Драматургия: искусство истории. Универсальные принципы повествования для кино и театра - Ив Лавандье

рисковал жизнью на съемочной площадке. Это спорная форма реализма, потому что Хичкок, Брессон и Эйзенштейн, или даже Лорел и Харди с их знаменитыми катастрофами за кадром, уже показали, на что способно искусство кинематографа, используя эллипсы, пиротехнику и продуманные последовательности кадров. Тем не менее Уолтер Керр [101] развил идею о том, что такая форма реализма идет рука об руку с порожденной ею формой искусственности: комик, который падает со второго этажа и систематически поднимается снова и снова без крови и травм, – это абстракция. Но чтобы абстракция, нереалистичная фантазия работала, нужно показать реальное, а не сфальсифицированное падение.

Избыточность комедии

Исключение страдания – это форма искусственности. В целом в комедии часто есть что-то искусственное и избыточное. Она преувеличивает всё: цели, мотивы, реакции и события, доводя их до пароксизма или одержимости.

В начале фильма «Разиня» машина Марешаля (Бурвиль) получает удар сзади от Сарояна (Луи де Фюнес). Он мог бы просто деформировать крыло, что было бы более или менее реалистично, но не смешно. Поэтому 2CV Марешаля буквально разбивается вдребезги и он оказывается с рулем в руках. «Теперь она, конечно, будет двигаться гораздо менее плавно», – говорит Марешаль. А Сароян уточняет: «Что случилось?!» Йозеф (Йозеф Кольб) в фильме «Бал пожарных» от начала и до конца поглощен только одной целью: сохранить призы на столе. Это его навязчивая идея, и он настолько одержим ею, что повсюду видит воров и всех обвиняет.

Преувеличение часто используется в комедии. Если у Граучо Маркса старушка [122] подвернет лодыжку, идя по улице, это, откровенно говоря, не очень смешно. Но если сразу после этого она поскользнется на собачьем дерьме и с силой ударится о столб, мы рассмеемся. И будем смеяться не столько над ее неуклюжестью, сколько над новым человеческим изъяном – невезением.

Тот же принцип касается комических повторов. В фильме «Развод по-итальянски» Аньезе (Анджела Кардиле) и ее жених (Ландо Буццанка) постоянно попадают в неловкое положение из-за Фердинандо (Марчелло Мастроянни). В первый раз это анекдотично, но со временем становится забавным. То же самое происходит в фильме «Американизация Эмили»: Чарли (Джеймс Гарнер) регулярно прерывает шалости Баса (Джеймс Кобурн). В этих двух примерах можно пожалеть лишь о том, что в конце нет отдачи. Комедия повторения способна действовать и внутри комикса, становясь одним из его повторяющихся элементов в разных эпизодах. Вспомните пиратов из «Астерикса», которые систематически переходят из одного альбома в другой (намек Госкинни на серию «Рыжая борода»). Или о де Месмакере, вечно разочарованной жертве Гастона Лагаффа.

Фантастическая шутка и неправдоподобная шутка

Даже если комедия преувеличивает, ей часто удается оставаться в рамках возможного.

В жизни встречаются крайне глупые или неуклюжие люди, движимые навязчивыми идеями или ставшие жертвами аномального невезения. Но в некоторых случаях шутка просто невозможна с научной точки зрения. Пример «Разини», приведенный выше, относится именно к такому типу преувеличений. Вы же не выходите с рулем в руках после автокатастрофы, в итоге которой автомобиль распался на куски. В фильме «Великий диктатор» Хинкель (Чарли Чаплин) произносит гневную речь и микрофон изгибается под его воплями. В финальных погонях фильмов «Не давай молокососу передышки» и «Общество» кадры из первого были использованы во втором – автомобиль на полном ходу влетает в группу пешеходов. Они успевают исчезнуть, оставив на дороге свою обувь. В фильме «Большой рот» Джеральд (Джерри Льюис) пытается остановить парусник, отплывающий от причала. Его ноги чрезмерно вытягиваются. Бенни Хилл («Шоу Бенни Хилла») вытирает щеку женской накидкой из лисы, и мех начинает недовольно тявкать. В фильме «Лорел и Харди на Диком Западе» Стэн прикуривает от большого пальца, как будто это зажигалка. Лорел был не чужд такого рода гэгам, которые иногда называют «белой магией» и которые впервые применил Жорж Мельес. В фильме «Болваны» Лорел отводит тень от затвора, достает из кармана стакан, полный воды, и закуривает от большого пальца.

Другой похожий тип гэга демонстрирует невероятное мастерство и ловкость, как если бы клоун наслаждался избытком удачи или успеха. Это было одним из фирменных блюд Бастера Китона. Фасад дома обрушивается на Билла, но наш герой попал в оставленное открытым окно второго этажа («Пароходный Билл»). Мотоцикл въезжает на мост, где не хватает одной секции, но в нужный момент брешь заполняется двумя грузовиками, проезжающими мимо друг друга («Шерлок-младший»).

Конечно, в случае маловероятной шутки автор должен четко дать нам понять, что он не обманывает, но специально преувеличивает. Во «Властелине колец: Две башни» Леголас (Орландо Блум) мчится со щитом по лестнице, сбивая стрелами дюжину орков. Авторы ни в коем случае не дают понять, что не верят в это. В результате сцена выглядит не смешной, а смехотворной. По крайней мере, для некоторых зрителей. Для других это возвышенный подвиг. Какой мужчина этот Леголас! Или, вернее, какой эльф! В фильмах «Водопад жизни» и «Законы гостеприимства» одна и та же кульминация. Героиня (Лилиан Гиш, Натали Талмадж) находится вблизи порогов, она беспомощна и опасно близка к падению, которое может оказаться смертельным. В обоих случаях в последнюю секунду ее спасает главный герой (Ричард Бартелмесс, Бастер Китон), действуя в утрированно акробатической манере. В мелодраме Гриффита это сродни deus ex machina. В комедии Китона это юмористическое подмигивание.

В обоих случаях, когда речь идет о шутке, фантастической и невероятной, можно подумать, что вопрос о пределе человеческих возможностей снят. Но я думаю, что все как раз наоборот. Изображая то, что не под силу обычному человеку, автор напоминает нам о наших границах, подчеркивая их в негативном ключе. В таком подходе есть ирония, как будто клоун высмеивает всемогущество.

Комедия использует несоответствия

Если учесть, что серьезная драма и комедия затрагивают одни и те же темы – слепота, например, фигурирует и в «Царе Эдипе», и в фильме «Дальше некуда», – необходимо что-то, чтобы дать зрителю перспективу, создать диффузную драматическую иронию, необходимую для комедии. Тут на помощь приходит несоответствие. Оно служит источником всего комического: чем оно сильнее, тем больше мы склонны смеяться. На мой взгляд, именно отсутствие несоответствия делает сцену изнасилования в фильме «Человек кусает собаку» такой болезненной, в то время как в других сценах, столь же гнусных самих по себе, имеется несоответствие, и они воспринимаются гораздо лучше.

Несоответствие может быть:

1. Между намерением и результатом. Вот почему неудача – неотъемлемый компонент комического. Изначально цирковой клоун пытался подражать наезднику или акробату, но добивался лишь того, что разбивал лицо. Можно возразить, что неудача не является прерогативой клоуна. Так