Мальчик и танк - Иосиф Ионович Дик

И тут для Мишки начался такой урок, о котором он в школе и мечтать не мечтал.

Танкист вытащил кисет с махоркой, свернул кое-как раненой рукой цигарку, задумался — с чего бы начать? — и улыбнулся:

— Так, значит… Звонок прозвенел!..

Он показывал, как стрелять из пулемета, дергал за рукоятку затвора пушки, садился за рычаги управления и все объяснял, объяснял — серьезно, обстоятельно.

Мишка слушал его с восторгом, кивал, иногда переспрашивал, но в основном-то вся эта наука была ему по плечу.

Потом танкист включил рацию и приник к динамику. В нем неистовствовали лишь писк да треск.

— Ну хоть бы кто голос подал… — вздохнул танкист.

— А кто? — полюбопытствовал Мишка.

— Капитан Малышев… Должен ведь дать приказ об отступлении. А где он? Где?! Вот подожду немного, а потом придется свою инициативу проявить. Только бы карту мне, я бы уж нашел лазейку!

— Дядя Вася, а мы победим, а? — сокровенно спросил Мишка.

— Все будет красиво, Мишка, — задумчиво ответил танкист. — Но тут наша победа от каждого человека зависит.

— И от меня тоже?

— И от тебя!

V

К селу Гайдамаки Мишка шел по густой пшенице. В его ушах звучал голос дяди Васи: «Пойдешь в разведку — гляди в оба! Нам надо пробиться к своим! Встретишь там немцев — считай пушки, бронетранспортеры, прикинь на глазок, сколько солдат! Не встретишь — шпарь ко мне!» — Все будет красиво! Все будет красиво! — сам себе шептал Мишка, пробираясь к селу.

Подойдя к огородному плетню, он осмотрелся, раздвинул сухие прутья и пролез в дыру. Потом, осторожно подобравшись к маленькой хате, глянул из-за угла на улицу.

В селе расквартировалась немецкая мотопехота. Возле полевой кухни полуголый повар рубил парты на дрова. Около двух бронетранспортеров возились механики. Под сарайным навесом стояла маленькая противотанковая пушка. На лужайке, сложив на землю автоматы и мотоциклы, немцы играли в волейбол. Где-то патефон разносил веселую тирольскую песенку.

Глаза у Мишки были цепкими и настороженными.

На площади перед маленьким белым зданием с вывеской: «Почта-телеграф. Село Гайдамаки» гудела толпа — женщины, старики, дети. На крыльце почты сановито возвышался — ба! — старый Мишкин знакомый — очкастый немец. Возле него стоял толстомордый мужик в косоворотке.

Чуть поодаль фашисты охраняли троих избитых мужчин.

Взглянув на одного из них — на того, что был в гуцулке, — Мишка изменился в лице, вздрогнул. В гуцулке был Кондрат Горобец.

Глядя на толпу и указывая пальцем на арестованных, очкастый назидательно говорил:

— Это коммунист! Каждый, кто их укрывайт, будет иметь немножко виселица! Кто сообщайт нам, где коммунист, — тот иметь большой награда: корова, овес, свинья.

Толстомордый мужик, развернув листок, писклявым голосом начал читать:

— Гестапо и новой управой разыскиваются: Калиньяк Иван, Нестеров Таврило, Прохоров Семен!

Толстомордый изредка отрывал глаза от списка и поглядывал на толпу. И вдруг он увидел Мишку. Не спуская с него глаз, он сунул список в карман и устремился к нему.

Под его змеиным взглядом Мишка застыл на месте.

Толстомордый схватил его за ворот и, расталкивая крестьян, поволок к крыльцу почты.

Мишка очнулся лишь только тогда, когда встретился с холодными бутылочными глазами очкастого. Тот его узнал.

Еще не совсем сообразив, что надо делать, Мишка вдруг вскинул руки и, резко присев, как мышь, юркнул в толпу между чьих-то ног.

