Маракуда - Владимир Шеменев

Следом за ним — несколько взрослых воинов с копьями и духовыми ружьями. За воинами, ступая след в след, шли те, кто достиг брачного возраста: юноши с луками и девушки с корзинами, полными сочных плодов. Замыкали колонну дети.

Последней шла Пват — симпатичная девочка лет тринадцати в набедренной повязке из мягких листьев пальмы туру. Длинные, черные, как воронье крыло, волосы ласкали её спину, касаясь поясницы. На голове они были схвачены плетеным обручем, а спереди подрезаны в виде косой челки, которая чуть прикрывала лоб. В ушах покачивались тяжелые серебряные сережки, а на шее, ловя свет далеких звезд, мерцали бусы из белого песка, который торговцы называли жемчугом. Перламутровые горошины добывали ловцы в верховьях Мапуэры[65], что впадала в Тромбетас, а та уже непосредственно в Парана-Тинг, что значит Королева Рек[66], несущую свои воды к еще большей воде, за которой, наверное, кончался мир.

Маракуда разговаривает с мамой

Вечерние сумерки ушли, уступив место темному небу, разрисованному бесчисленным количеством звезд. Где-то застрекотал заблудившийся кузнечик — и ему тут же светлячки указали путь, высветив почти невидимую человеческому глазу дорожку. Тихо булькнула в болотной жиже капибара — лохматая водосвинка, похожая на крупного бобра, только без хвоста. Зацепившись за листья перепончатыми крыльями, прошуршала летающая лисица[67], отправляясь на ночную охоту.

В центре деревни горел костер. Пахло жареными лепешками, тушеной фасолью и дымом, который стелился по земле, расползаясь между домами.

Маракуда сидел возле мамы, положив руки и голову ей на колени. Ему хотелось тепла и ласки, и он прижался к матери, чувствуя исходящую от неё любовь. Ваугашин, обняв его, гладила по голове. Вместе они смотрели на прыгающие лепестки пламени и слушали песни танцующих воинов, которые с копьями ходили вокруг огня, выкрикивая ритуальные заклинания.

Маракуда поднял голову и посмотрел на Ваугашин.

— Ты что-то хочешь сказать? — Она нежно провела рукой по его волосам.

— Все смеются надо мной, а Мава говорит, что из меня никогда не вырастет настоящий воин.

— Не верь ему, он просто завидует тебе.

— А сегодня он сломал мой лук и разбросал стрелы, потому что я спрятал его рыболовные крючки.

— Ты сам виноват. А насчет сломанного лука я скажу отцу, чтобы он поговорил с ним.

— Не надо. Я сам.

— Вот видишь, ты уже можешь постоять за себя. А лук отец тебе сделает новый, еще лучше, из пятнистого змеиного дерева. Ну, пойдем, посмотрим на «танец акута».

— Не пойду. Завтра они будут убивать кайманов.

— Так устроена наша жизнь.

— А скажи, мам, Мава — он мне брат или нет?

— Да! Только он твой единокровный брат.

— Это как?

— Когда-то у твоего отца была жена, ее звали Ганеси (Сладкий Тростник). И от неё родился мальчик, которого назвали…а.

— Лягушка! — Маракуда опередил маму.

— Не говори так, он всё же твой брат. Ганеси умерла, когда Маве было всего полтора года.

— А от чего?

— От болезни, которую занесли к нам миссионеры. Я помню этого старика в черной шляпе. Он плавал на лодке от деревни к деревне и читал нам непонятные тексты из толстой книги. А потом люди стали умирать. Он говорил нам, что это грипп и что привезет лекарства, но он уплыл и больше не вернулся.

— Почему?

— Не знаю. Это было так давно. Он всё время чихал и кашлял, а джунгли не любят больных и слабых.

— А потом?

— А потом ко мне пришел твой отец и сказал: «Ваугашин, будь моей женой», — и я согласилась. Так появился на свет ты, мой маленький воин.

— Мам, а вот если Мава — мой брат, почему он такой злой и всё время смеется надо мной?

— Да нет, он не злой, он добрый. Просто он не понимает, почему ты не хочешь ходить на охоту и убивать животных.

— Как же я буду их убивать? Они мои друзья, и я люблю их.

— Я знаю. И они любят тебя. Пройдет время — и люди поймут, что ты не другой, а такой же, как все. Только, в отличие от них, ты понимаешь язык зверей и шепот деревьев. И люди начнут уважать тебя. Ты станешь великим воином, о котором будут рассказывать легенды, потому что у тебя доброе и смелое сердце.

— Мама, расскажи, а почему тебя так назвали — Ручей-у-Дома?

— Когда я родилась, недалеко от деревни забил родник и образовался ручей. На этом ручье мы и познакомились с твоим отцом, тогда он еще был неуклюжим и смешным. Помню, в детстве он свалился со скалы и за это получил имя Каутемок (Падающий Орел).

— Хм, смешно.

— А теперь он прославленный воин и вождь нашего племени. Всё приходит со временем — и опыт, и мужество, и благородство.

Маракуда разговаривает с отцом

К дому неслышно, как и положено прирожденному охотнику, подошел Каутемок — отец Маракуды. Тело цвета обожжённой меди в свете костра казалось еще более стройным и мускулистым. Пятнистая накидка из кожи ягуара прикрывала плечи, а на голове красовалась диадема из красных и желтых перьев птицы арары[68].

Каутемок постоял, прислушиваясь к разговору, и, не выдержав, вышел из темноты, говоря при этом:

— Верно. Верно говорит мать. Всё придет со временем. Только для этого надо учиться пускать стрелы и метать копья. Поэтому ты завтра пойдешь вместе со всеми на охоту.

— Я не пойду! — обижено буркнул Маракуда.

— Что значит «не пойду»?

— Отстань от ребенка.

— Не влезай, женщина. Как он собирается кормить свою семью? — строго спросил отец.

Маракуда насупился и стал смотреть вдаль, тщательно перебирая в голове, чем можно будет их прокормить. Кого «их» мальчик плохо себе представлял…

— Я буду сажать кукурузу, — он тут же представил себе богатый урожай желтых, сочных початков, толстую, похожую на братца жену, пожирающую выращенную кукурузу и таких же толстых детей, — ой, передернулся Маракуда отгоняя видение.

— Кстати, очень полезный продукт, — поддержала сына Ваугашин, — можно еще выращивать кабачки и тыквы.

— Зла на вас не хватает! — Вождь поднялся по лесенке и скрылся в хижине. Из дома донеслось его бухтение по поводу выбора Маракуды. — Кукурузу он будет сажать! Кабачки выращивать! А мясо? В нём вся сила и ловкость. Да с одной кукурузы ноги протянете. Ваугашин, где моя ритуальная маска? Опять, что ли, уборку делала, ничего не могу найти.

— На стене, — спокойно ответила женщина, как будто ничего не произошло.

Из хижины вышел Каутемок с маской крокодила в руках. От горящего в центре деревни