Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

простую комбинацию из трех повторяющихся цифр, и, надо же, замок разблокировался с тихим писком. Нет, Билли точно задолжала Адаму основательное объяснение всего, что связано с этой ночью и этим клубом. Конечно, было бы разумнее сразу посадить ее под домашний арест (и для профилактики излишней активности приковать цепью к батарее), вот только это не удержало бы ее надолго (а бедная батарея скорее всего исчезла бы вместе с Билли и цепью).

Покачав головой, Адам прошел на следующий уровень своего полуночного квеста.

Вип-зоной оказался просторный коридор в мрачных тонах, с приглушенным освещением и рядом одинаковых дверей, расположенных в шахматном порядке с обеих сторон и до конца помещения. Единственным отличием между ними были выведенные символы, значение которых было Адаму неизвестно.

Ступая по черному мраморному полу мимо картин, выполненных в стиле фресок майя, он даже не пытался гадать, что изображено на том или ином полотне: в искусстве Миддлтон разбирался еще хуже, чем в символике древних цивилизаций. Его познаний в этой области хватало только на то, чтобы отличать квадрат Малевича от других картин. Но образ верховного божества майя было сложно не узнать. Кукулькан. Или, как его описала Билли, «кривоватый ящер со сколиозом».

Приглядевшись к изображению пернатого змея с человеческой головой, Адам недовольно нахмурил брови: за этой дверью явно находится кабинет основателя «Эль-Кастильо», и одна только мысль о количестве скрываемых там секретов вызывала нервный зуд и откровенное желание заглянуть внутрь (вряд ли еще представится такая уникальная возможность). Но голос разума, подгоняемый нехваткой времени, победил. Вздохнув, Миддлтон обернулся к неприметной двери напротив кабинета и подошел к цифровой панели.

Итак, дубль два.

Он быстро набрал тот же пароль, что и раньше, и дверь действительно открылась. Оглядевшись, Адам подпер ее одной из коробок у входа, включил фонарик на телефоне и осветил им помещение, заставленное картонными коробками, которыми явно заинтересуется отдел по борьбе с коррупцией (это как минимум).

– Билли? – позвал ее Миддлтон, приглядывая за дверью. – Это Адам. Все хорошо, – Насколько позволяли обстоятельства. – Можешь выходить.

Он ведь не ошибся комнатой? Иначе это будет полный провал.

Но в тишине подсобки раздались шорох и возня, и через несколько секунд, споткнувшись по пути обо все, что только можно было, из темноты между стеллажами показалась Билли.

«Э-э-э…» – Брови Адама подскочили на лоб.

Учитывая праздничную тематику и внешний облик местной аудитории, Миддлтон ожидал увидеть Билли в каком-нибудь роскошном платье или, скажем, в сильно открытой униформе персонала, но никак не в ультраярком комбинезоне, лохматом бомбере из искусственного меха с длинным ворсом, в таких же мохнатых сапогах, перчатках и светлом парике с разноцветными прядями.

Секунды три Адам стоял в беззвучном ступоре, разглядывая странную деталь на широком капюшоне, накинутом поверх парика, и не мог взять в толк, кого или что именно он видит перед собой. Но, когда Билли подошла еще ближе, наконец понял: она была одета в костюм… единорога.

«Это… что-то с чем-то», – единственное, что смог выдать «зависший» мозг Миддлтона.

Билли стянула с головы лохматый капюшон с плюшевым рогом, с благодарностью посмотрела на озадаченного Адама и секунду спустя, не дав ему опомниться, внезапно заключила его в крепкие объятия. Вместо инстинктивного порыва блокировать это «нападение», Миддлтон только покачнулся от неожиданности и ненадолго забыл про тревогу и негодование из-за того, что натворила Билли этой ночью. Все, что он чувствовал в этот момент, – невероятное тепло объятий и мягкость этого дурацкого костюма.

– Спасибо, спасибо, спасибо, – затараторила Билли на ухо Адаму и отстранилась. – Я чуть с ума не сошла в этом чулане. – Она поправила съехавший парик. – Только чур без нотаций. Не здесь и не сейчас, ладно? – Билли вскинула перед собой руки, одетые в мохнатые перчатки, имитирующие, по всей видимости, копытца. – Я все объясню, когда мы выйдем отсюда.

Адам пробыл в режиме перезагрузки еще пару секунд, но, стоило опустить взгляд на перчатки, он не выдержал. Расплывшись в широкой улыбке, Миддлтон стремительно закрыл рот ладонью и сдавленно расхохотался. На этот раз замереть в ступоре пришлось Билли.

– Эй! – возмутилась она, недовольно глядя на Адама, сотрясающегося от смеха. Кто бы мог подумать, что Мистер Сдержанность в принципе способен на такую бурю эмоций. – Здесь нет ничего смешного!

Но от этих слов Адама прорвало в два раза сильнее, и он согнулся в приглушенном хохоте. Билли еще несколько секунд хлопала длинными накладными ресницами, краснея от негодования, а затем, уперев «копытца» в пояс, с негодованием посмотрела на Миддлтона: «Да что он себе позволяет?!»

– Серьезно?! – выпалила она вполголоса.

– Прости, я… – Адам с трудом вспомнил о самоконтроле, о котором забыл при одном только взгляде на Билли в авангардном образе единорога. – Ты… – Он еще раз окинул взглядом ее наряд и благоразумно воздержался от комментариев – иначе остаток отведенного им времени он проведет на полу в приступе смеха.

Хмурая и возмущенная, Билли была готова высказать ему все, что думает, прямым текстом, но благодарность за спасение перевесила ущемленную гордость:

– Я бесконечно рада доставить вам радость, но, может, мы все же уйдем отсюда? А похохотать от души вы сможете и после этого.

Подавив очередной порыв рассмеяться, Адам попытался придать голосу максимально серьезный оттенок, но вышло скверно – помешала его широкая улыбка.

– Ты правда собираешься выйти отсюда… в этом? – поинтересовался он, стараясь не присматриваться к деталям костюма.

– Именно так, – кивнула Билли, и рог покачнулся в такт движению.

«Боже, помоги», – почти взмолился Адам, опасаясь сорваться в хохот. В голове крутилась пара десятков очевидных вопросов, но еще сильнее ему хотелось смеяться – громко, искренне, от души. И не над Билли, а над всей этой абсурдной ситуацией в целом: два часа ночи, он стоит в подсобном помещении в одном из самых дорогих ночных заведений города, принадлежащем влиятельному и опасному авторитету, а рядом мечет взглядом молнии возмущенная девушка в наряде единорога. Да эта самая прекрасная ночь за последнее время.

– Помимо голозадых танцовщиц и официанток под коксом здесь крутятся и текильщицы-единороги, поэтому вопросов быть не должно. Не волнуйтесь, костюмчик я им верну почтой. – Билли натянула мохнатый капюшон с рогом на лоб, скрыв лицо. – А теперь арестуйте вашего преступника, агент Миддлтон. – Отвернувшись от Адама, она сложила руки за спиной.

Его улыбку сдуло, как ветром. Точно. Как он мог забыть?

Миддлтон посмотрел на часы – в запасе оставалось шесть минут.

– Ладно, – кивнул он и, шагнув к Билли, застегнул наручники. – Знаешь, единорогов мне еще ловить не приходилось. – Подавшись ближе, Адам добавил рядом с ее ухом: – Редкая