Это был великий фокус. Толстомордый, держа в руках Мишкину рубашку, обалдело заглядывал себе под ноги и вдруг заорал:

— Лови! Держи!

Отбросив в сторону какую-то бабу, он ринулся в толпу. Сорвавшись от крыльца, за ним бросились немецкие солдаты. Раздались выстрелы. Толпа шарахнулась. Истошно закричали женщины и дети.

Воспользовавшись паникой, трое арестованных, сбив с ног охранявших их автоматчиков, бросились за угол почты. На площадь обрушилась беспорядочная стрельба.

Мишка, выбравшись из толпы, несся к первому попавшемуся проулку. За его спиной, метрах в двадцати, тяжело стуча сапогами, пыхтел толстомордый.

Из толпы в погоню за Мишкой и коммунистами выскочило человек десять автоматчиков.

Мишка жал во все лопатки. И вдруг, заметив между старой развалюхой и вновь отстраиваемой хатой узкий проход, он, не задумываясь, шмыгнул в него.

Толстомордый мужик уж было схватил Мишку за волосы, но не рассчитал: влетел в простенок и… застрял.

Фашисты, разделившись на две группы, стали окружать хату.

Со двора можно было видеть, как по скосу кукурузного поля, разбрасывая высокие зеленые стебли, к оврагу мчался Мишка.

Грянула автоматная очередь.

VI

Дядя Вася, стоя возле танка, с волнением прислушивался к доносившимся из села стрельбе и немецким выкрикам.

— Полундра, дядя Вася! Полундра! — летя по оврагу, с искаженным лицом вопил Мишка.

Подхватив за штаны выскочившего из кустов мальчика, танкист одним махом забросил его на броню и вслед за ним нырнул в люк.

Раздумывать было некогда — в смотровой щели показалась группа автоматчиков. Взревел мотор, и танкист послал машину вперед.

Ну кто знал, что здесь советский танк?! Обезумевшие немцы, побросав оружие, кинулись врассыпную.

«Тридцатьчетверка» мчалась по кукурузному полю. Солнечная полоска от смотровой щели плясала на Мишкином возбужденном лице.

— Они там все! У почты собрались! — еще не придя в себя, говорил Мишка, вцепившись в пулемет.

— Танки есть? — сосредоточенно глядя на дорогу и с усилием управляя рычагами, отрывисто спрашивал дядя Вася. — Помоги потянуть.

— Пожалуйста. — Мишка схватился за рычаг, на котором лежала раненая рука дяди Васи, и потянул его на себя. — Танков нет!

— Пушки? А ну, теперь от себя!

— Одна. — Мишка навалился на рычаг.

— Кажется, мы с тобой напоролись! Надень шлем! — Дядя Вася сдернул со своей головы шлем и протянул его мальчику.

— А вы-то как? — спросил Мишка.

— Привык уже к синякам… Обойдется.

Мишка быстро натянул шлем и схватился за пулемет.

— Значит, здесь нажимать? — Он указал на гашетку.

— Здесь.

Танк, сбив плетень и проскочив по огороду, вылетел между двумя хатами на сельскую улицу.

— Огонь! — скомандовал дядя Вася.

Мишка нажал на гашетку.

Трое немцев во главе с поваром ощипывали живых гусей. Они и знать не знали, что будет с ними через мгновенье.

— Руссише панцер! — осатанело закричал повар, и в его глазах застыл ужас.

Но было уже поздно. Танк подмял походную кухню, разнес в щепки грузовик, набитый курами, потом прокатился по мотоциклам и автоматам, лежащим на земле.

Со всех сторон по танку пошла стрельба. Немецкий расчет выкатил пушку с длинным и тонким стволом и стал бить прямой наводкой, но мимо, мимо…

Притаившись за домом, фашистский солдат с противотанковой гранатой ждал приближения русского танка. И когда