Илийка. Не смолкает прибой - Анастасия Антоновна Зорич

Они шли вдоль берега небольшой речушки, несущей свои чистые воды к Днестру. Впереди с удочкой на плече шагал Михай, за ним с котелком в руке — Василий.

— Э-эй!.. Чего вы там плететесь? — остановился Василий. — Догоняйте нас, а то скучно.

Митря с Илийкой прибавили шагу.

— Вы замечаете, как они кричат? — смеялся Илийка, прислушиваясь к многоголосому хору лягушек. — Подумать только — совсем маленькие лягушата, а поднимают такой шум.

— И я люблю, когда эти крикуны квакают, — Митря принялся усердно подражать лягушкам. И сейчас же в ответ понеслись новые рулады.

Илийка обошел куст боярышника и выломал прутик.

— Хорошо здесь! — произнес он, вдыхая теплый речной воздух.

Кое-где еще желтели маленькие, с пряным ароматом цветы смородины.

— Давайте устроим привал, — предложил Василий, остановившись на лужайке, опоясанной кустами терна и порослью ореха.

В зеленой траве переплетались с медункой розоватые колокольчики, белели чашечки анемонов, и все они: золотые ромашки, колокольчики, анемоны — все смотрели на солнце и дружно поворачивали за ним свои головки.

— Да, здесь хорошо, — подтвердил Михай.

— Берег удобный, купаться — одно удовольствие, — согласился Митря, носком сапога приминая почву у самой воды. Михай уже растянулся на траве.

— Давайте купаться, а то солнце скроется, — предложил Илийка. — А ты, Михай, садись ловить рыбу, обещал же нас ухой накормить.

— А на что я ловить буду? — зевая, отозвался тот. Ему не хотелось подниматься.

— Как на что? Зачем же я казан тащил в такую даль, если ты не взял наживку? Вставай и иди ловить рыбу! — И Василий поднял над головой Михая котелок, будто собираясь надеть ему на голову. Митря сзади подтолкнул его, и Василий, не удержавшись, повалился на Михая.

— Ну, что вы, как маленькие, — солидно проговорил Михай. — Ладно уж, пойду, наловлю вам рыбы.

— А наживка? У тебя ведь наживки нет, — напомнил Илийка.

— Есть. Вот она. — И Михай извлек из кармана коробочку с червями.

— А мы пока будем купаться, — предложил Митря.

Перебрасываясь шутками, они стали раздеваться. Митря никак не мог стащить с себя узкую рубаху. Илийка потянул ее вверх, и когда она, наконец, снялась, увидел на смуглой шее Митри большую родинку. В ту же секунду он вспомнил, что там, в комнате Кобыша, когда он снимал скрипку, рука его коснулась чьей-то шеи с такой же родинкой. Значит, это Митря был там. Наверное, ему Кобыш поручил забрать из комнаты что-то важное. И цирк, и лозунги, и многое другое теперь приобрели новый смысл.

— Что ты так на меня смотришь? — спросил Митря.

— Вспоминаю, как два вора встретились в одном амбаре.

— Не болтай зря, — торопливо перебил его Митря и с разбегу бросился в холодную воду. Илийка последовал за ним.

Михай отошел в сторону и примостился под большим кустом. Не торопясь, разложил удочку и с серьезным видом занялся рыбной ловлей.

Василий, лежа на траве, смотрел, как Илийка и Митря наперегонки устремились к тому берегу. Илийка плыл, как рыба, с головой зарываясь в воду.

Быстрое течение сносило пловцов. Митря некоторое время плыл впереди, но Илийка довольно быстро обогнал его и первым достиг противоположного берега.

— Плывем обратно, Илийка, — скомандовал Митря, поворачивая назад. Илийка поплыл за ним.

Василий с берега следил за пловцами и вдруг испуганно вскрикнул:

— Змея! Змея!

Змея плыла по течению, приподняв над водой голову. Она была недалеко от Илийки.

— Ты прямо к ней плывешь! — закричал Михай, бросив удочки. Он побежал к Илийке вдоль берега. Но тот, к ужасу приятеля, сорвал кувшинку и зацепил ею змею.

— Брось! Брось! — в исступлении вопил Михай.

— Хватай за голову, бросай на берег! — кричал, в свою очередь, Митря.

Илийка в ответ рассмеялся:

— Да разве это змея? Это — уж! Смотрите — уж! — И он поднял над головой руку, вокруг которой кольцами обвилась змея.

— Чем кормить его, кто знает? — спросил Илийка, выбравшись на берег.

— Ужи очень любят молоко, — заметил Василий.

— А где его взять?

— Я попрошу немного у соседки, у нее корова есть, — предложил Михай.

— Ишь, какой толстущий! — Илийка взвесил ужа на ладони.

— Они, эти ужи, иногда подползают к коровам, — продолжал Василий, — и высасывают молоко.

— Ах ты, хитрец, воришка! — смеялся Илийка. — Ну, у нас много не наворуешь.

— Вы мне вашими криками всю рыбу распугали, потом не обижайтесь, если нечего будет варить, — ворчал Михай, возвратившись к своим удочкам. — Лучше б костер развели.

— Это нам проще простого, — отозвался Митря.

И действительно, он умело и быстро развел костер из хвороста, который натаскали Илийка и Василий. Они уселись в кружок, ожидая, пока закипит вода в котелке il Михай наловит рыбы.

— Давайте споем, — неожиданно предложил Митря.

Раньше он иногда подпевал Антону, и сегодня Митре особенно захотелось припомнить песни друга.

Лист зеленый винограда… —

затянул он.

Илийка лежал на траве, глядя в небо, и слушал низкий и очень сильный голос Митри. Казалось, песня стелется над рекой и тает далеко, в лиловой сумеречной дали. Митря пел о зеленых лесах, тучных нивах, бесстрашных гайдуках, е свободе. Василий, сначала тихо, потом все громче стал подпевать. Илийке чудилось, будто над головой шумит густыми ветвями лес, заглушая журчание ручья, звенят переливы птичьих трелей. А он бежит к Днестру, где серебряная гладь окаймлена густой зеленью виноградников, пышными садами.

Небо такое высокое, розовое, как будто где-то далеко-далеко пылает пожар, как в сказках, что рассказывал старик Ротару. Нужно непременно-нарисовать это небо. Непременно. Только жаль — песню нарисовать нельзя…

Дойна звучала все тише и тише.

— Скажи, Митря, почему у нас всегда в песнях поется про зеленые листья? — спросил немного погодя Илийка. — Лист зеленый виноградный или кленовый, или ореховый, или лоза, или еще что-нибудь такое.

— Разве ты не любишь лес, речку, поле? — задумчиво проговорил Митря. — А если любишь, будешь об этом петь.

— Когда турки были здесь, говорят, молдаване убегали в леса, прятались, — заметил Василий.

— Из леса приходила помощь беднякам… — Митря помолчал. — А вы заметили, что в наших песнях про царя или боярина не говорится? Сколько их Антон ни пел, всегда герой смелый и сильный, волосы у него густые и черные, глаза большие. Он очень добрый, и всегда пастух.

Василий улыбнулся:

— Митря, а ты с цыганами никогда не кочевал?

— Что ты ко мне всегда с одним и тем же пристаешь? Ну да, я цыган самый настоящий, и если бы у тебя была лошадь, я б ее обязательно украл. — Он гикнул и, сверкнув жаркими черными глазами, вскочил с земли так