Кукуют кукушки - Юрий Олиферович Збанацкий

Да, это была Ляна, восьмиклассница из Донбасса, дочь директора металлургического завода Вадима Андреевича Громового, сына Андрея Ивановича. Она таки не испугалась путешествия, прилетела утром на Бориспольский аэродром. Здесь ее ждала машина, потому что Ляна перед тем разговаривала с самим товарищем министром. Нигде не останавливаясь, машина доставила нежданную, — а вернее, долгожданную — гостью к дедушкиному дому.

Повиснув на шее у Андрея Ивановича, внучка целовала его в лицо, волосы, нос. Харитону даже сделалось неловко. Он недовольно насупился и, чтобы не выказать своего неуважения к новоприбывшей, решил внимательно осмотреть звонкоголосое диво, которое привезло дедову внучку.

Водитель торопился. У калитки уже стояли в ряд чемоданы и туго набитые авоськи. И Харитон успел увидеть лишь багажник черного блестящего лимузина, сверкнувший никелем и темно-красными фонарями.

Странное чувство охватило душу Харитона. Ему интересно было познакомиться с дедовой внучкой, о которой он был наслышан и которую даже видел на фотографии, но не представлял себе до сегодняшнего дня как действительно существующую. Он не подозревал, что Ляна может так неожиданно, как снег на голову, появиться здесь. Считал себя единственным властителем дедова сердца и ума, а тут на́ тебе: явилось нечто удивительное, разряженное, как в театре, и теперь кто знает, останется ли в сердце деда местечко для него, Харитона…

Эта мысль неприятно поразила его, заставила призадуматься и даже загоревать. Немигающим взглядом смотрел он вдаль, за луга, где темно-зеленою полосой застыл далекий берег, где в летнем зное притаилось его Бузинное. Где-то там и лесная сторожка, лужок, на котором растут белокорые березки, их вкусный и холодный сок он пил недавно. В роще Рекс с Тузиком как сумасшедшие бегали наперегонки с Митьком, а Яриська… А что Яриська? Разве она хоть капельку похожа на это чудо, прикатившее на блестящей черной машине? Яриська, конечно, самая обыкновенная, как все школьницы. Она по свету не путешествует. Она, как всякая восьмиклассница, думает о будущей профессии. А пока что пасет коров — у тетки Тоньки не погуляешь, она быстро ей профессию найдет… Нет, заказана Харитону дорожка в Бузинное! В его хате живут учителя, усадьба стала чужой, неуютной. Только аисты на дубу были своими. Они, наверно, приняли бы Харитона к себе, но он ведь не аист…

Стоял Харитон и не решался войти в дом. Там Ляна тараторит, рассказывает что-то дедушке. Андрею Ивановичу сейчас не до внука. И чувство ревности словно клещами сдавило мальчишечье сердце. Куда ему теперь податься, куда?

Вспомнил о лосенке. Он тоже одинокий, скучает в хлеву, сгоняет мух, ждет свежей травки. Ждет Харитона, ведь привык к нему, любит, доверяет… Отлегло немного от сердца. Есть на земле существо, которому и он, Харитон, не безразличен. Значит, ничего плохого не случилось, значит, все в порядке…

Харитон не спеша направился к зоопарку.

III

Уже после, когда Ляна так же неожиданно исчезла из Борового, как появилась, Харитон, вспоминая ее, в первую очередь представлял себе что-то белоснежное, лукаво улыбающееся, а уж потом видел девочку — мастерицу быстро и метко давать всякие прозвища.

В тот день, когда дедушка, наговорившись с внучкой, вспомнил о Харитоне и позвал его в дом, чтобы познакомить с Ляной, Колумбас получил неслыханное ни в Бузинном, ни в Боровом имя.

— Познакомься, Ульяна, — приветливо поднял свои седые брови дед. — Это твой ближайший родственник, двоюродный брат Харитон Колумбас, тоже восьмиклассник и очень симпатичный парень.

Ляна, склонив белокурую головку, смешно выпятив пухлые губки, молча, с интересом рассматривала Харитона, который, неловко переступая с ноги на ногу, исподлобья глядел на свою неожиданно появившуюся сестру.

— А это, Харитон, наша Ляна, Красная Шапочка, образцовая внучка и круглая отличница. Так что дружите себе на здоровье, дружите всю жизнь, вы ведь самые родные!

Харитон понял, что эта девочка, хочет он того или нет, близка ему, что он всю жизнь будет связан с ней родственными узами. Возможно, еще вчера, семиклассником, он и не подумал бы так об этом, но сегодня был уже вполне готов к восприятию подобных отношений. И ему показалось, что эта девочка ничем не похожа на других девчонок из Борового и Бузинного именно потому, что она ему сестра и самая близкая в жизни. Следовало бы сказать ей это, объяснить, что он не такой уж балбес и отлично все понимает. Но одно дело понимать, а другое — произнести вслух…

И он промолчал. Только глаза его потеплели. Теперь он не смотрел угрюмо из-под бровей, что-то похожее на дружескую улыбку родилось в уголках его губ.

Ляна для каждой ситуации имела про запас бесчисленное множество слов, правда не своих, а вычитанных или услышанных, умела их по-своему сложить в нарочито пышные речения. Истинное содержание ее речи каждый мог бы истолковывать по своему разумению. Манерно подала Харитону ручку, еще и присела в реверансе. Все это можно было понять и как проявление воспитанности, и как нарочитую игру с неотесанным братишкой, выросшим возле Десны и никогда не видевшим ничего подобного.

— Очень рада столь неожиданному знакомству с дорогим братиком, о котором имела очень неясное представление!

Взяв его обмякшую руку, заглянула в глаза и насмешливо спросила:

— Харитон? Что за имя? Не слышала. У папы есть заместитель, но он Харитонов. Так это фамилия, но Харитон… Агафон, Софрон, Электрон… Ну и имечком же тебя наградили!

Харитон не рассердился — не мог же он сердиться на такую шутницу. Ему и самому смешно стало, что его так зовут — Харитон… Электрон… Здорово!

— Знаешь что, братик? Я тебя буду звать Тон! Или лучше Тони! Коротко, содержательно и красиво. Согласен?

Харитон помотал головой. Не по нраву ему были и Тон и Тони. И то и другое на иностранный манер, ребята смеяться станут. Но разве он мог ей возразить? И все же сказал:

— Лучше пусть будет Камертон. Музыкально очень…

В глазах у него запрыгали чертики, а сам он так заулыбался, что Ляна даже захлопала в ладоши:

— Дедушка! Да он же чудо-парень! Шутки понимает. Теперешние ребята не понимают шуток. В нашем классе есть один экземпляр, Львом зовут, а фамилия Заяц, так я его Тигром прозвала — думаешь, согласился? Как бы не так…

Харитон, представив того Льва Зайца, засмеялся.

— Смотри, дедушка, он еще и смеется! Так пусть будет Камертон!

Встретившись с Соловьятком, спросила:

— Прошлый раз как я тебя назвала? Будь Спок?

— Ну, Спок, — покраснел Соловьятко с головы до пят.

— На этот раз будь только Спок.

— Пускай… — махнул рукой Степан. Он знал: от Ляниных прозвищ не отделаешься.

Зато лосенку