Дьяволы - Джо Аберкромби

— Наш вампир выглядел получше.

— И похуже, — проворчала Солнышко.

— Хуже? — Алекс пробралась между всё ещё дымящимся трупом Клеофы и широкой лужей крови, растекшейся из горла Афинаиды.

— Он провёл сорок лет в виде кучки костей. Это он переживёт.

— Не уверена, что я переживу, — пробормотала Алекс. Она была избита, ободрана, болело буквально всё, разодранную руку жгло от запястья до плеча под курткой покойного мужа. Она взяла Солнышко удобнее и начала шатаясь спускаться по ступенькам. — Это была самая ужасная долбанная ночь…

— Которая ещё не кончилась, — сказал герцог Михаэль, подходя в другой стороны.

Дыхание Солнышко вышло с судорожным свистом. Она скрылась из виду, но кулак Михаэля уже был готов. Она появилась, когда кулак задел её челюсть и отбросил, ударив головой о стену. Она рухнула, и Алекс с ней. Вывернулась, чтобы вскарабкаться обратно по ступенькам, в то время как Солнышко упала набок, потеряв сознание.

— Это важное место! — герцог Михаэль потряс пальцами, входя в разрушенную галерею, наблюдая, как Алекс извивается по полу с далёко не императорским достоинством, оставляя за собой извивающийся след среди разбросанной штукатурки, камней и зеркальных осколков. — Ты позволила нашему благословенному Маяку прогореть. — жир шипел в остывающей жаровне. Единственной узнаваемой частью тела Плацидии была нога, свисающая с края, почти не обгоревшая ниже колена и всё ещё обутая в очень дорогую туфлю. — Наверное, неудачный выбор топлива. — он ударил по этой свисающей ноге сапогом, и она отломилась в фонтане искр и пепла.

— Мне пришлось импровизировать, — пробормотала Алекс, она же занималась этим годами. Вскарабкалась, ища хоть что-нибудь годное в качестве оружия, ища, куда бы убежать. Но герцог Михаэль небрежно и уверенно подошёл к аккуратно сложенным дровам. Обойти его было невозможно, и они оба это знали.

— Люди ищут руководства в Пламени святой Натальи, — сказал он, подкладывая новые дрова в угли. — Они ожидают видеть его всегда над собой — неизменным, чистым, сияющим. Какой хотели видеть свою императрицу.

— Или… не говори мне… своего императора?

Герцог Михаэль усмехнулся:

— Ты учишься. — он взял флягу, плеснул масла на дрова и отступил назад, когда огонь жадно взметнулся вверх, ярко-белым сияя в зеркалах и снова бросая свой беспощадный отблеск на галерею. — Пламя возродилось… ибо Троя возродится под моим руководством. — он похлопал ладонями, отряхивая руки, перешагнул через обгоревшее тело Клеофы. — Так трудно найти хорошего помощника. Я предупреждал этих идиотских гарпий Евдоксии, что нужно подождать, пока твои демоны не скроются за горизонтом.

Алекс отступила, но у неё быстро закончился пол, куда можно было отступать:

— Похоже, они не могли выдержать меня ни секунды дольше.

— Им следовало бы прождать так же долго, как мне. День-другой ничего бы не изменил. — он посмотрел на рваную дыру в стене галереи. Ту, которую проделала Афинаида. Ту, куда провалилась Зенонис. Ту, куда он гнал Алекс. Стена Маяка была разрушена, без колонн и парапетов, открыв огромный пролом ночного неба, где звёзды пылают над тёмной империей. — Но иногда нам приходится всё терять… чтобы всё обрести.

— Чтобы всё украсть, ты хочешь сказать?

— Ну, ты поняла. Ты же воровка. Хотя признаюсь, сейчас этого не видно. Я ожидал увидеть ту же угрюмую уличную крысу, что и в Святом Городе. Представь мой шок, когда эта новорождённая принцесса сошла с корабля. Я и не ожидал, что ты обретёшь хоть какое-то достоинство. — он подошёл ближе, оглядывая её с ног до головы, пока она отступала. — Знаешь, ты и вправду напоминаешь мне свою мать. У неё было точно такое же выражение лица, когда она поняла, что я её отравил.

Алекс моргнула:

— Когда ты… что?

— Потом я обвинил Евдоксию, и, конечно же, все презирали эту ведьму-извращенку, поэтому мне поверили.

Алекс не думала, что её мнение о нём может упасть ещё ниже, но этот ублюдок нашёл способ:

— Ты начал гражданскую войну… в первую очередь…

Герцог Михаэль скучающе поморщился:

— Неужели нам действительно нужно копаться в прошедшем столько лет назад? — Всё, что действительно важно… — он удовлетворенно вдохнул и выдохнул. — Я победил. Боюсь, я оставил свой меч в твоём друге Якобе, но я могу легко тебя задушить. Это добрая традиция для императриц. Или вышибить тебе мозги?

Алекс не нравился ни один из вариантов. Она продолжала пятиться, но ещё пара шагов — и её пятки окажутся в пропасти.

— Или ты всегда можешь прыгнуть. — герцог Михаэль пожал плечами, словно всё это было печальной необходимостью, которую они должны были преодолеть вместе. — Тогда у тебя будет ещё несколько мгновений по пути вниз. Я заметил, когда доходит до конца, люди готовы на всё ради ещё нескольких мгновений. Особенно… ну… — и он улыбнулся. Улыбка с ноткой ленивого презрения. Как будто нотки было для неё достаточно. — Таких вот кусков дерьма, как ты.

Бог знает, сколько раз она говорила это о себе. Но чтобы это сказал он?

Этот самодовольный, напыщенный предатель, принц, рождённый в императорской опочивальне, жалуется на то, как ему тяжело пришлось.

Этот жалеющий себя кусок лживой слизи, которому дали всё, что только можно пожелать, а потом он убил одну сестру, обвинил другую и развязал войну, чтобы украсть ещё.

Всю её жизнь всегда находился какой-нибудь ублюдок, который хотел наступить ей на горло. Но этот кусок дерьма? Он был хуже всех.

Алекс всегда умела плакать по команде, и теперь она сжала лицо и дала волю слезам. Именно так, как когда-то сказал ей сделать Якоб.

— Правда? — усмехнулся герцог Михаэль.

— Умоляю… — простонала она, съёжившись. Клинка у неё не было, но она сжала руку за спиной в дрожащий кулак. — Я не хочу умирать.

— Ради всего святого. — он подошёл ближе. — Ты — коронованная императрица, так что могла хотя бы попытаться…

Алекс подпрыгнула, схватила его за рубашку голой рукой и ударила кулаком прямо ему по зубам.

Это был лучший удар в её жизни, он застал его врасплох, его голова запрокинулась. Впрочем, она была невысокой девушкой, а он — крупным мужчиной. Он не упал, лишь отступил на шаг от неожиданности. Алекс уже несколько часов была императрицей и месяцами принцессой,