Ковчег Времени, или Большой побег Рафала из Когда-то в Сейчас через Тогда — и обратно - Марцин Щигельский

— Нет, слишком рискованно. Что же мне с тобой делать?

— Может, я вернусь к Дедушке? — с надеждой предлагаю я.

Стелла молчит, мы медленно идем по аллее между деревьями. Еще совсем рано — солнце только что взошло, небо отливает розовым. Вдруг девушка ускоряет шаг.

— Сейчас купим чего-нибудь поесть, — говорит она, — а потом пойдем в зоопарк.

— Ой, правда? Я никогда не был в зоопарке! — радуюсь я.

В зоопарках живут разные звери — львы, тигры, жирафы, — как в Африке. И слоны! В нашем вот живет Дюжина, это слониха, которая родилась прямо здесь, в Варшаве. Она — знаменитость, потому что до нее в зоологических садах всего мира родилось только одиннадцать слонов. Они очень плохо размножаются в неволе. У пани Анели была открытка с фотографией Дюжины и ее мамы Каси!

Мы выходим из парка. На Тарговой Стелла покупает молоко, немного мармелада в бумажной обертке, булочки и целую буханку хлеба, круглую, с золотистой корочкой. Она совсем непохожа на хлеб из Квартала. И булки тоже другие — наши умещались в ладони, а эти большие, как блюдца.

Идем по широкой улице. Она немного напоминает вчерашнюю Маршалковскую, но здесь больше разных маленьких магазинчиков. Продавцы только начали открывать ставни и отпирать решетки. Посередине улицы едет трамвай; мальчишки, которые висят сзади на «колбасе», вытягивают шею и что-то кричат. Дома высокие, на окнах занавески, горшки с цветами. Кто-то играет на пианино. Неужели это тот же самый город, в котором я живу всю жизнь?

Дорога долгая. При виде морлоков мы останавливаемся перед витринами или прячемся в арках. Стелла выбрасывает букет — цветы завяли, голубые лепестки висят как тряпочки.

— Надо было вчера положить их в ручей, — говорит она. — Плохо дело.

Мне жалко цветов. Я отламываю кусок веточки и прячу в карман.

— Далеко еще до зоопарка?

— Нет, недалеко. Мы уже почти на месте. Вон, видишь? — Стелла показывает на густые деревья за перекрестком.

— Это зоопарк?

— Почти.

Мы идем по краю парка. На скамейках сидят люди, много женщин с колясками. Некоторые читают книги, едят бутерброды и пирожные. Вот так просто сидят и едят, будто и нет никаких морлоков. A-а, вспоминаю я, это же страна элоев, а элои именно так и живут — как ни в чем не бывало, делают вид, что морлоков нет…

Мы переходим через улицу, за которой тянется забор из металлических прутьев. В некоторых местах они выломаны, дырки заделаны досками. Не слышно ни львов, ни слонов.

— Я никогда не был в зоопарке, — повторяю я.

Стелла останавливается у забора, украдкой оглядывается по сторонам, потом отодвигает одну из досок и быстрым кивком указывает мне на пролом между прутьями. Я пролезаю внутрь, а за мной — Стелла.

Мы в зоопарке! Хотя ни клеток, ни вольеров со зверями не видно. Здесь много кустов и деревьев, высокая трава.

— Идем. — Стелла пробирается между зарослями, я стараюсь как можно тише следовать за ней. — Погоди!

Мы замираем за кустом. Слышны голоса: разговаривают две женщины.

— Столько протащила это ведро и буквально в двух шагах от двери оторвалась ручка! — жалуется одна. — На дне только полчашки осталось.

— А откуда вы несли воду? — спрашивает вторая.

— А вон, от рва.

— От тюленей? Есть ведь колонка, она ближе. Пойдемте, я покажу.

Голоса удаляются.

— Кто это был? — шепчу я.

— Огородницы.

— Это как? — удивляюсь я.

— Теперь здесь огороды.

Огороды? Но почему в зоопарке? Где все звери? Мы пробираемся под деревьями, доходим до большой, современной виллы. Огромные прямоугольные окна, светлые стены.

— Подожди тут, ладно? — говорит Стелла.

— Ты куда?

— Они часто помогают. Может, получится спрятать тебя здесь.

— Они? Какие еще «они»?

Но Стелла уже на аллее между деревьями. Спокойно подходит к вилле, оглядывается по сторонам. Наконец поднимается на низкое крыльцо и стучит. Долгое время ничего не происходит, затем двери приоткрываются. Отсюда не видно, с кем разговаривает Стелла. Ноги у меня словно из ваты. Почему я так устал? Вроде и наелся, да и путь, который мы сегодня прошли, был совсем не долгий.

Двери закрываются. Стелла нерешительно застывает на крыльце, думает. Потом возвращается ко мне.

— Ну что? — спрашиваю я.

— Все не слава богу, — вздыхает Стелла.

— Что не так?

— Она больна.

— Да кто «она»-то? — Я начинаю слегка злиться, потому что ничего не понимаю.

— Директриса зоопарка. Она болеет, лежит в постели. Кухарка сказала — воспаление суставов. Не захотела меня впускать.

— А зачем тебе надо к директрисе? За пропуском? Но мы ведь и так уже вошли, — пожимаю плечами я. — Пойдем, посмотрим на львов.

Стелла не слушает. Она стоит, задумавшись, прислонясь к стволу дерева.

— Мне холодно, — говорю я, потому что снова начало знобить.

— У тебя жар, — отвечает Стелла. — Я надеюсь, что это обычная простуда. Ты должен остаться здесь.

— Где? — изумляюсь я. — Здесь, под деревом?

— Нет. В зоопарке.

— Но меня же выгонят, когда будут закрывать. — Я чувствую, что вот-вот расплачусь.

— Не будут тут ничего закрывать. Зоопарк стоит пустой, зверей в нем уже нет.

— А где они?

— Их вывезли.

— И Дюжину тоже?

— Да.

— Куда? В Африку?

— Нет. В Германию. Сразу же, как началась оккупация.

— И что здесь теперь?

— Огороды. Какой-то питомник, может, лисий. Ничего особенного. — Стелла пожимает плечами. — Иногда люди приходят сюда погулять. Но клетки и вольеры остались. Большая их часть разрушена, внутри легко спрятаться. Здесь часто прячутся наши.

— Те, что сбежали из Квартала?

— Нам надо в укрытие. — Стелла задирает голову и смотрит на небо. — Солнце стоит высоко. Наверно, уже за полдень перевалило.

Мы выходим из кустов на аллею. Здесь попадаются обгорелые деревья, много следов бомбежек. Бомбили в начале войны, когда морлоки завоевывали город, до того как увезти Дюжину и всех остальных. Что тогда творилось со зверями? Должно быть, они ужасно боялись, потому что не понимали, что происходит. Я тоже не понимал, но рядом был дед, который смешил меня и не давал бояться.

Аллею пересекает другая, чуть пошире. Вдали виднеются высокая поломанная клетка и маленькие домики. Когда мы доходим до металлических прутьев, я замечаю погнутые таблички с изображениями птиц.

— Тут жили птицы, — говорю я. — Какая громадная клетка! Почему она такая большая?

— Чтобы птицы могли летать, — отвечает Стелла.

— Летать? В клетке?

— Чтобы им казалось, будто они на свободе. Такой был замысел хозяев зоопарка: построить настолько большую клетку, что птицы не поняли бы, что они в неволе.

— Думаешь, замысел удался?

— Вряд ли.

Здесь людей уже больше. У них в руках корзинки, лопаты и лейки. В основном женщины, хотя мужчины тоже попадаются. Стелла