Ткачи пустоты. Книга 1: Искра в пепле - victor

на застывшую смолу, на разрастающуюся плесень или на какие-то хищные, инопланетные грибы. Они слабо, почти незаметно пульсировали, словно дышали, и от них исходил тот же тошнотворный, сладковато-гнилостный запах, который Кай чувствовал от Зоны Диссонанса. Пол был усеян обломками оборудования, разорванными, словно нитки, кабелями, осколками стекла и какими-то темными, вязкими пятнами, которые Кай предпочел не разглядывать.

«Порождения Диссонанса, – тихо, почти шепотом сказал Зерек, указывая на темные, пульсирующие наросты. Его голос был напряжен. – Он уже проник внутрь станции. Он уже начал ее поглощать. Трансформировать».

Кай остро, почти болезненно чувствовал присутствие Диссонанса. Осколок в его наруче реагировал, становясь теплее, его пульсация учащалась, шепот из его глубин становился громче, настойчивее. Наруч Рекса издавал тихие, прерывистые предупреждающие сигналы, которые Кай слышал через наушники, как назойливый писк. Он испытывал смесь животного страха, отвращения и какого-то болезненного, извращенного любопытства. Его Резонанс словно тянулся к этой искаженной энергии, пытаясь ее… понять? Или присоединиться к ней?

Они продвигались по станции медленно, осторожно, отсек за отсеком, коридор за коридором. Жилые модули были разгромлены, перевернуты вверх дном, личные вещи – одежда, датапады, голографические фотографии – разбросаны по полу, словно здесь пронесся ураган или кто-то в панике искал что-то. В камбузе еда так и осталась на столах, но она была покрыта теми же темными, пульсирующими наростами, которые, казалось, медленно ее переваривали. Нигде не было видно тел. Ни одного. Ни следа борьбы. Словно люди просто… исчезли. Растворились.

«Рекс, ты что-нибудь видишь на сканерах? Какие-нибудь признаки жизни?» – спросил Зерек по связи, его голос был напряжен, но он старался говорить ровно.

«Ничего, Зерек, – ответил голос Рекса, в котором слышалась тревога и плохо скрываемое беспокойство. – Абсолютно ничего. Никаких биосигнатур, никаких признаков жизни. Только фоновое Диссонансное излучение, которое усиливается по мере вашего продвижения к центральному лабораторному блоку. Оно там… оно просто зашкаливает. Будьте осторожны, шеф. Эта штука опасна».

Атмосфера на станции была гнетущей, давящей. Каждый шорох, каждый скрип проржавевшего металла заставлял Кая вздрагивать, его рука непроизвольно тянулась к Осколку. Ему казалось, что из-за каждого угла, из каждой тени вот-вот выскочит что-то ужасное, что-то, что не принадлежало этому миру. Зерек шел впереди, его движения были плавными и уверенными, он постоянно сканировал окружающее пространство своими кристаллическими сенсорами, но даже в его обычно спокойной, почти невозмутимой ауре Кай чувствовал напряжение, скрытую угрозу.

В одном из коридоров, ведущих к главному лабораторному блоку, они наткнулись на нечто, что заставило их резко остановиться. На стене, начертанные каким-то темным, вязким, похожим на запекшуюся кровь веществом, были символы. Странные, изломанные, асимметричные, они не были похожи ни на изящные, геометрические письмена К'зир, ни на сложные, многоуровневые глифы Архитекторов. Они были… другими. Чужими. Зловещими.

Зерек приблизился к ним, его фиолетовые глаза внимательно, почти гипнотически изучали эти жуткие, кровавые знаки. Он протянул руку, но не коснулся их, словно боясь оскверниться.

«Дети Диссонанса, – произнес он, и в его голосе, обычно таком спокойном, прозвучала холодная, ледяная сталь. – Это их знаки. Культ Хаоса. Они были здесь. Или… они все еще здесь».

