Кровь в наших жилах - Татьяна Лаас

Александр уточнил — он тоже подозревал, где может быть тайник, только как добраться до него, было непонятно:

— В клетке огненной гиены?

Эта чертова клетка не давала ему покоя. Только её не могли осмотреть из-за огненной гиены — та вспыхивала пламенем на любое движение. Прутья решетки были заговорены, не пропуская жар и огонь, но в саму клетку залезть не удавалось. По прикидкам парней, обыскавших фургон, в узком полу клетки сделать тайник было невозможно, а вот в потолке — очень даже. Сверху клетки гиены была устроена лежанка для теплолюбивого линорма, и толщина потолка намекала, что все не так и просто. С другой стороны — жар от огненной гиены как раз через потолок и уходил, так что в тайнике, если он там и был, уцелеть мало что могло. И думай, что хочешь! Убивать огненную зверюгу было не за что, огонь — её защитная реакция, а усыпить не получалось.

— Да. Вы его уже вскрыли?

— Нам не удается обследовать клетку — стоит только приблизиться к клетке, как гиена превращается в огонь, и все. Даже попытки усыпить с расстояния не удались — гиена все сжигает на подлете.

Петер улыбнулся и снова уткнулся в окно, демонстрируя Александру только хрупкие плечи и острые, выступающие, как крылья, лопатки — не мальчишка, а одни углы:

— Она умная и осторожная. Отец приучил её к усыпляющему зелью — оно смешано с валерьянкой. Он капает зелье на мясо и подает в клетку. Гиена занимается мясом, и можно открыть клетку и достать все, что нужно из тайника. А еще… Гиена умеет дружить — если обращаться с ней ласково, то и без зелья можно открыть тайник.

— Ты с ней подружился?

«Мама» снова проступила на окне, заставляя Александра нервничать — он что-то упускает в этой истории.

— Да. Она хорошая, просто её запугивали и обижали, чтобы она превращалась в пламя на потеху публике — отец же представления с ней дает. Он даже по домам в «Змеевом доле» ходил и давал частные представления… Вот она на любое приближение к клетке и вспыхивает огнем. Зелье для гиены хранится в аптечке. Оно так и подписано: успокаивающее. Тайник в полу — сразу у стенки, где дверца клетки. — Он отвлекся от улицы, на которой перестало что-либо происходить, и повернулся к Александру: — больше я ничем не могу помочь. Что хранится в тайнике, кроме бумаг, я не знаю. Я больше ничего не знаю.

— Петер, этого более чем достаточно. Я не подведу тебя — никто не узнает, что тайник вскрыли с твоей помощью.

— Спасибо. Это ведь предательство.

— Это не предательство. Это помощь правосудию. Ты молодец, Петер, что решился помочь.

Мальчик снова отвернулся к окну. Город странно притягивал его взгляд, словно он никогда не видел такого. Наверное, жил где-то в маленьком городе или даже деревне, в которой ничего не происходит.

— Петер…

— Идите, не волнуйтесь за меня — я дождусь служащих приюта тут. Я не боюсь.

Александр сухо попрощался с упрямой макушкой и шагнул кромежем в лес под Псковом. Он разберется с тайником и потом вернется к Петеру — его поведение смущало Александра. Надо разобраться — что не так с этим мальчиком.

В присутствии двух свидетелей Александр усмирил огненную гиену, открыл клетку и, подняв вверх крайние напольные деревяшки, извлек из тайника тщательно завернутые в прорезиненную ткань склянку с кровью, стопку документов и мешочек с чешуйками, часть из которых уже была превращена в русалочьи артефакты — легкое эфирное поле больше не перекрывалось эфиром гиены, увлеченно скребущей когтями по полу в экстазе от зелья с экстрактом валерианы и другими не опознаваемыми на запах ингредиентами.

Александр быстро пробежался глазами по первым бумагам: расписки от артефакторщиков и договоры с неизвестными барышнями об оказании магических услуг. Пара фамилий барышень была знакома по делу Лесковой — кому-то не хватало денег на оплату услуг и за них расплачивался Шульц, а они на время становились русалками. Глупые, запуганные, сломанные обществом девушки — оступались они в приятной компании, а вот расплачивались в одиночестве, попадая в дом Лесковой, причем расплачивались собой, искалеченным телом и пропавшей душой.

Александр сложил документы в папку, распорядился Демьяну быстро оформить документы, а сам шагнул кромежем в больницу — надо попросить Баюшу проверить кровь на родство с Рюриковичами. У кого-то совсем голову снесло от вседозволенности — императорской кровью расплачиваться с иностранцами! За такое положена смертная казнь. Шульц — не жилец. Спасая себя от виселицы, он точно разговорится, выдавая своих покровителей и помощников. Он же не идиот.

* * *

Весь день магуправа утопала в бумагах. Лиза вместе с магами управы и выделенными Соколовым опричниками мотались по всей стране, сверяя личности и паспорта обитателей домиков вдоль Перыницы. Егорка, отпущенный на весь день протрезвленным опричниками отцом, сиял, как медный пятак, сыпя и сыпя новыми подробностями о гостях подозрительных домов вдоль Перыницы и, самое главное, о барышнях из дома Лесковой. Зря думают, что дети мало что понимают и замечают. У Егорки был наметанный взгляд, он помнил кто и когда кого навещал, даже о визитах Шульца в дома вдоль Перыницы вспомнил. В результате удалось из десяти подозрительных домов оставить всего два — куда точно ходил Шульц, барышни Лесковой и неожиданно сама Лескова. Хотя, может, она оказывала медицинскую помощь или обезболивающие средства приносила для ненастоящих русалок? В её доме они точно были. А еще в эти дома приезжали личности под поддельными документами — узнать, кто это были: маги, Голицын лично или артефакторщики, — пока не удалось. Егорка их естественно не знал, управляющий утверждал, что паспорта выглядели настоящими, а истинные владельцы этих самых паспортов, навещенные Лизой и Вихревым, никогда не слышали о «Змеевом доле» и имели алиби, почти железное на первый взгляд. Они же не кромешники, чтобы добираться до «Змеева дола» и домой куда-нибудь под Рязань или Тверь за пару часов. Такое просто невозможно. Подозревать Опричнину, как раньше, Лиза уже не могла. Хотя как раз Голицын мог, наверное, перемещаться кромежем — у него же были по словам Дашкова два артефакта стихий.

Жаль, что вся эта титаническая работа пока не позволяла добиться ордера на обыск домов. Владельцу «Змеева дола» Соседову скандал был не нужен, и он запретил управляющему показывать дома добровольно. Будет ордер — тогда и снимут защитные плетения, активированные почти до Рождества, когда хозяева домов предпочитали вновь выезжать на дачи. Огненный сокол в этот раз вел себя осмотрительно