Пленница ледяного герцога - Наталья Варварова

Глава 32. Молодожены

После этой стыдной процедуры я бы не отказалась не видеть герцога этак… больше никогда. Но кто бы мне дал такую возможность. Он магией высушил влагу на наших телах, проигнорировал полотенца. И буквально через минуту уложил меня в спальне, после чего тихонько прикрыл за собой дверь.

Дело явно клонилось к ночи, знакомые тучки светились полупризрачным фиолетовым — и я гадала, вернется ли он вскоре сюда или нет.

Уже привыкла к этой комнате. Несмотря на то, что это самое мрачное помещение в доме. Зато здесь удобная кровать и торшер с правильным светом. Впрочем, глядя на роскошное ложе, мои мысли теперь принимали совсем иной оборот. Какой же он ужасный нечеловек…

Если будет настаивать на своем обществе, то я здесь не останусь! Книжки несложно перенести в другую спальню. В последние дни я привыкла засыпать под сказки, написанные людьми из разных миров. Самуэль принес мне несколько томиков — о волшебницах с крылышками, могучих магах, непобедимых драконах — и я на час или два позволяла себе эту слабость. Отключалась от всех забот.

Кстати, редкие труды, объясняющие магические свойства камней, он тоже для меня нашел. Они, несомненно, пригодятся мне на Мидиусе, если я когда-нибудь туда вернусь… Не крысюк, а золото. Соорудить мне уютное гнездышко в любой спальне на этой вилле для него труда не составит.

Книжка о приключения принцессы Лебедь, влюбившейся в гнома, на этот раз валилась из рук. И сдался ей этот гном? Благородной, одаренной эльфийке. Вот если бы судьба столкнула ее с хладнокровным небожителем, в одном мизинце которого красоты больше, чем во всем ее гноме вместе с бородой!

Я боялась и ждала прихода Азазеля. Герцог явился, когда потушила свет.

В своем ослепительном халате и с непоколебимой уверенностью, что он в своем праве — ну, прямо обладатель гарема нисходит до предпоследней жены. С нашей первой встречи он вызывал во мне одни и те же смешанные эмоции: желание застыть и любоваться, а также желание стереть эту высокомерную мину с его лица. Лучше чем-нибудь тяжелым.

— Я же сказал тебе надеть вон ту прозрачную безделушку.

Он махнул на стул у трюмо, где повисло облако кружевной вуали. Я, видимо, умудрилась задремать, когда он меня нес, потому что и в самом деле это пропустила. А вот о чем думал он, раз не заметил, что я сплю… Я нервно ухватилась за ворот того первого дивного одеяния, которое досталось мне в этом доме.

— Тебе не кажется, дражайший супруг, что все разговоры у нас одинаковые? Сними это, надень то. Или просто сними все. Как будто других тем нет вообще.

— Последний вариант мне нравится больше. Я бы предпочел у себя в постели голую женщину, а не ярды и ярды ткани. Раздевайся.

Сонливость сняло как рукой. Да что он о себе возомнил!

— Если тебе нужна игрушка, — ну, может, всегда мечтал поиграть в куклы — иди к своим моннам, они изобразят, что хочешь. Я твоя жена, а не рабыня. Предпочитаю вот это платье — от Миаса, если не ошибаюсь. Ты сам сказал, что оно сойдет за ночной наряд.

Азазель чуть склонил голову на бок, разглядывая меня со своим обычным прохладным изумлением. У меня от этого взгляда голова кружилась. Потому что дальше он, как правило, приступал к опытам. Наверняка, наши касания и поцелуи про себя определял именно так.

— Ты права. Статус жены у пресветлых не несет за собой подвластного положения. Однако в нашем обществе принято, что руководит, — что в паре, что в группе — тот, кто сильнее. Мы стараемся вступать в брак с партнерами с примерно равным социальным статусом и с похожей силой дара. Если смотреть на нашу пару с этой точки зрения, то будто песчинка спорит с горой.

Я вспыхнула еше больше. Судя по косвенным признаками (искрам в очах и даже намеку на улыбку) наша перепалка герцога забавляла. И, вот ведь неожиданность, запнулась об эту ночнушку и ни на шаг не придвинулась к тому, чтобы обсудить с ним раздельные комнаты.

— А в нашем обществе, кто другого построил, тот и главный! — выпалила я. — Ни с какой горой соревноваться не пойду. Равенство должно начинаться с головы. Это залог здоровых отношений.

— Хммм, — промычал этот невыносимый тип. — Мне нравится твой вариант. Я покажу, где надо меня достать, чтобы получилось равенство. Если смотреть на горизонтальную поверхность, разумеется.

Дурацкая ситуация. Я пыталась спорить с мужчиной, который остался сильно неудовлетворенным парой часов ранее. Что для меня хуже — разозлить его, продолжать беседу, когда все его мысли вертятся вокруг предмета у него в штанах или возбудить этой клятой сорочкой. Куда ни кинь, последствия одинаковые.

— Не злись, — их сенатское величество неожиданно перевело наш спор в дружеское русло. — Я не могу удержаться, чтобы не подразнить тебя. Как и подобрать слов, на что похоже твое возмущение. Оно острое и сладкое одновременно… Возможно, шоколад с перцем… Вот представь, у нас сегодня не только особенный день, но и ночь. Я жажду увидеть на твоей талии свою цепь. Хотя бы сквозь прозрачную сетчатую ткань.

Я шмыгнула в ванную комнату переодеваться. Во всем следует видеть плюсы. Ненадолго избавлюсь от его навязчивого внимания.

— Не бойся ты так, — неслось мне в спину. — Я не буду брать силой. Сама попросишь.

В его тщеславии мое спасение. Или, наоборот, моя самонадеянность меня же и погубит.

Глава 33. Недостижимая истина

Азазель спал безмятежно. Как существо, которое не знало сомнений. Я же ворочалась с боку на бок, стараясь ни в коем случае не побеспокоить «временного мужа». Пара десятилетий — ничего себе временно. Да за это время люди успевают завести потомство, вырастить его и понянчить внуков.

Ему очень шел потусторонний свет. Я не выдержала и задернула шторы. Буду лежать с этим красавцем в полной темноте. Но сон не шел до тех пор, пока герцог не закинул на меня колено. И пока я строила планы, как аккуратнее всего его скинуть, благополучно уснула.

Кажется, я только закрыла глаза, как принцепс уже одевался. Не в доспехи, в обычную белоснежную рубашку и такой же камзол. Значит, можно надеяться, что вечером не потащит меня на омовение себя любимого.

Окна снова открыты. Азазель вставал с рассветом. Он, разумеется, определил, что я проснулась:

— Что за мужчина у тебя был, Эль Аму Тадир, если ты ведешь себя так, словно никогда не знала близости? А