Кай похолодел. Он слышал о Детях Диссонанса – безумных фанатиках, поклоняющихся разрушению, стремящихся погрузить вселенную в первозданный, очищающий Хаос. Их появление здесь объясняло многое. Но и делало ситуацию еще более опасной. Еще более безнадежной.

Прежде чем они успели что-либо предпринять, обдумать эту новую, ужасающую информацию, из темного проема в конце коридора, который вел, судя по всему, в хранилище образцов, донеслось какое-то движение. Тихое, скребущее, почти неразличимое. А затем – низкое, гортанное рычание, от которого у Кая волосы на голове зашевелились.

И затем на них бросилось… нечто.

Это были уже не просто органические наросты. И не просто символы на стенах. Это были… мутировавшие существа. Их тела были гротескно, чудовищно искажены, покрыты острыми костяными шипами, пульсирующими наростами, светящимися, как ядовитые грибы, венами. Конечности были вывернуты под неестественными углами, челюсти искажены в зверином, безмолвном оскале, из которого капала темная, маслянистая слюна. Но в их безумных, горящих красным, нечеловеческим светом глазах Кай увидел остатки… разума. Искаженного, сломленного, поглощенного Хаосом, но все еще узнаваемого. Это были бывшие сотрудники станции. Ученые. Техники. Люди. Искаженные, поглощенные, превращенные в чудовищ Диссонансом.

Их было несколько. И они двигались с ужасающей, противоестественной скоростью, издавая нечеловеческие, душераздирающие вопли, которые были одновременно и криком боли, и боевым кличем.

Станция "Эхо-7" боль

ше не безмолвствовала. Она кричала.

Глава 17: Танец с Тенями

Мутанты, искаженные, обезумевшие тени бывших исследователей «Эхо-7», атаковали без предупреждения, без тени сомнения или страха, их деформированные тела двигались с противоестественной, кошмарной ловкостью и первобытной яростью, которую внушил им Диссонанс. Первый из них, с длинными, когтистыми, похожими на лезвия лапами и раззявленной, полной острых, как иглы, зубов пастью, из которой вырывался смрадный, трупный запах, бросился на Зерека, как обезумевший хищник.

К'зир, воплощение древнего спокойствия и боевой грации, отреагировал мгновенно. Он не отступил, не уклонился, а, наоборот, сделал короткий, почти неуловимый шаг навстречу, его рука метнулась вперед, словно удар хлыста, и из его пальцев сорвался короткий, но ослепительно яркий луч концентрированной фиолетовой энергии. Этот луч, тонкий, как игла, но несущий в себе невероятную мощь, ударил мутанта точно в грудь, в то место, где, по идее, должно было быть сердце. Раздался сухой, резкий треск, словно лопнула перенапряженная струна, и существо отбросило назад с такой чудовищной силой, что оно врезалось в стену, оставив на ней вмятину и темный, маслянистый след. Оно с глухим стуком рухнуло на пол, его тело конвульсивно дергалось, а из ран, оставленных лучом, повалил черный, едкий дым.

Кай на мгновение застыл от ужаса, его разум отказывался верить в реальность происходящего. Но яростный крик Зерека – «Кай, защита! Сейчас же!» – вывел его из оцепенения, вернув в кошмарную реальность. Еще два мутанта, чуть меньше первого, но не менее свирепые, уже неслись на них, обходя поверженного, дергающегося товарища, их красные, безумные глаза горели ненавистью.

Рекс, находившийся на шаттле, но следивший за ситуацией через сенсоры и прямую видеосвязь со шлемами Кая и Зерека, тоже не остался безучастным. «Зерек, Кай, у меня на тактических сканерах еще две цели за углом! Слева от вас! Движутся быстро! Будьте осторожны! Я попробую прикрыть вас огнем, если они высунутся в открытый коридор!» – его голос звучал напряженно, но собранно в наушниках. Кай услышал, как где-то снаружи, на корпусе шаттла, с тихим, угрожающим гулом активировались и развернулись