Дьяволы - Джо Аберкромби

монастырь находился на краю хребта и с двух сторон был окружён отвесными скалами. Несомненно, это было чудесное место для созерцательного уединения монахов, когда-то живших здесь, но отнюдь не преимущество для разношёрстной кучки осуждённых еретиков, пытающихся спасти свои жизни. По всей вероятности, они отступали к очень длинному обрыву.

Тем не менее, по мере того, как трещины распространялись, а вибрирующие осколки камня и раствора свободно кружились и парили к потолку, Бальтазар обнаружил, что ему гораздо больше нравится идея длинного обрыва на некотором расстоянии, чем колоссальная тяжесть падающей прямо на него кладки. О падении можно было беспокоиться пока падаешь, что, по сути, и происходило с тех пор, как они покинули Небесный Дворец. Девизом часовни Святой Целесообразности можно было считать: «Придумай что-нибудь на ходу».

— Куда угодно! — взревел Бальтазар. — Они рушат стены! — несколько блоков сорвались с места и упали, продолжая дрожать.

— Уходи! — рявкнул Якоб брату Диасу.

— Святая Беатрикс…— простонал священник, затем отпустил дверь и побежал.

— Ты с нами, — сказал Бальтазар, хватая за ремни изрезанный кинжалом щит Якоба. Надо признать, его тяжесть на мгновение ошеломила его. Старый рыцарь всё ещё цеплялся за дверь, вокруг него рассыпались трупы Бальтазара, его сапоги скользили по груде их останков.

— Уводи принцессу.

— Не время для героизма. — Бальтазар съёжился, когда одна из балок с оглушительным звуком треснула, и сквозь дыры в крыше внезапно прорезался свет. — Какие бы грехи ты ни совершил, они не будут искуплены под горой обломков!

Прищуренные глаза Якоба блеснули в полумраке:

— Не знал, что тебя волнуют мои грехи.

— Чисто эгоистичное решение! Мои шансы выше, если ты будешь держать щит. — и он сунул его Якобу. — А теперь, пожалуйста, уйдём, пока весь монастырь не обрушился на наши головы!

Брат Диас прошмыгнул в дверной проём и столкнулся с Алекс. Они вдвоём растянулись на покоробленном каменном полу заброшенной церкви. Сердце монастыря, куда монахи трижды в день приходили толпой петь псалмы. Теперь единственными псалмами здесь был песни птиц, гнездящихся на полуразрушенной колокольне. Большинство стен сохранило первоначальную высоту, филигранная каменная кладка виднелась в пустых проёмах, участки штукатурки демонстрировали следы богатых фресок, но крыша давно исчезла. Некоторые из величественных сводов, возвышавшихся над ними, казались чёрными на фоне яркого света. Другие обрушились, превратившись в разрозненные фрагменты, заросшие ежевикой. Алтарный камень всё ещё стоял на месте — блок чёрного базальта, очень похожий на камень из монастыря, где был заточён брат Диас. Куда он сам себя заточил.

За алтарём в более счастливые времена витражи изображали вознесение Спаситель на небеса, деяния святых или ангелов, идущих на праведную войну — проблеск божественного, сошедшего на землю. Теперь же оставалось лишь небо, затянутое облаками. Монастырь явно просел со времён Долгой Оспы, и вся задняя стена обрушилась со скалы, оставив после себя рваные плиты. Брат Диас вскочил на ноги, затем резко обернулся, когда скрежет неспокойной земли позади превратился в грохот, от которого у него зазвенели зубы.

Алекс схватила его руку:

— Где остальные?

— Идут, — прохрипела Баптиста, зажав в зубах спасённый арбалетный болт, обеими руками пытаясь натянуть тетиву. — Дерьмо! — болт выскользнул из её рук, и она замахала ободранными пальцами.

Шум превратился в оглушительный грохот, и брат Диас кашляя отшатнулся. Из дверного проёма в разрушенный неф повалили клубы пыли. Раздалось несколько тихих ударов.

Все затаили дыхание.

Затем Якоб, хромая, вышел из мрака, держа в одной руке разбитый щит, а другой придерживал лежащего на плечах Бальтазара. Оба были покрыты кровью и пылью.

— Слава Спаситель, — выдохнул брат Диас, бросаясь им на помощь.

— Поблагодарим, когда будем в Трое, — простонала Баптиста, приклад арбалета уперся ей в живот в последней попытке зарядить его.

— Сюда! — Алекс бежала к низкому дверному проёму, где обрушилась задняя часть храма. Брат Диас бросился за ней, мимо алтаря, чья поверхность за столетия богослужений отполировалась до зеркального блеска.

— Осторожно! — прорычал сзади Якоб, крик перешёл в хриплый кашель, пока Алекс пробиралась по рваному краю, за которым зияло небо, несколько плит всё ещё держались там, где укоренились кусты и молодые деревца…

С грохотом целая секция провалилась в небытие. Брат Диас мельком увидел лицо Алекс, соскользнувшую вместе с ним, мелькнувшие ноги, и вот она уже отчаянно цеплялась за рушащийся пол. Он рванулся вперёд, приложившись челюстью о землю, и схватил её за запястья. Оба беспомощно смотрели друг на друга, пока он скользил за ней. Длинный обрыв превратился в тошнотворное зрелище, не совсем отвесный, но более чем достаточно отвесный. Острые камни падали в лес далеко внизу. Сапоги Алекс сбивали камни, пока она отчаянно брыкалась, пытаясь удержаться.

Что-то врезалось в него. Баптиста цеплялась за его штаны. Он слышал её рычание, когда она тянула его к себе, рычал сам, хватаясь за запястья Алекс, яростно стиснув зубы. Он слышал стон Бальтазара, когда тот схватил Баптисту и добавил свой вес к человеческой цепи. Алекс начала медленно подниматься.

Раздался хлопок, разрыв — брат Диас, возможно, и не хотел отпускать, но его трофейные штаны оказались более кровожадными, он чувствовал, как выскальзывает из рвущегося пояса. Сделал ещё один отчаянный рывок. Алекс зарычала, начала извиваться и вдруг нащупала опору под ногами, хотя край продолжал осыпаться.

Четверо рухнули на алтарный камень, потные, пыльные, хрипящие, спутавшись, уставившись в сторону обрыва.

— В другую сторону, — выдохнула Алекс.

— Не думаю, — сказал Якоб, пятясь к ним, прикрываясь щитом.

Через старый главный вход церкви проходили люди, и не для того, чтобы молиться. Охотники. Некоторые в крови. Все в гневе. Не меньше дюжины — брат Диас был не в состоянии точно подсчитать. Близнецы-колдуньи шли вместе с ними, их одинаковые смертоносные взгляды были направлены на алтарь. Медленные хлопки эхом отдавались от голых каменных стен, и Савва следовал за ними. Он всё ещё был в этом нелепом плаще, оруженосец шаркал рядом, покрытый пылью, прижимая к груди три копья.

— Храбрая попытка! — воскликнул Савва, когда Алекс потащила брата Диаса за алтарь, с одной стороны которого был твёрдый камень, а с другой — пустое небо. — Но, похоже, вы сбились с пути!

 

Глава 50 «Ангел Трои»

 

Солнышко с трудом села.

Ребра пульсировали сильнее, чем когда-либо, к тому же болели рот и рука, а ещё она упала в заросли крапивы, так что