Мальчик и танк - Иосиф Ионович Дик

class="p1">Танк, пересекая шоссе, выскочил на асфальт, и тут в него, появившись из-за поворота, чуть не врезался «опель». Завизжали тормоза. На офицера уставился танковый пулемет…

И еще в этот час у фашистов произошло невеселое событие. Только не в лесу, а в пионерском лагере.

Здесь на свежем воздухе готовился знатный обед. Стол был завален помидорами, огурцами, зеленым луком. В бутылках хрустально поблескивал шнапс.

Фашисты с шуточками — кто причесываясь, кто вытирая полотенцем только что вымытые руки, кто опрыскивая себя духами из пульверизатора — подходили к скамейкам и с хохотом и с шумом рассаживались вокруг аппетитной закуски.

Над дымящимся котлом замелькал черпак повара. Он разливал борщ. Наполнил одну тарелку, другую.

Прыщавый фельдфебель взял в руки бутылку со шнапсом. Все встали, чокнулись, выпили.

И вдруг у повара полезли глаза на лоб: в его черпаке лежала… граната!

Фашисты онемели. Они не мигая смотрели на «курицу». Но повар, сообразив, взмахнул черпаком и отшвырнул гранату куда попало, лишь бы подальше.

Она ударилась о капот «шкоды» и взорвалась. От мотора грузовой машины остались только «рожки да ножки».

XIV

Щупак взволнованно привстал из-за стола и выглянул в окно. По сельской улице, разгоняя кур, катил «опель».

В нем сидел немецкий офицер.

Щупак выбежал на крыльцо.

— Хайль Гитлер! — остановив машину и хлопнув дверцей, надменно сказал офицер и вскинул руку. — Мы есть гестапо!

Это был переодетый дядя Вася.

— Хай! — тараща глаза, ответил Щупак.

Офицер не спеша поднялся на крыльцо и вошел в дом.

Щупак, услужливо забежав вперед, повел его в свой кабинет.

— Прошу вас, пан офицер!

Дядя Вася по-хозяйски сел за стол на место Щупака.

— Нас интересуй, — сказал он, — как вы боролься с ликвидация всех коммунист и совьет? — и обрадованно посмотрел на карту, висевшую на стене.

— Как вам сказать, наша служба еще только начала работу, но мы уже арестували двух коммунистов да еще одного шакала.

— Что есть «шакаль»? — Дядя Вася подошел к карте и стал ее изучать.

— A-а, энкаведешник…

— Дай их дело, я посмотрель!

— Та какое там дело! Мы уж их расстреляли!

— Без гестапо никаких расстрел! — строго сказал дядя Вася.

— Слушаюсь!

— Кто еще ваш тюрьма? — Он сердито снял карту со стены.

— Один человек — дочь коммуниста!

— Вы мало арестоваль! — закричал дядя Вася, вставая из-за стола. — я сказаль выговор! Разве так служба Гитлер?! Я сейчас смотрю тюрьма! А карта — я запрещай! Это — секрет.

Щупак даже присел от этого крика.

— Слушаюсь, пан офицер! — пролепетал он и услужливо распахнул дверь кабинета.

Они пошли по коридору. Дядя Вася аккуратно сворачивал карту.

Щупак открыл ключом дверь камеры, где сидела Маринка.

Дядя Вася шагнул вперед и предупреждающе подмигнул девушке.

Щупак заметил какую-то перемену в лице Маринки.

Дядя Вася краем глаза увидел, что Щупак насторожился. Тогда, сделав брезгливую гримасу, он посмотрел на потолок.

— Яволь, гутен таг, — выругался он и, достав носовой платок, стал протирать глаз. — Ти есть дочь коммунист?

— Да… — еле слышно ответила Маринка.

— Собирайсь… Едешь гестапо!

Глаза у Щупака забегали. Он почуял, что тут какой-то подвох. Снял карту! Увозит Марину!

