Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

«Адам!» – радости Билли не было предела.

– Я на месте. Что нужно сделать?

Он здесь, он не бросил ее и приехал, чтобы помочь. Да, радоваться пока что рано, но все же…

Он приехал.

Адам приехал за ней.

– То, что не удавалось еще ни одному агенту ФБР: – ответила Билли. – Вывести преступника из «Эль-Кастильо».

* * *

Когда Билли закончила быстрый, но подробный инструктаж, Миддлтон с подозрением покосился на телефон в руке.

Это же какое-то безумие. И пока что непонятно, кто из них двоих больше не в себе: Адам, который всерьез собирался прорваться среди ночи в криминальный Форт-Нокс[278], или Билли с ее самоубийственным планом взять крепость штурмом.

Конечно же, Адам знал и об «Эль-Кастильо», и о его репутации, а также о том, что в этот адский котел лучше не лезть без острой необходимости, потому что любое вмешательство заведомо обречено на провал. И дело даже не в потенциальной опасности этого змеиного клубка.

Правило Миранды гласит: все, что скажет подозреваемый, может и будет использовано против него в суде[279]. «Эль-Кастильо» живет по тому же принципу, но с небольшой поправкой: все, что записано, услышано, скопировано или получено любым иным способом на территории клуба (а также через дистанционное подключение), будет использовано против нарушителя, и не самым приятным образом.

Идти против этой махины – все равно что пытаться остановить цунами взмахом руки. Без по-настоящему серьезных козырей в запасе эту башню невозможно обрушить – поэтому никто и не пытается.

Или не пытался.

До этой ночи.

Припарковавшись в пятидесяти метрах от клуба, рядом с муравейником из дорогих иномарок, Адам перевел взгляд на главный вход, откуда каждый раз, когда открывалась массивная дверь, доносился рев музыки. За этой дверью скрывались представители влиятельной прослойки города.

«Лео мне голову свернет. Если, конечно, узнает. Но об этом можно подумать позже», – решил он.

«Около часа назад мощный скачок напряжения серьезно повредил основной генератор и внутреннюю систему безопасности, – объясняет Билли. – Слетело все: видеонаблюдение, датчики слежения, сигнализация. На время ремонта охрану раскидали по всему зданию, но бóльшая часть бультерьеров охраняет гостей. Единственное место, за которым сейчас не следят, это вип-зона – частная территория звездной элиты клуба, где решаются вопросы уровня злодеев бондианы. После сбоя эта кормушка перестала выполнять свои основные функции, поэтому ее просто закрыли, и сюда никто не вернется, пока систему не восстановят… а произойдет это совсем скоро».

Адам по-прежнему не знал всех подробностей, но даже не сомневался, что виновницей внезапного сбоя такой надежной системы безопасности стала одна отчаянная охотница за головами.

«В вип-зону ведут два входа: первый – из центрального зала, второй – из служебного коридора, куда проще всего попасть через дверь рядом с парковкой для сотрудников. Там еще будет стоять двухметровый шкаф с блестящей лысиной – он новенький, а значит, самое слабое звено в этой цепочке».

Миддлтон вздохнул.

Билли Сэлинджер – настоящая катастрофа. И лучше вытащить ее из здания прежде, чем «Эль-Кастильо» сложится под ее напором, как карточный домик.

Спрятав телефон, Адам оставил удостоверение агента в машине и направился к служебному входу. Если подумать, план Билли выглядит не таким уж и сложным. Лишь бы только не пристрелили в процессе, иначе искать маньяка Лео придется в одиночку, а остальное уже дело техники.

– Проходи мимо, – пробасил двухметровый охранник, преградив Миддлтону вход.

– Я бы с радостью, но мне нужно именно сюда. – Адам кивнул на дверь за его спиной. – Меня прислал Декстер, владелец ночного клуба в двух кварталах отсюда и один из давних деловых партнеров владельца всей этой кормушки. – Миддлтон обвел рукой здание.

«Отлично, теперь я еще и выражаюсь, как Билли».

Впрочем, именно это от него и требовалось: минимум «агента», максимум «человека подпольного мира». Не то чтобы он относил Билли Сэлинджер к преступникам, но все-таки она находилась к темной стороне ближе, чем Адам.

– Только не говори, что не знаешь Декстера. Новенький, значит. Понятно. Короче, объясняю быстро и по сути: два часа назад какой-то ушлепок снес всю систему безопасности, а пока наши исправляли проблему, он успел обчистить всех гостей под ноль и смылся. В итоге гости в ярости, а Декстер рвет и мечет. К счастью, смылся этот крысеныш недалеко. Вот прямо к вам забежал по пути. Откуда я знаю? У вас тут произошла та же херня, что и у нас – твой начальник говорил с моим начальником. – Миддлтон и не помнил, когда в последний раз выдавал такую знатную порцию импровизированной лжи. – Поэтому сейчас мы пытаемся перехватить эту падлу общими силами. Но вот какой момент: мои ребята проверили дорожные камеры, и оказалось, грабитель проник сюда через эту дверь. Как раз, когда ты отошел отлить на полминуты. Представляешь, как обрадуется твой босс, когда узнает об этой маленькой детали? – Миддлтон тихо присвистнул и мельком взглянул на наручные часы: «Твою ж мать. Пора ускоряться».

Обработав информацию, охранник побледнел, но не издал ни звука.

Официально (и весьма условно) главный основатель «Эль-Кастильо» был чист и свят перед законом, как весь небесный легион – того и гляди, канонизируют вне очереди – и защищен со всех сторон настолько, что любые попытки подкопаться к нему или его бизнесу растянутся на долгие годы или, что вероятнее, будут приостановлены еще до начала расследования. И все из-за негласной договоренности между «большими ребятами»: правительство и спецслужбы закрывают глаза на дела «Эль-Кастильо» до тех пор, пока его существование не создает проблем, которые могут стать достоянием общественности. Такой условный дипломатический мир сквозь зубы, который сегодня ночью будет поставлен под угрозу.

– Угадай, чья голова первой полетит с плеч, когда выяснится, кто допустил, чтобы основателя «Эль-Кастильо» опустили, как последнюю шестерку? Я тебя уверяю, этот позор он никому не простит. А твои так называемые коллеги бросят тебя ему на растерзание сразу, как узнают правду.

По слухам, генеральный директор этой подпольной империи славился не только могущественными связями, но и крайней степенью нетерпимости к любым проступкам, которая разделила персонал клуба на два лагеря: «вечные жители» и «проходное мясо». И куда исчезают последние после совершенных ошибок – вопрос, которым предпочитают не задаваться ни местная полиция, ни иммиграционная служба (опять же, из соображений безопасности).

– Внутрь нельзя, – наконец подал голос охранник.

– Да не вопрос, я могу и с центрального входа зайти, только сделаю это уже не так тихо. А еще,