Крыша под руками - Елена Ивановна Кршижановская

* * *

Сева всё ещё сидел в кресле спиной к двери и не слышал, как сзади кто-то подкрался. Две тёплые ладони зажали ему глаза.

— Брось, Ольга, терпеть не могу, когда за лицо хватают, — сказал он, высвобождаясь.

Милка с Олей уселись в ногах у Толи и, подталкивая друг друга плечом, засмеялись:

— Не угадал, не угадал! Штраф!

— Гогочут, а чего — и сами не знают, — проворчал Толя.

Милке не терпелось показать Севе, как она выполняет задание. Доказать на деле, как воспитывает близнецов. Что бы такое сказать для начала?

— Мы будем в Зоосад ходить с Олей, Толей. В юннаты запишемся. Им интересно животных… для кукольного театра… пьесу…

Оля пихнула Милку в бок.

— Я просто так, если захотят когда-нибудь сделать театр…

Толя задумчиво посмотрел в окно. Оля снова пихнула Милку.

— Идём в кухню, не будем мешать мальчикам.

— Разве мы вам мешаем? — спросила Милка, удивлённо оглядывая всех.

Никто не ответил. Оле стало неприятно за неё.

— Знаешь, Сева, как Милка здорово читает вслух? Верно, Толя?

Он посмотрел на Милку, испуганно ожидающую ответа.

— Угу, читает мне про войну.

Милка повеселела. Выходит, не зря мучилась с этим чтением вслух. Действительно, получается у неё неважно. Не зря Толя ворчал, что не понимает её бормотания, что если вот так спотыкаются и без выражения читают, неинтересно слушать… А сейчас не выдал её, промолчал… Оля-то не знает — бегала в магазин или хозяйничала на кухне, пока Милка читала.

Милка с благодарностью улыбнулась Толе, но он скорчил гримасу и отвернулся.

— Как твоя черепашка, жива? — довольно приветливо спросил Сева.

— Я Оле с Толей подарю. Ты не против, Сева? Ведь отказался.

— Хоть весь свой зоосад отдай.

— Ты готова всё нам притащить. Не надо черепашки, — сказала Оля.

— Пускай в гости ходит к нам, — улыбнулся Толя.

Сева удивлённо разглядывал Милку. Тогда, в лесу, он решил, что девчонка скупая. Так отнеслась к овчаркам, ничего не предприняла толком, когда они сидели голодные… Может быть, не соображала, что делать? Кто её знает.

Сама того не замечая, Милка всё чаще брала пример с Оли. Особенно теперь, во время болезни брата, Оля, точно взрослая, заботилась о нём, прощала ему капризы, и, казалось, не было минуты, когда не думала о нём. Милка даже не представляла себе, что человек может так постоянно думать о других людях…

* * *

— Ну, поправляйся быстрее, — сказал Сева на прощание.

— Надо быстрее, — ответил Толя. — В школу, в Зоосад, на мотоцикле с Фёдором. Он завтра снова придёт, обещал!

Наконец Сева вырвался из комнаты, но оказалось, что радоваться ещё рано. В переднюю прибежала Оля и зашептала:

— Сева, на одну секундочку.

— Ну нет уж! И так я задержался, поопаздывал всюду.

Оля крепко ухватила его за рукав.

— Если опоздал, так всё равно. Тем более можешь ненадолго остаться. Мы интересное покажем! Пожалуйста, идём.

У Оли было такое весёлое оживление на лице, что Сева махнул рукой и пошёл за ней.

Стол в кухне был завален пёстрыми тряпками, картонками.

— Новый театр будет. Толе сюрприз, — сказала Милка.

— Пока он ничего не знает. Захочет ли, неизвестно: молчит, если заговариваем. А сам очень тоскует без театра, — вздохнула Оля.

— Сейчас покажу тебе кукол. — Оля открыла большой ящик за плитой.

Сева дружелюбно посмотрел на Милку и шепнул:

— Молодец, что возишься с близнецами. Валяй дальше в таком духе.

Милка покраснела от удовольствия. Но если бы Сева знал, до чего трудно приходится иногда! Вот даже сегодня её напугал Толя: подозвал смотреть картинку в журнале, да как крикнет в самое ухо!

Сколько раз Милка давала себе обещание больше не ходить к этим шальным близнецам. Но как-то незаметно привыкла к ним, особенно к Оле. С ней бывает удивительно интересно. Она столько знает, и всё ей так нравится, всем так увлечена. Вообще сразу становится всё интереснее, когда Оля рядом.

Пускай она посмеивается иногда, но ведь это не со злости… И теперь для Милки день без Оли кажется длинным-длинным…

Оля порылась в ящике и достала довольно коряво сделанных зайцев, кошек и каких-то неопределённых зверюшек. Аккуратно расправила каждого и положила на стол, посматривая на Севу.

Он чувствовал, что следует похвалить этих уродцев, чтобы поддержать хорошее начинание девочек, но не мог себя заставить покривить душой. Он неопределённо пожал плечами и молча вздохнул.

Оля тоже вздохнула и сказала:

— Не нравится? Неважно получилось, сама знаю… Без Толи ничего не выйдет хорошего.

— Напрасно расстраиваешься, не так уж плохо. Вот зайчик, например, совсем как настоящий! — бодро сказала Милка.

— Конечно, — улыбнулся Сева. — Ему бы голову побольше сделать, а так правда ничего.

— Терпеть не могу, когда утешают! — рассердилась Оля. — Что, сама не вижу, какой урод? Я позвала Севу, думала, он посоветует вместо Толи… Толя сразу понимал, где и как исправить. Я ведь ему помогала… Ну там сшить материю, погладить, а так всё Толя…

Оля достала из ящика последнюю, аккуратно завёрнутую в тряпку, побольше размером, куклу. Сняла тряпку… и Севе показалось, что в кухне появился настоящий весёлый человечек! В красной курточке, хитрющие глазки, лихой курносый человечек со светлым хохолком из мочалы.

— Вот это да! — удивился Сева. — Откуда такой?

— Толя сделал… Единственная осталась; мы забыли взять, когда пожар… — сказала Оля.

— Ну, так нельзя! Тольке надо опять взяться за это дело. До чего способный парень! Почему бросил? Да я ему сейчас! — вскипятился Сева.

— Подожди, с ним надо потихоньку. Мы-то с мамой знаем, — сказала Оля. — Вот и Милка торопится. Не надо, я сама…

* * *

В исполкоме, перед комнатой, где заседала комиссия, было много народу. Разговаривали шёпотом, сидели на кончиках стульев, готовые вскочить по первому вызову. Волновались родители за непутёвых сыновей, волновались подростки: как решат их судьбу?

У выхода на лестницу стоял милиционер, а рядом Жорка переговаривался с матерью и злобно поглядывал на вконец перепуганного Родика, который беспомощно жался к Севе. Мать Родика — худенькая, бледная, с удручённым видом — тихо сидела в уголке.

— Спасибо, что пришёл, так жутко, знаешь? — шептал Родик Севе на ухо. — Вон Жорка, так бы и растерзал меня! Какой я идиот, всё лето с ним болтался, слушал, раскрыв рот, а что получилось? До чего докатился! Хорошо, ты здесь, мне легче.

— Я просто с Фёдором пришёл. Долго он там в комиссии пробудет?

— Конечно, долго, раз свидетель по нашему делу. Жалко, Толю не вызвали,