сделкам. Но в суде удалось доказать только участие Макмиллана в незаконном импорте необработанных алмазов и нарушение закона о торговле чистыми бриллиантами – и лишь потому, что в самый последний момент заговорил один из ключевых свидетелей, чьи показания сыграли решающую роль в вынесении приговора на федеральном уровне. Но изначально задержали Макмиллана по