Маринка, опустив голову, вышла на крыльцо.

Дядя Вася вел себя степенно, не торопился. Дело сделано, и теперь можно даже закурить. Он машинально вынул из кармана кисет с махоркой, вытащил из него газетку, а затем, спохватившись, медленно, в раздумье затянул кисет.

Глаза у Щупака сузились. И только дядя Вася поставил ногу на подножку машины, за его спиной раздался голос:

— Василь!

Дядя Вася инстинктивно обернулся.

На него смотрело дуло пистолета.

— Что, артист… доигрался? — оскалился Щупак. — Руки вгору!

Дядя Вася, медленно поднимая руки, посмотрел по сторонам, как бы ища выхода, и увидел: вдали на деревенскую улицу въезжал взвод фашистских мотоциклистов. За ними пылили три танка. В передней коляске сидел Дормидонтов с синяком под глазом.

Дядя Вася понял — это конец!

Щупак уже начал давить на курок.

— Как я тебе зараз черепушку разнесу! — приговаривал он.

Раздался выстрел.

— Ой! — взвыл Щупак и, выронив пистолет, схватился за ягодицы.

Спрятанный в багажник автомобиля Мишка, держа в руках пистолет, с испугом в глазах тут же захлопнул над собой крышку.

Дядя Вася прыгнул к рулю, и «опель» сорвался с места.

Ведущий мотоциклист, на глазах у которого разыгралась вся эта сцена, сразу махнул фашистам: «Вперед!» — и все, как свора собак, рванулись за «опелем».

Со двора управы выскочили двое всадников.

— Наперерез! — И они понеслись в проулок.

Выехав из села на шоссе, «опель» мчался по асфальту.

Дорога петляла среди холмов.

Мотоциклисты то приближались к «опелю», то за поворотом исчезали из виду.

Стрелка на спидометре стояла на делении «130». Погоня была сумасшедшей.

Скрюченного в багажнике Мишку качало из стороны в сторону. Он стукался головой о канистру.

Скрывшись за холмом от преследователей, дядя Вася догнал старика на повозке, прогудел и взял правее. Но старик, оглянувшись, хлестнул по лошади и тоже взял правее. Дядя Вася — влево, бестолковый старик — влево.

Но «опелю» все-таки удалось проскочить мимо повозки.

На вершине холма показались двое всадников. Отсюда им были видны река, петляющая дорога и «опель», который мчался в сторону реки. За ним — серые точки мотоциклистов.

— К реке! — скомандовал один из всадников и пустил коня по склону.

Свора мотоциклистов открыла стрельбу по «опелю».

Дядя Вася пригнул Маринке голову и крикнул:

— Мишка, как дела?

— Еще одну шишку набил! — ответил Мишка из багажника.

Пулеметчик в мотоциклетной коляске дал длинную очередь по баллонам «опеля».

В это время правое колесо автомобиля наскочило на какой-то покатый камень, и «опель», встав на два боковых колеса, покатился, как велосипед.

Под вздыбленным днищем взвились фонтанчики асфальта от пуль.

Мишку ударило головой о канистру. Рядом с ним что-то цокнуло. В крышке багажника появилась дырочка. Мишка приставил к этой пробоине пистолет и выстрелил. И вдруг ту коляску, в которой с бледным лицом сидел Дормидонтов, замотало по шоссе и перебросило через кювет.

«Опель» продолжал лететь как на крыльях. На дорожной развилке стоял щит с восклицательным знаком. На нем по-немецки было написано: «Мост разрушен. Объезд направо».

Дядя Вася не знал немецкого языка и проскочил напрямую. «Опель» скрылся за деревьями.

Мотоциклисты, подлетая к развилке, еще издали прочитали надпись и свернули направо.

Дядя Вася, не сбавляя скорости, выехал из-за поворота на мост и увидел перед собой зияющий провал.

Он нажал на тормоз, отвернул руль, чтоб хоть в перила врезаться и, может быть, так