Абсолютная Власть. Трилогия - Александр Майерс

— С этим я вынужден согласиться, — кивнул Высоцкий. — Будет неплохо, если род Карцевых лишится части активов… А ещё лучше — если они лишатся Очага.

«Это называется торги. Генерал-губернатор подразумевает простые вещи: завоюйте земли и отдайте их мне. Себе заберите Очаг. Если такой вариант вас устраивает, то я дам разрешение на войну, — подумал советник и перевёл взгляд на Муратова. — Соглашайся, Рудольф. Позволь втянуть себя в ещё один конфликт».

— Вы правы, Сергей Михайлович, — помедлив, сказал граф. — Но земли Карцевых мне ни к чему, я буду готов продать их на аукционе, когда завоюю. Что касается Очага… Чем меньше сильных магических родов, тем лучше.

«И вот, торги прошли успешно», — улыбнулся про себя Игнатьев.

Генерал-губернатор кивнул и произнёс:

— Рад, что мы поняли друг друга, Рудольф Сергеевич. Я надеюсь, больше мне не придётся слышать о покушениях и прочих преступлениях.

— Во всяком случае, можете быть уверены, что я ничего такого не собираюсь делать, — сказал Муратов.

— Кхм-кхм! — откашлялся Высоцкий. — Не сомневаюсь в вашей честности, граф. Дайте мне время — и я добуду разрешение на войну с Карцевой. Что касается войны с Градовыми… Судя по всему, вам придётся её продолжить.

— Я в любом случае собирался, ваше превосходительство.

— А вот я собирался попросить дворянский суд, чтобы они постановили закончить кровопролитие. Но мне докладывают, что сам барон Градов намерен воевать дальше — значит, так тому и быть. Кхм! — генерал-губернатор стукнул себя кулаком по груди. — Похоже, Владимир не менее амбициозен, чем его отец. А тот в своё время наделал немало шума.

Сергей Михайлович красноречиво взглянул на золотые наручные часы и встал.

— Прошу простить, господа, у меня сегодня назначено ещё несколько приёмов. Я доволен, что мы всё обсудили.

— Я тоже, — сказал Муратов, поднимаясь, хотя выражение его лица нельзя было назвать довольным.

— Был рад встрече, ваше превосходительство, — Альберт встал и поклонился.

— Увидимся, господа.

Генерал-губернатор нажал кнопку на столе, и через секунду ассистентка открыла дверь.

— Прошу за мной, — очаровательно улыбаясь, сказала она.

Уходя, Игнатьев посмотрел на Высоцкого через плечо. Тот, сдерживая кашель, еле заметно кивнул ему. Альберт кивнул в ответ.

Всё прошло именно так, как он и планировал.

Поместье барона Градова

Этим утром я наконец-то встретился с человеком, что работал на угольной фабрике фон Берга. Кожемяко привёл его к усадьбе, и мы отправились беседовать на задний двор. Там была старая каменная беседка, которую я уже облюбовал.

Степан поклонился и указал большой ладонью на своего спутника.

— Вот, господин. Это Илья Терехов с обогатительной фабрики.

Илья оказался невысоким человеком с грустными, как у старой собаки, глазами. Все его движения тоже были какими-то печальными, словно он находился на похоронах и не хотел рушить скорбную атмосферу.

— Рад знакомству, ваше благородие, — Терехов медленно поклонился.

— Взаимно, — ответил я и указал на скамейку.

Илья и Степан уселись, а я остался стоять. Облокотившись на ограду, я оглядел пришедших и сказал:

— Перейдём сразу к делу. Илья, у меня есть для тебя задание. Ты должен возглавить подполье на угольной фабрике. Справишься?

— Нет, конечно, — покачал головой тот. — Куда мне, господин? Я человек маленький, командовать не приучен.

Я посмотрел на Степана, мол, кого ты мне привёл? Тот виновато потупил взгляд и пожал плечами. Хотя его вины, конечно, здесь не было.

— Перестань, Илья, — пробасил Кожемяко. — Ты человек работящий, люди тебя ценят.

— Скажешь тоже, — махнул рукой Терехов. — Я как сыновей на войне потерял, уже и жить-то не хочется, не то что работать. А этот боров фон Берг заставляет… Ненавижу!

— Вот и надо его за это наказать, — вмешался я. — Твои сыновья служили в нашей дружине?

— Да, господин. Оба кирасирами были, и здесь, возле поместья полегли, — Илья посмотрел грустными глазами примерно в ту сторону, где прошёл последний бой.

— Я понимаю твою боль. Многие мои родные погибли от рук врагов, так же как твои сыновья. Но их смерть не была напрасной! — твёрдо сказал я. — Мы с тобой должны продолжить их дело. Война ещё не окончена, и ты можешь помочь, а Степан тебя поддержит.

— Конечно, — решительно кивнул Кожемяко.

Илья тяжело вздохнул и погладил тронутую сединой козлиную бородку.

— Чем же я могу помочь? — тихо спросил он. — Я, может, и хочу отомстить, но как?

— До вас наверняка доходили слухи о пороховом заводе и деревне Степана. Что люди про это говорят?

— Что нам тоже надо бы собраться и уйти. Только сомневаются все. Непонятно, куда идти, что делать, как пропитание добывать… А начальник фабрики вчера объявил, что плату нам всем поднимут и наказания отменят. Люди ещё больше сомневаться стали, стоит ли вообще уходить, — закончил Илья.

Значит, фон Берг забеспокоился, что совсем лишится работников. Неудивительно.

— И вы готовы простить барону всё, что он с вами делал? — уточнил я.

— Лично я его никогда не прощу! — прорычал Кожемяко.

Терехов неопределённо пожал плечами.

— Конечно, не готов! Но что я могу?

— А разве среди ваших людей нет тех, кто ненавидит фон Берга так же, как ты?

— Есть, конечно. Большинство, если подумать.

— Хорошо. Степан, вам с Ильёй надо организовать всех этих людей. Ваша задача — устроить забастовку на фабрике. Надо заблокировать её работу и провоцировать дружинников барона на агрессивные действия.

— А чего нам требовать? — спросил Степан. — Забастовка просто так не бывает.

— Требуйте невозможного — скажем, публичных извинений от офицеров дружины фон Берга, а также выплаты по три тысячи рублей каждому работнику.

— Ого, три тысячи. Да на такое барон ни за что не пойдёт, — сказал Илья.

— В том-то и смысл. А если он не выдержит и попробует разогнать вас силой — тут же об этом пожалеет. Моя дружина будет рядом и защитит вас в случае чего, — пообещал я. — Генрих Карлович ответит, если попробует пролить чью-то кровь.

— Опасно это, — покачал головой Терехов.

— Ну ещё бы, — хмыкнул Кожемяко и потрогал почти заживший след от нагайки на лице. — Но свобода даром не достаётся.

— Верно, — кивнул я. — Всё самое ценное в жизни, как правило, требует риска.

В итоге всё было решено. Илья позовёт людей на тайное собрание, где Степан выступит с речью и расскажет, как я спас его с односельчанами, как дал им новое место для жизни и работу. Всё это должно вдохновить людей на борьбу.

Забастовка же станет одной из провокаций, которые я приготовил для фон Берга. Скоро барон начнёт получать сюрпризы один за другим — и я уверен, что рано или поздно