Кукуют кукушки - Юрий Олиферович Збанацкий

Когда девочка узнала, что в зоопарке живет лосенок, она даже позабыла об аистах, с которыми поздоровалась, едва ступив на порог дедушкиного дома, а об остальных обитателях живого уголка и слушать не захотела.

— Показывайте! — велела она.

Ляна не расставалась с коробкой белоснежного зефира. Вероятно, она очень любила его, потому что, как заметил Харитон, привезла с собой коробок десять. Правда, девочка не поскупилась, подарила по коробке дедушке и Харитону, но остальные оставила себе, заявив, что других сладостей не ест, безразлична к шоколаду и карамелям, а зефир — это единственное лакомство, от которого не толстеют. Наверное, оттого и сама была такой белоснежной и розовощекой, что охотно уплетала его.

Харитон, как и полагается вежливому и воспитанному молодому человеку да еще брату такой дорогой и уважаемой гостьи, поспешил распахнуть перед ней ворота хлева. Привыкая к темноте, Ляна широко раскрытыми глазами смотрела в угол, где лежал лосенок. Когда Харитон и Ляна вошли в хлев, малышка вскочила, доверчиво потянулась длинной мордочкой к руке Харитона, лениво пошевелила ушами, посмотрела на незнакомую девочку.

— Она уже не боится, — счел нужным сказать Харитон.

Ляна с изумлением смотрела на чудесное животное, видимо, что-то намеревалась сказать, но слова застряли в горле. Ей захотелось подойти поближе, погладить, но руки были заняты зефиром.

Увидев, что в руках у Харитона ничего нет, малышка шагнула к Ляне. Как бы защищаясь, Ляна протянула ей круглую зефирину. Шумно вздохнув, малышка понюхала лакомство, затем лизнула розовым языком, пробуя на вкус. Ляна радостно щурилась, дрожащею рукой угощая животное, и смеялась от удовольствия.

Лакомство пришлось по вкусу. Малышка аппетитно жевала, благодарно поглядывая на Ляну. Харитон смотрел на это покровительственно, еще не решив, осуждать или похвалить сестру.

Ляна протянула еще одну зефирину, потом еще и еще. Малышка не отказывалась, она подступала все ближе к девочке; жарко дыша на нее, доверчиво брала лакомство у нее из рук и была так же довольна, как и Ляна.

— Харик, как ее зовут? — взглянула Ляна на брата.

Харитона ошарашило такое обращение, но он смолчал, решил, что обижаться не сто́ит — пусть называет как хочет.

— Да никак, — солидным тоном ответил он. — Еще не придумали ей имени.

— Назовем ее… назовем Земфира!

Харитон усмехнулся:

— Почему Земфира? Потому что зефир очень любит? Так уж лучше не Земфира, а Зефира.

— И вовсе не потому, что любит зефир. Пушкина читать надо! Помнишь имя главной героини из поэмы «Цыганы»? Земфира ее звали, очень красивое имя! «Бахчисарайский фонтан» помнишь? Так там уже не Земфира, а Зарема. Тоже красиво. Но фонтан хан велел устроить в честь Марии. Он и сейчас в Бахчисарае журчит, я видела.

Харитон слушал и удивлялся, что Ляна так много знает. Он тоже читал Пушкина, но мало. А эта девчонка, оказывается, помнила и Земфиру и Зарему. И в Бахчисарае побывала. Еще поинтересовалась, бывал ли там Харитон. Чтобы не срамиться, он этот вопрос пропустил мимо ушей, пробормотал несмело, что такое имя лосенку, пожалуй, не подойдет.

— Вот еще! — пропела Ляна. — Да такое имя кому хочешь подойдет. Разве не музыкально, не звучно? Просто удивительно, что сейчас его не услышишь. И разве плохо было бы, если б девчонок называли Земфирами или Заремами? «Вставай, Земфира, солнце всходит…»

Харитон не выдержал, рассмеялся, подумав, что таких девчонок, как Ляна, лучше бы называть Зефирами, раз они к белоснежным пампушкам неравнодушны. На его смех Ляна не обратила внимания. Она была поглощена Земфирой, которая в благодарность то ли за угощение, то ли за звучное имя привязалась к Ляне и, когда та вышла во двор, побежала следом.

В тот же день на воротах хлева появилась надпись: «Земфира». Малышку сразу же стали называть по имени все юные натуралисты: то ли оно действительно пришлось им по вкусу, то ли потому, что его придумала такая славная девочка.

Земфира быстро сдружилась с Ляной и все время ходила за ней, словно на поводке. Куда Ляна, туда и Земфира. Ляна была очень довольна и горда этим. Девочка подходила то к одной звериной клетке, то к другой, здоровалась с давними знакомыми, долго осматривала волчье жилище. Волчата уже освоились с обстановкой, но очень пугались людей, время от времени выбирались из будки, рассматривали посетителей почти с таким же любопытством, с каким те разглядывали их. Ляна не верила, что это волчата, уж очень они походили на обычных щенят.

— Назовем их Лям и Ням, — авторитетно предложила она — Уж больно хороши имена.

С аистами Ляна тоже беседовала часто. Она была уверена, что это те самые птицы, которые отдыхали весной в Донбассе на вязе.

— Я их сразу узнала, и они меня тоже. Аист даже застеснялся. Стыдно, что подвели, как воришки удрали…

Андрей Иванович сказал, что, наверное, то были другие аисты. Ведь распознать их трудно — они все похожи друг на друга.

— Нет, дедушка! Так же как нет на свете похожих друг на друга людей, так нет и одинаковых аистов.

У дедушки даже брови на лоб полезли, он удивленно хмыкнул, а Харитон терпеливо ждал, что он ответит внучке.

— Это верно, — к изумлению Харитона, согласился дедушка. — В мире нет и не было двух абсолютно похожих друг на друга людей. Также и аистов — не было и не будет. Даже воробьи, да что там воробьи, мошки — и те разные. Но откуда ты-то знаешь такие премудрости, Ульяна Вадимовна?

— Я все знаю, дедушка! — без тени сомнения ответила Ляна. — Читаю, слушаю радио, смотрю телевизор. Из одного журнала «Наука и жизнь» можно столько почерпнуть, что на всю жизнь хватит.

Бросила красноречивый взгляд на Харитона. Он так и не понял: не то рисовалась перед ним Ляна, не то поощряла читать больше. Во всяком случае, в ее присутствии хлопец чувствовал себя далеко не так спокойно и уверенно, как всегда. До ее приезда казалось, что и он кое-что смыслит, что и он на уровне времени, а сейчас видел: рядом с этой Белоснежкой, знающей все на свете, он обыкновенный незнайка.

Дедушка и Ляна говорили как будто о знакомых Харитону вещах, но суть разговора он часто никак не мог понять. С удивлением, даже с каким-то почтением глядел он на Ляну и думал: нет, эта девчонка хоть и восьмиклассница, а знает больше не только всех боровских восьмиклассниц, но и десятиклассниц, вместе взятых.