Кровь в наших жилах - Татьяна Лаас

Лиза вместо ответа протянула ему свою руку, обнажая запястье:

— Бери! — правда, перед этим она сложила пальцы в «полный запрет!», чтобы опричники не вмешивались.

Леший не стал себя просить дважды. Совиные когти полоснули по запястью, пуская кровь. Душно запахло летом, пылью, жарой. Огромная волна с головой накрыла Лизу, утаскивая куда-то в тепло и свет. Эта волна была не темна. Она была пронизана лучами солнца. Она была лазурной, как самое теплое море России. Она была ласковой и нестрашной. И где-то далеко смеялся брат и старшие сестры. Может, хоть во сне или этой зыбкой неяви Лиза сможет с ними попрощаться? Она уплывала прочь куда-то в воспоминания — крови лешему нужно было много.

Из-под корней ближайшей сосны забил мелкий родничок. Земля под ней поползла вверх, рыжими, как сосновые иголки, скалами выпирая наружу и до поры до времени храня тайну воды.

— Хорошо-то как! — ухнул в серых от туч небесах леший, уходя от пытавшегося его атаковать несмотря на запрет Вихрева.

Опричник выругался, подхватил на руки безвольное тело Елизаветы Павловны и шагнул кромежем в дом на Вдовьем мысу. Ему вслед еще неслось из-под туч:

— Не дрожжи, огонечек! Она всего лишь спит — не буди её.

Глава тридцать четвертая, в которой хоронят Наташу

Следующие дни были серыми, вязкими, как кошмары, из которых никак не удается выбраться, и абсолютно пустыми. Нет, Лиза ходила на службу, хоть все были против, начиная от Шолохова и заканчивая Калиной с неожиданно присоединившемся к нему Сашей, но результатов в расследовании не было, а те, что были, совсем не радовали.

Демьян нашел в Волчанске ателье фотографа, который проявлял и печатал для Перовского снимки. Оказалось, что фотограф спешно в мае продал свое дело и уехал прочь из города. Ходили слухи, что он страшно разбогател — наверное, какой-то родственник завещал ему своё имущество.

Все маги управы, кроме Лизы, пропадали в «Змеевом доле» — Алексей добыл ордер на обыск всех домов, укрытых императорской защитой. Вихрев в кромеже поведал, что Калина устроил всем взбучку — такое пропустили! Только на доме, где жил Перовский, на здании управления и доме обслуги защита была обычной. Защита же на доме Лесковой была на корню уничтожена Громовым, а к другим домам кромешники не приглядывались — их вина, да, но так получилось: сперва спешили из-за клятвы, потом «как-то было не до того» — скомканно признался Вихрев. Действительно, в «Орешке» всем было не до того.

Тела, обнаруженные в доме «Змеева дола» отправили на вскрытие в Москву — ответа пока не было. Или был, да Лизе пока не сообщили. Баюша, согласившаяся все же обследовать тела, в одной из русоволосых пленниц признала по запаху Великую княжну, только она затруднялась сказать имя — слишком далеко зашло разложение. Опричный сыск засел за изучение всех снимков и изъятых у Перовского фотографических пластин, но найти на них третью пропавшую Великую княжну не удалось. Поскольку «Елизавета», которой на самом деле была одна из близняшек: Анна или Елена, — не подходила по росту и телосложению найденному телу из купальни, опознание Наташи и объявление о её смерти были лишь вопросом времени. Ближайшего времени. Алексей весь ушел в работу — он вместе с Сашей не вылезал из допросной. Они снова и снова допрашивали Шульца, Кросса, детей Голицына и их слуг, Соседова, Лескову и многих, многих других. Лиза эти дни с Сашей почти не пересекалась. Он даже ночевать домой не приходил. Только каждый день новые букеты белых астр на столе в магуправе и дома доказывали, что Саша все еще существует, а не плод больного воображения Лизы. Сама Лиза погибала под бумагами и отчетами — из-за очередной кровопотери она на большее не была способна.

Егорка из-за арестованного отца тоже оказался в воспитательном доме, том же самом, где и Петер. Лиза каждый день навещала мальчиков, но если Егорка был рад её визитам, то Петер, которому сообщили, что его мать не может приехать за ним в Россию и его заберет на днях посольский служащий, на встречи к ней не спускался. Он только раз переговорил с Сашей, признаваясь, что дал линорму приказ искать русалок, и только-то. Впрочем, Петера можно было понять — его семья была разрушена. Шульц надолго останется в России. В одной из тюрем.

Вихрев подумывал забрать Егорку к себе воспитанником, если его отец будет осужден за творившееся в «Змеевом доле».

Миша вернулся на службу — он жутко похудел и потерял где-то на берегах Перыницы свою улыбку. Несмотря на почти неделю поисков обнаружить берегиню ему так и не удалось. Она словно пряталась от него.

Опричнина носилась с перенастройкой императорской защиты — это ведь не только дворцы и император лично, это и Сенат, Дума, Экспедиция заготовления государственных бумаг и многое другое.

Ирина Сергеевна, их новый маг, пропадала вместе с Семеновым в архивах.

Илья не пророчил, и его очень смущали редкие, хорошие видения будущего Лизы. Вроде и радовать должно, а на сердце тревога — тогда в октябре, со светочем, у него тоже были хорошие предчувствия.

Премьер-министр Милютин требовал аудиенцию у цесаревны и точные даты объявления о смерти императора и венчания на царство. Соколов пока сдерживал его пыл. Долго это продолжаться не могло. Рано или поздно Лизе придется смиряться со своим будущим.

Юсупов и Дашков открыли семейные архивы Опричнине, но это мало что дало.

Леший пока молчал.

Карачун неминуемо приближался, но ждать, что он откроет тайны Идольменя и Великих княжон, было глупо — в озере их не осталось.

Вечерело. В кабинете кроме Лизы никого уже не было. Возвращаться в тишину охотничьего домика не хотелось, да и в городской не тянуло. Там было пусто без Саши и слишком гулко. Страхи о допросной после встречи с лешим не возвращались и даже кошмаров больше не было, но все равно тишина Лизу тяготила. Она разложила по папкам бумаги, с которыми весь день занималась — настоящие сведения о соколах императорской семьи, которые предоставил Соколов. Официально император всегда был золотым соколом, на деле четыре последних императора и цесаревич Дмитрий были лишь медными. Сперва династию, растерявшую свои магические силы, пытались возродить браками только с такими же Рюриковичами — не помогло. Потом, когда на престол взошел Лизин дед император