Последняя Осень. В осаде - Сергей Савельев

— невысокие воины из, судя по раскраске на щитах, разных небольших кланов выстраивались у угловой башни, идущей на дорогу. При них были грубые, но добротно сколоченные пандусы, по которым им и предстояло карабкаться на стены — лестницы явно были бы для них не слишком неудобны. Рядом с ними находилась огромная масса рейдеров — они намеревались атаковать куртины слева от башни и сами ворота. Значительная их часть роилась, словно голодная саранча –но отдельный крупный их отряд выглядел опасно однообразно и спокойно.

На два пролета ближе к реке, которые предстояло защищать стражникам, нацелились силы довольно серьезные. гномы Свена — не гвардия, но и не обычные горняки из малых кланов. Маркграф припомнил, что их называли хускарлами. Ближе к реке находилось некоторое число рейдеров, но их задачей, судя по всему, было подтащить лестницы и пандусы — за ними маячили регулярные стюрангардские пехотинцы — арбалетчики с огромными щитами, за которыми они прятались во время перезарядки, мечники и копейщики с алебардистами. Оружие было разным, но снаряжение защитное разнилось мало — открытые шлемы, кольчуги, а от трети до половины имели бригантины, насколько возможно было рассмотреть.

Небольшими клиньями стояли, разделенные на отряды, ландскнехты, усиливая прочих. Больше всего имперцев стояло перед воротами — они находились в толпе рейдеров, но не заметить их было невозможно — как и то, что на одном стяге из трех красовался черный медведь с разинутой пастью...

В один момент, едва земли вновь коснулись камни, пущенные из мангонелей, до стен города донесся звук горна и рожков поменьше, застучали барабаны, а среди всей какофонии отчетливо были слышны резкие лающие звуки имперских команд, после чего вся эта масса людей и гномов двинулась на них — так, будто лавина сошла.

Майсфельд позволил Лексу увести себя с опасного участка – в случае стремительного штурма граф тут окажется словно в западне. Какое-то время ему придется только наблюдать поодаль, да слушать приказы вестовых. Вести людей в бой лично было не в пример легче...

- Плывут! Они плывут! – загомонили арбалетчики на деревянной башне – по совместительству она стала сегодня и впредь наблюдательным пунктом для Рена.

- Вижу, не слепой — рыкнул стрелок, не отрывая взгляда на реку. Северяне на веслах весьма споро поднимались вверх по реке, течение их не останавливало.

Над водой гулко вскоре раздались дружные крики с кораблей — гребли слаженно, под счет.

- Og igjen! Og to! Og igjen! Og to! - задавали шкиперы темп.

На каждой ладье было не меньше двадцати человек на веслах, чтобы набрать приличную скорость. Еще десятка по два на каждом стояли наготове с луками и дротиками. Было заметно некоторое столпотворение на кораблях — сказался саботаж, который они недавно пережили.

- По местам! По местам!

Ополченцы и стражники на удивление споро заняли свои позиции. На башенке, где находился Рен, набилось десятка полтора арбалетчиков, они спешно взводили арбалеты. В нескольких десятков шагов от них наугад пальнула баллиста.

Бойцы с арбалетами укрылись за баррикадами с оружием наготове, с ними, держа оружие параллельно земле, затаились и пикинеры из ополчения. Вообще, сводный отряд был довольно велик, проблемой было лишь то, что многие здесь опыта боевого не имели. Но если они не дрогнут, то преимущество в укреплениях и в численности сослужат им добрую службу.

Вскоре корабли почти поравнялись с местом высадки. Рен подумал было, что его товарищи уже вот-вот вступят в бой на стенах — судя по шуму, противник был уже близко. Он же без лука чувствовал себя словно голым - буквально пары дней не хватило организму Рена и колдовству Адель, чтобы рука восстановилась. Но, если бы не Адель, было бы много хуже. Раз сам сражаться не сможет -придется примерять на себя шкуру командира.

В этот момент ладьи с одного борта стали подгребать к берегу. Корабли сбивались все кучнее, первый ряд уперся в прибрежные ограждения, остальные, стукаясь бортами, приставали к первой цепи кораблей.

- По готовности! Не жалей болтов! Орал во все горло Рен — сейчас морские разбойники, столпившиеся на кораблях, не успевшие поднять щиты, были довольно легкой добычей.

К ограждению подошли воины с большими щитами, а также бойцы ополчения с топорами, вужами и полупиками. Первые морские разбойники поспрыгивали в воду, но внезапно ухнули с головой, теперь пытаясь выбраться – заминка, отрывистые команды, и храбрецы вынужденно полезли прямо на рогатки, вкопанные в землю. С бортов им как могли, оказывали помощь крючьями, которые они обычно использовали для абордажа.

Рен продул в рожок, после чего у мореходов прибавилось хлопот- по его команде лучники и арбалетчики подпалили на жаровнях зажигательные стрелы, пустив их в скученные судна. Такие стрелы не могли глубоко вонзиться в борта, и глупо было ждать, что удастся устроить большой пожар, но от них начинали тлеть паруса, веревки, смола — и все это необходимо было потушить.

Двое инженеров на добротной бревенчатой башне без устали заряжали и разряжали баллисту. Да, каждый раз прицел сбивался, и по науке надо было выставлять ориентиры снова — но к чему это все, если куда ни попади — либо корабли, либо находившиеся на них люди. Кольчуги пробивались метровыми стрелами насквозь, порой умудряясь прошивать навылет одного северянина и тяжело ранить второго. Снаряды делали в днищах ладей серьезные пробоины, после чего мореходам приходилось поврежденный корабль привязывать к соседним с помощью цепей и канатов.

Воины у берегового укрепления все это время оставались на месте, принимая на щиты редкие дротики и стрелы. Однако, все больше воинов собиралось на кораблях, находящихся ближе к берегу — так много, насколько это позволяла осадка кораблей.

После этого десятки рук, вцепившиеся в крюки, и множество смельчаков, спрыгнувших с ладей, сделали свое дело — где-то крюками удавалось стащить грубо сколоченные сооружения в стороны, а где-то они оседали под собственным весом, подрубленные штурмующими, что не боялись воды.

Ограждение вот-вот должно было рухнуть, и тогда стражники и ополченцы, подбадриваемые своими десятниками, повисли на заграждениях, не позволяя оттащить их в сторону, неизбежно сломав строй.

- А ну оттаскивай, братцы!

- Крюками цепляй! Крюками!

- Коли копьями, не давай рубать!

Строй, казавшийся доселе монолитным, вспучился, рассыпался, а из-за криков бойцов никто не слышал, как в