Фауст. Страдания юного Вертера - Иоганн Вольфганг Гёте

Думали так мы и сяк тогда, то одну, то другую

Девушку нашей родительской речью ему присуждая.

Вот теперь тот день вожделенный настал, и невесту

Небо ему привело, показало, а сердце решило.

Не всегда ли мы говорили: пусть выбирает!

Ты недавно желал, чтоб открыто и всею душою

К девушке он привязался. И вот, наступила минута:

Он привязался, избрал и решился в душе как мужчина.

Эта девушка –  та иностранка, что в поле он встретил.

Благослови их, иль он поклялся, что останется холост».

«Батюшка, – сын подхватил, – на ней позвольте жениться!

Сердце избрало ее; она вам достойной невесткой

Будет». Только отец молчал. Пастор в это время

Быстро встал и сказал: «Мгновение только решает

Всю судьбу человека и все направление жизни.

Как ни рассматривай дела, решение все-таки будет

Делом мгновенья, и должное выберет только разумный.

Очень опасно при выборе тут же в побочных предметах

То и другое обдумывать: этим сбивается чувство.

Герман чист. Я знаю его с малолетства. Ребенком

Он уже рук не протягивал то к одному, то к другому:

Только возможного он желал и держал его крепко.

Так не смущайтесь теперь, что вдруг пред вами явилось

То, чего вы давно ожидали. Явление, точно,

Приняло образ иной, а не образ наших желаний.

Часто за нашим желаньем мы цели желанья не вторим:

Свыше снисходят дары, облеченные в собственный образ.

Что ж, той девушки вы не чуждайтесь, которая сыну

Вашему, доброму, умному, тронула душу впервые.

Счастлив тот, кому первая милая руку протянет:

Лучшее чувство его не умрет, затаенное в сердце.

Я по лицу его вижу, что участь его совершилась.

Страсть роковая мгновенно юношу делает мужем.

Воля в нем есть, и я опасаюсь, что после отказа

Лучшие годы свои проведет он в томительной грусти».

Тотчас на это разумно, к слову, заметил аптекарь

(Речи давно с языка у него покушались сорваться):

«Лучше и здесь пойдем надежным путем середины –

Споро, не скоро! Сам Август избрал эти речи девизом.

Я охотно служить готов дорогому соседу,

Свой ограниченный разум на пользу его предлагая;

И особливо для юности нужно во всем руководство.

Дай, отсюда пойду и девушку там испытаю, –

Выспрошу тех, кто знает ее и вместе живет с ней.

Я обманусь не легко и слов разумею значенье».

Тотчас сын поспешил на это крылатою речью:

«Что ж, ступайте, сосед, расспросите. Но мне бы хотелось,

Чтобы при вас господин пастор был товарищем в деле:

Двое подобных мужей –  какой же поруки надежней?

Батюшка, девушка эта не беглянка, поверьте,

Не из тех, что пускаются всюду искать приключений

И неопытных юношей в сети свои уловляют:

Нет, разрушительный жребий войны, сотрясающей землю,

Тот же самый, который много зданий разрушил

До основания, – он-то несчастную из дому выгнал.

Мало ли знатных людей, благородных, скитаются в горе?

Принцы, скрываясь, бегут, в изгнаньи живут государи.

Ах, все та же судьба и ее от сестер оторвала:

Здесь на чужбине она, забывая о собственном горе,

Служит другим и, сама бесприютная, им помогает.

Точно, велики несчастья и нужды, покрывшие землю,

Но, быть может, в самом несчастьи тут кроется счастье:

Может быть, я объятьем невесты и верной супруги

Буду обязан войне, как вы когда-то пожару».

Тут заметил отец, значительно рот раскрывая:

«Как это, сын мой, теперь развязался язык твой, который

Многие годы коснел и ворочался только с усильем!

То, что всем отцам угрожает, узнал я сегодня:

Мать готова всегда поблажать желаниям пылким

Сына, и каждый сосед за одно уже действует с ними,

Если против отца или против супруга восстанье.

Но противиться я всем вместе не стану: что пользы?

Тут я только одно упрямство предвижу да слезы.

Что ж, ступайте, смотрите, и с Богом мне в дом приводите

Дочь; а не то, так пусть забудет он девушку эту».

Так отец говорил. В порыве восторга воскликнул

Сын: «Еще нынче же вечером явится дочь к вам такою,

Как разумный мужчина себе представляет невесту.

Счастлива добрая девушка будет тогда, я надеюсь.

Да, мне вечно она признательна будет, приемля

Мать и отца от меня, каких разумные дети

Могут лишь пожелать. Но мешкать я больше не буду:

Тотчас же лошадей запрягу, да следом за милой

Наших друзей подвезу и действовать им предоставлю.

Небом клянусь, что во всем на решение их полагаюсь.

Девушку я, не назвавши своей, опять не увижу».

Герман бросился тотчас в конюшню, где борзые кони

Смирно стояли и чистый овес подбирали проворно

С сеном сухим, накошенным в самой душистой долине.

Тотчас, блестящие им удила влагая, продернул

В посеребренные пряжки он ремни и немедля

Стал пристегивать длинные прочно-широкие вожжи,

Вывел на двор лошадей, где работник услужливый скоро

Стал за дышло легко потрогивать с места повозку:

Тут же веревками чистыми к ваге они прикрепили

Быстрых, статных коней проворно везущую силу.

Герман сел и с бичом в руках покатил за ворота.

Только что сели друзья, занимая покойное место,

Быстро повозка поехала вдоль мостовой, оставляя

Все за собою –  и стены, и белые башни градские.

Так с пригорка резво на пригорок знакомой дорогой

Герман к шоссе поспешал и тихой не мешкал ездою.

Но когда он вблизи увидал деревенскую башню

И в расстояньи недальном дома, обнесенные садом,

То подумал немного и стал придерживать коней.

Тенью развесистых лип, которые много столетий

Здесь вырастали и корни пускали глубокие в землю,

Выгон широкий был окружен перед самой деревней:

Он поселянам служил и гражданам местом веселья.

Вырыт под сенью древесной тут в уровень с дерном колодезь.

Тотчас пониже ступеней видны скамейки из камня.

Ими обставлен родник, выбегающий резвой волною.

Стены кругом не высоки, чтоб черпать удобнее было.

Герман решился своих лошадей под этою тенью

Миг задержать. Поступя таким образом, стал говорить он:

«Слезьте, друзья, и ступайте разведывать: точно ль достойна

Девушка эта руки, которую ей предлагаю.

Знаю, вы мне о ней не расскажете новых диковин;

Будь один я теперь, немедля пошел бы в деревню,

И судьбу мою милая в несколько слов бы решила.

Вы ее легко отличите меж всеми другими:

Верно, с ней ни одна воспитаньем сравниться не может.

Кроме того, укажу на признаки чистой одежды:

Красной поддевкой у ней обозначена выпуклость груди,

Плотно черный корсет красивый стан облегает,

Ворот рубашки лежит, опрятными складками собран,

Так что рисует на белом округлость ее подбородка,

Ясно и смело красуется всей головы очертанье,

В несколько раз на серебряных шпильках навернуты косы,

Синими складками ниже поддевки красуется юбка

И на ходьбе обнимает красивую, стройную ногу.

Только я вам говорю, и особенно стану просить вас:

С девушкой вы ни полслова, не дайте заметить ей тайны:

Слушайте только других, да что они вам порасскажут.

Как наберете вестей отца и мать успокоить,

Возвращайтесь ко мне, и дальнейшее мы пообсудим.

Вот что выдумал я