Драматургия: искусство истории. Универсальные принципы повествования для кино и театра - Ив Лавандье

Смех не единственное, что запрещено делать клоуну. Легкомыслие тоже должно быть исключено, жертва гэга обязана выглядеть максимально искренней. Когда потрепанный Бродяга (Чарльз Чаплин) достает носовой платок, чтобы вытереть скамейку, на которую собирается сесть («Праздный класс», «Огни большого города» и др.), он должен быть как можно более поглощен этим искренним жестом. Именно потому и смешны комик-группы «Сплендид» или «Монти Пайтон», что они творят первостепенно абсурдные вещи, твердо веря в них и вживаясь в образ.

Уолтер Керр [102] говорит, что любит всех клоунов в мире, кроме тех, кто не полностью предан тому, что делает. По этому поводу он цитирует шутку Жака Тати, в которой тот берет трость, шляпу и надевает шляпу на трость, а не на голову. Керр критикует Тати не за то, что он позаимствовал гэг у У. К. Филдса, а за то, что он не органичен и показывает, что находится вне комедии, создавая ее. Надо сказать, что актерская игра Тати неестественна. Более того, в его комедии в целом есть нечто концептуальное, вызывающее скорее восхищение, чем откровенный смех. Отец Юло обладал изобретательностью и даром наблюдения, как никто другой. Примеров тому множество. В фильме «Каникулы господина Юло» хозяин гостиницы (Люсьен Фрежис) нарезает ломтики ростбифа в соответствии с толщиной гостей, входящих в столовую. В фильме «Мой дядюшка» окна дома оживают, как глаза, когда хозяева (Адриенн Серванти, Жан-Пьер Золя) выглядывают наружу. Но как со своими собственными гэгами, так и с теми, что он заимствует у своих предшественников, Тати редко позволяет себе расслабиться. В «Каникулах господина Юло» заглавный герой принимает месье Шмутца за вуайериста и надирает ему задницу, прежде чем убежать. Шмутц ищет того, кто его ударил, и натыкается на отдыхающего, невинно потирающего ноги. Очевидно, что в случае с Чаплином, Тото или Лорелом и Харди гэг был бы использован, обязательная сцена была бы снята. У Тати Шмутц настойчиво смотрит на отдыхающего, который укрывается в хижине, и действие идет дальше. Еще более неудачный вариант в фильме «Время развлечений»: Юло подбирает губку, упавшую с аптечного прилавка, и кладет ее на соседний прилавок с сырами. И все. Сравните это с гэгом про бутерброд с мылом в «Огнях большого города», описанным на страницах 406–407.

Но этот недостаток или его разновидности можно найти у многих других актеров, ясно дающих понять, что они снимаются в комедии. Некоторые делают это, потому что не осознают, что комедия обычно создается ситуацией, иногда персонажем, но уж точно не актером.

Другие поступают так потому, что им не хватает смирения клоуна. Им стыдно играть дураков или недотеп, и они хотят показать, что их-то не обманешь. На этот недостаток режиссеры должны обращать особое внимание. Жак Виллере говорит, что после выхода «Ужина с придурком» люди часто останавливали его на улице, чтобы спросить, такой ли он придурок в жизни, как в фильме! Вопрос наивный и неловкий, но это огромный комплимент актеру (а также сценаристу и режиссеру), поскольку он доказывает, что тот играл идиота с бесконечным усердием. В комедии играть роль искренне – единственный способ быть честным и эффективным.

Мастерская демонстрация: «Цирк» (1927)

Большинство из тех применений комического, о которых мы только что говорили, иллюстрирует замечательный и, что любопытно, относительно малоизвестный фильм в творчестве Чаплина «Цирк». Сам по себе он является очень убедительным размышлением о комедии, а также пародией на клоуна Шарло, страдающего манией величия, которая подразумевает, что он смешнее обычных клоунов.

Мы находимся в цирке. На арене клоуны бегают по круговой конвейерной ленте и падают. Зрители зевают. Появляется Шарло, преследуемый полицейским. Увлеченные погоней, двое мужчин входят на арену, оба взбираются на конвейерную ленту в неправильном направлении и продолжают преследовать друг друга, двигаясь против направления ленты. Чаплин максимально использует ситуацию, и на этот раз зрители (как в цирке, так и в самом фильме) смеются. Почему? Во-первых, потому что, в отличие от клоунов, Шарло мотивирован и искренен. Во-вторых, потому что создается несоответствие между нормальным применением конвейерной ленты и тем, как использует ее он сам.

Управляющий цирком (Аллан Гарсия) решает нанять Шарло в качестве клоуна. Он выпускает его на арену и просит быть смешным. Разумеется, Шарло сразу же теряет всю спонтанность и становится зловещим. Его провал и ярость режиссера заставляют нас смеяться. Тогда режиссер решает заставить Шарло выучить несколько классических скетчей, которые вызывают улыбку у публики, но заставляют самого Шарло визжать от смеха, к великому изумлению режиссера. Затем нам показывают сцену обучения. Шарло исполняет скетчи по-своему, пропуская что-то, и приводит в ярость режиссера, забавляя нас. Позже режиссер понимает, что лучше попросить Шарло быть самим собой и не заставлять его быть смешным. Поэтому он нанимает его в качестве помощника по реквизиту – неуклюже, само собой разумеется, – не открывая ему, что он служит аттракционом № 1 в цирке. Когда Шарло наконец узнает об этом, он начинает осознавать свой юмор, но это не меняет его качества, пока несчастная любовь к наезднице (Мерна Кеннеди) не мешает ему полностью отдаваться своему делу.

Как видите, «Цирк» – это размышление об искренности клоуна. Но это также и серия вариаций на тему природы и механизмов комического. Иногда смеется только публика цирка, иногда зрители фильма. Иногда мы смеемся вместе с ними над одним и тем же, иногда – над смехом Шарло.

Особая форма гэга

В фильме «Праздный класс» джентльмен (Чарльз Чаплин) получает записку от жены: «Я перееду на другую квартиру, раз ты пьешь». Мы видим со спины, как он плачет. Герой оборачивается: на самом деле он трясет шейкер, чтобы сделать себе коктейль. Этот тип гэга относится к оптической иллюзии, создающей ложный след. Его активно использовали Бастер Китон, Гарольд Ллойд и Бенни Хилл. В начале фильма «Полицейские» Китона видно за решеткой. Мы думаем, что он в тюрьме. В обратном кадре видно, что на самом деле он находится по другую сторону ворот. В фильме «По воле небес» Гарольд Ллойд и его девушка (Джобина Ролстон) находятся на романтическом пляже, освещенном луной. Камера отъезжает назад. На самом деле они находятся на строительной площадке рядом с большой лужей, а луна – не более чем обычная неоновая вывеска. Нам кажется, что Бенни Хилл («Шоу Бенни Хилла») сидит в хорошей компании, положив руки на стол, в то время как его соседи смотрят на них с любопытством и возмущением. Бенни Хилл встает: это были фальшивые руки. В таких случаях жертвой шутки