Священные чудовища. Ужасные родители - Жан Кокто

Ивонна. Но…

Лео. Никаких возражений.

Ивонна. Поскольку я действую против воли…

Лео. Не показывай этого.

Ивонна. Я буду выглядеть нелепо. И потом я окоченела. Дотронься. Послушай. У меня зубы клацают.

Жорж. Это нервное.

Ивонна. Я буду умирать, а ты все будешь твердить: это нервное. У меня ноги подгибаются.

Лео. Держись. Обопрись о мое плечо. Так нужно.

Жорж. Нужно, Ивонна. Думай о подарке, который ты положишь в его туфли.

Ивонна. Если найду их!

Стучит дверь.

Лео. Дверь стукнула. Это Мишель. Он облегчает тебе твою задачу. Первое «чудо».

Ивонна. До чего вы меня довели.

Жорж (прислушиваясь). Что он делает? Куда он?

Лео. А вдруг он уходит?

Ивонна. Тогда стукнула бы другая дверь.

Лео. Верно.

Ивонна (чуть слышно, но очень ясно). У него во рту ни крошки не было со вчерашнего дня. Направился к буфету. Колеблется. Идет сюда. Вслушивается, берется за ручку двери.

Видно, как поворачивается ручка двери.

Лео. Наш табор своих не ворует.

Ивонна. Мик открывает дверь.

Дверь медленно открывается.

Я так боюсь, как будто бы это не Мик, а кто-то другой… Какой-то пришелец, ужасный. Лео! Жорж!… (Цепляется за них.) Что со мной? Мик!

Сцена V

Те же и Мик.

Мишель появляется и оставляет дверь приоткрытой, он плохо выглядит, у него красные распухшие глаза

Мишель. Софи… Я здесь…

Ивонна. Входи же! Закрой твои двери.

Мишель. Почему твои? Закрываю, закрываю. Я хотел только войти и сразу выйти. Сахар искал.

Ивонна. Ты же знаешь, где он.

Мишель. Да. Ты одна?

Ивонна. Мой бедняжка, ты не видишь, что здесь еще твои тетя и отец?

Мишель. Ах, извините, Лео, папа. Я вижу не далее, чем на метр… Я вам помешал?

Мишель входит в ванную и возвращается оттуда, грызя сахар.

Жорж. Ты нам настолько не мешаешь, что твоя мать хотела идти за тобой.

Мишель. В общем… я хотел… мне нужно было поговорить с тобой, мама, а поскольку то, что мне нужно тебе сказать, потом придется повторить папе и Лео, воспользуюсь тем, что вы все здесь. Прежде всего, Софи, я прошу у тебя прощения за то, что выгнал тебя из своей комнаты, сказал, чтобы ты ушла. Я был противен сам себе. Я был уже сам не свой… ну, ты понимаешь.

Ивонна. Я все прекрасно поняла, мой бедный Мик.

Мишель. Не нужно меня жалеть.

Жорж. Что ты хотел нам сказать?

Мишель (грызя сахар, испытывая неловкость). Так вот… Я не намерен жить, валяясь на полу. Папа, это место в Марокко, ты говорил, что если я решусь…

Ивонна. Ты мог бы покинуть меня?

Мишель. Это решено.

Ивонна. Мик!

Мишель. Софи, соседство со мной более не назовешь приятным, есть опасность, что я заражу и вас своей меланхолией, и все вы заболеете.

Ивонна. Ты сошел с ума!

Мишель. Сойти с ума я смогу, продолжая жить в Париже. О том, чтобы остаться в этом городе, и речи не может идти. Как и том, чтобы продолжать жить с вами в одном доме. А поскольку речь не просто о перемене места жительства… Я бы хотел уехать далеко и побыстрее. Я стану работать, хотя ни в чем не специалист и ни к чему не приспособлен. Мысль о самоубийстве внушает мне отвращение. Необходимо сменить обстановку, увидеть новые места. Европа… (Делает прощальный жест.)

Ивонна. А я, а мы?

Мишель. О, Софи!

Ивонна. Дай твою руку. Послушай, Мик. Послушай меня. Подними голову. А если бы в твоем отъезде не было больше необходимости?

Жорж. Если бы, к примеру, мы объявили тебе одну очень добрую весть?

Мишель. Для меня больше не может быть добрых вестей.

Лео. Как сказать. Если то, что послужило причиной твоего бегства… отъезда, испарилось бы.

Ивонна. Если бы у тебя исчезли причины покидать нас, презирать Европу?

Мишель. Брось, Софи. Я возвращаюсь в свою комнату. Папа…

Жорж. Нет, Мишель, не возвращайся в свою комнату и не проси меня о том, чтобы я поспособствовал твоему отъезду.

Мишель. Ты мне обещал…

Жорж. Мик, я объявляю тебе об одной очень большой и хорошей вести. Мадлен…

Мишель. Я больше не хочу о ней слышать! Никогда! Никогда! Больше не касайтесь этой темы. Вы же видите, что у меня нервы обнажены до предела! Молчите!

Лео. Мишель, послушай, что скажет тебе отец.

Мишель (ожесточенно). Запрещаю снова заводить разговоры на эту тему! Запрещаю говорить об этой персоне… Слышите!

Жорж заслоняет ему путь, мешая пройти.

Жорж. Я должен говорить с тобой о ней.

Мишель. Я не стану тебя слушать. С меня довольно. (Ударяет ногой по кровати.)

Жорж. Не бей ногой по кровати своей матери, пожалуйста. Твоя мать больна. И говори потише.

Мишель (упрямо). Чего вы от меня хотите?

Жорж. Твоя тетя вернулась вчера домой после этого визита позже всех.

Мишель. Вы пытаетесь уговорить меня остаться в Париже, изобретая лживые истории. Пытаетесь отсрочить мое решение. Не усердствуйте, мое решение принято.

Ивонна (кричит). Ты не уедешь!

Мишель (указывая на нее присутствующим). Видите?

Жорж. Ты не уедешь, потому что уехать было бы преступлением.

Мишель. Каким еще преступлением?

Жорж. Преступлением, потому как, если для тебя не важна твоя семья, существует еще, по крайней мере, один человек, который должен получить твои извинения, у которого ты должен испросить разрешение на отъезд.

Мишель (со злым смехом Жоржу). До чего же я глуп! Я понял. Этот человек в твоем присутствии набрался смелости, а в присутствии Лео утратил ее. Тут разговор пошел на равных. Она обаяла ее.

Лео. Не так это просто соврать мне.

Мишель. Я больше ничему не поверю.

Жорж. И будешь не прав… Ивонна?

Ивонна. Верь ему, Мик.

Жорж. Ну вот ты уже и не так недоверчив.

Мишель. Не мучайте меня.

Жорж. Кто говорит о том, чтобы мучить? Эта женщина не только ни в чем не виновата, но она еще и достойна восхищения.

Мишель. Боже правый, да чем же она заслужила подобную оценку?

Жорж. Это я, я должен просить у тебя прощения. Вчера наше поведение ее испугало. Она подумала, что никогда не сможет добиться нашего согласия. Она мне солгала. Я это чувствовал, но делал вид, что ничего не слышу. Мик, она взяла и придумала всю эту историю, чтобы освободить тебя, чтобы освободить нас от себя.

Мишель. Если это правда и все это ложь, каким же скотиной я был, не попытавшись добиться от нее каких-либо доказательств, заупрямившись, сбежав.

Жорж. Ты не был