Ткачи пустоты. Книга 1: Искра в пепле - victor

достал Осколок из кармана. Камень казался теплым и живым в его руке, и он не хотел с ним расставаться – это было как отдавать часть себя. Но выбора не было. Он протянул Осколок Рексу, чувствуя себя абсолютно беззащитным.

Ассимилянт-техник взял его своими тонкими, многосуставчатыми манипуляторами с неожиданной осторожностью, почти благоговением. Его оптический сенсор приблизился к Осколку, жужжа, изучая его со всех сторон, словно пытаясь пронзить его насквозь.

«Хм, любопытная вещица, – пробормотал Рекс, больше для себя, чем для кого-то другого. – Структура необычная. Определенно не стандартный резонатор Архитекторов. Что-то… другое». Он покрутил его в руках, внимательно разглядывая грани.

Он поместил Осколок в специальный, герметичный контейнер из прозрачного материала, который тут же герметично закрылся и издал тихий, но настойчивый гул. Кай почувствовал острый укол тревоги, словно у него отняли часть себя, часть его души. Он чувствовал его присутствие, но уже не так ясно.

«Не волнуйся, дикарь, – ухмыльнулся Рекс, заметив его взгляд. – Я с ним буду нежен. Если, конечно, он не попытается ассимилировать мою лучшую руку. Тогда все ставки снимаются, и я сделаю из него пресс-папье, и пусть Зерек не вякает». Он подмигнул.

Элтриан и Зерек вышли, оставив Кая наедине с Рексом и его многочисленными приборами, которые, казалось, молча ждали своего часа. Чувство незащищенности и острого одиночества охватило Кая. Он был далеко от дома, в чужом, непонятном мире, лишенный своей единственной ценности, и его судьба зависела от этих странных, могущественных, и порой пугающих существ.

Он не знал, что ждет его дальше, но одно было ясно: его жизнь в Ржавой Яме закончилась навсегда. Началась новая глава, полная неизвестно

сти, опасности и, возможно, чудес.

Глава 9: Под Прицелом Ордена

Обследование началось незамедлительно, стоило лишь Элтриану и Зереку покинуть помещение. Кай остался один на один с Рексом, чья показная циничность не могла скрыть его дотошность и, как оказалось, невероятно высокую квалификацию. Рекс, словно опытный хирург, подверг Кая целой серии тестов, используя приборы, о существовании которых Кай даже не подозревал, настолько они превосходили любое, что он видел или слышал о технологиях Ржавой Ямы.

Сначала было медицинское сканирование. Кай лежал на анатомически изогнутой платформе, которая издавала тихое, почти неслышное жужжание. Лучи света разных цветов – от индиго до изумрудно-зеленого – пробегали по его телу, проникая, казалось, до самых костей, до молекулярного уровня. На большом, почти прозрачном экране, висевшем в воздухе рядом с платформой, появлялись сложные трехмерные схемы его организма, мерцающие диаграммы работы его органов, показатели активности его имплантов и их интеграции с органикой. Рекс что-то бормотал себе под нос на профессиональном жаргоне, вводя данные в консоль своими ловкими, многосуставчатыми манипуляторами, которые, казалось, были продолжением его мысли. Он то и дело хмыкал, цокал языком или постукивал одним из пальцев по виску.

«Ну что ж, дикарь, – прокомментировал он наконец, отстранившись от консоли и внимательно изучая результаты на экране. Его оптический сенсор щелкнул несколько раз, меняя фокусировку. – Для обитателя помойки ты на удивление… цел. Пара-тройка старых переломов – здесь, на ребре, и вот тут, на правой ключице – явно заживших без надлежащей фиксации. Следы хронического недоедания – неудивительно. Легкое, но стабильное радиационное облучение – стандартный набор для твоего… "дома". Твои ассимиляции – это вообще археологическая находка, антиквариат, древний хлам, но, как ни странно, они стабильны. Левый глазной имплант «Окулус-3» на последнем издыхании, вот-вот вырубится, сервоприводы руки изношены на семьдесят процентов – тут все на честном слове держится. Но в целом – жить будешь. Если, конечно, тебя не решат препарировать для опытов, на что шанс, к сожалению, не нулевой. Хранителям Узора нравится изучать аномалии».

Кай промолчал, стиснув зубы, стараясь не обращать внимания на его шпильки. Он чувствовал себя подопытным кроликом, выставленным на всеобщее обозрение, его тело было головоломкой для этого циничного, но гениального техника. Стыд и неловкость смешивались с каким-то болезненным любопытством. Он и сам никогда так детально не видел себя.

Затем началось энергетическое обследование. Рекс использовал другие приборы – какие-то дуги, испускающие слабое свечение, сенсоры, которые он прикреплял к голове и телу Кая – к затылочному порту, к вискам, к груди. Платформа под ним вибрировала с разной, едва уловимой частотой. Он пытался измерить Резонанс Кая, его связь с Нуль-Потоком. Это было похоже на то, как если бы кто-то пытался измерить невидимую реку, текущую сквозь Кая.

«Так-так-так, – Рекс задумчиво постучал одним из своих манипуляторов по подбородку, глядя на мерцающие диаграммы, которые возникали в воздухе, словно голографические картины. – А вот это уже интереснее. Твой Резонанс… он необычный. Нестабильный, как взрывчатка с подмокшим фитилем, которая может рвануть в любой момент, но при этом… глубокий. И эта сигнатура… она почти… древняя. Или аномальная. И что-то в ней…»

Он нахмурился, увеличивая какой-то конкретный график на экране, который пульсировал нездоровым красным светом. «Есть явное сродство к Диссонансным энергиям. Очень сильное сродство. Это… нехорошо, парень. Совсем нехорошо. Хранители этого не любят. Это как если бы ты сам был фрагментом Диссонанса, ходячей угрозой для Узора».

Позже к Рексу присоединился еще один К'зир – высокий, сухой, с пепельными кристаллическими нитями, гораздо более бледными, чем у Зерека. Его звали Мирран, и он, очевидно, был ученым, специализирующимся на изучении Нуль-Потока и артефактов. Мирран говорил мало, но его фиолетовые глаза внимательно, почти жадно изучали Кая и каждую цифру, каждую диаграмму, которую собирал Рекс. От него исходил ледяной холод, почти физически ощутимый.

Их выводы были неутешительными, и Кай узнал их не сразу. Несколько циклов он провел в той же стерильной комнате, чувствуя себя подопытным животным в клетке, получая еду (которая, к его удивлению, была вполне съедобной, хоть и безвкусной, но такой отличающейся от его питательной пасты) и воду через специальный люк. Иногда приходил Рекс, чтобы провести дополнительные тесты или просто поболтать, отпуская свои обычные саркастические замечания, которые, как Кай начал понимать, были лишь маской, скрывающей его истинные эмоции. Несмотря на его манеру общения, Кай начал чувствовать к нему что-то вроде… если не доверия, то по крайней мере привычки. Рекс был единственным, с кем он мог общаться на более-менее равных, кто не смотрел на него как на низшее существо или опасный объект.

Но потом пришел Зерек. Его лицо, как всегда, было непроницаемым, но Кай уловил в его ауре, которую он теперь, после первого выброса, начинал ощущать, нотки беспокойства, почти тревоги.

«Совет Старейшин