Пленница ледяного герцога - Наталья Варварова

class="p1">Надо мной склонилось не лицо, а застывшая маска. Когда-то это был симпатичный белоснежный принц, а сейчас — мертвец с глазами из смрадной грязи. Губы складывались в две личинки, которые медленно шевелились. И они все ближе ко мне!

С еще одним пронзительным визгом я вогнала кристалл поглубже ему в живот. Камень вошел острым углом, не встретив сопротивления, как будто я сунула его в желе. Урод согнулся пополам. Первые боги, повезло, что он отступил, потому что черная жижа била из него фонтаном.

Мне тоже пришлось несладко. Второй нападающий перестал держать, и я кулем осела на корточки. Завтрак просился наружу. Я слышала, как звякнуло оружие, а также шаги третьего монстра. Голову поднять не получалось… Но артефакт работал. Я все еще цела. Хватило бы сил очертить защитный круг — тогда шансов на выживание прибавилось бы.

Черное длинное лезвие вошло в пол слева от моего носа. Я отшатнулась и чуть не порезалась о такое же, которое воткнули справа. Напротив меня присел один из них и ухмыльнулся с таким предвкушением, что меня скрутило снова.

Внешне я их не различала. Впрочем, тот, который с распоротым животом, лежал не так далеко от нас и больше не стонал. Попробовала поднять руку с зажатым кристаллом, однако она и не думала слушаться.

— Ты в ловушке. Парализована. Сейчас найдем несколько болевых точек, и твой хорошенький ротик откроется достаточно широко, — в тоне перевертыша не было ничего зловещего.

И это звучало в сто раз ужаснее, чем если бы он угрожал. Так же спокойно он задрал на себе тунику и начал спускать шаровары. Я взмолилась великой богине, чтобы она дозволила потерять сознание и послала быструю смерть.

— Ульф, пора убираться с девкой и побыстрее. Взять ее здесь или еще лучше в их спальне… это крышесносно, но слишком опасно. Мы должны ее захватить, а не погибнуть, как Лиериэль. Отруби ей кисть вместе с камнем, и уходим.

Аметист стал нагреваться. Впрочем, я уже не верила в благоприятный исход. Даже смерть товарища не произвела на них впечатления. Тут сбоку раздалось знакомое кряхтение.

— Аз, я тебе, конечно, благодарен, но я бы спокойно полежал внизу еще немного. Фелиция напугана. Лорд спустит с нас шкуру… Да-да, ты все рассчитал правильно, но не учел, что люди не такие, как мы.

Кроме уже почти родных интонации Самуэля, я различала рычание. И все равно головой не двинуть! Тот, кого звали Ульфом, мгновенно поправил одежду и схватился за мечи. Они влетели ему в руки чуть ли не со свистом, а я снова могла двигаться и дышать…

Поэтому первое, что сделала, это резко упала в сторону, выставив камень над собой. Уже не до круга. Темнокровный, — я уже не сомневалась, что только что познакомилась с изуродованными пресветлыми, — сто раз успеет изрубить меня на лоскуты, пока я занимаюсь черчением.

Однако направить мечи против меня Ульф не успел. Он тоже был вынужден защищаться, так как сверху на него падала огромная туша. Это же барс, которого я видела во сне… Только он раза в два больше. Темнокровный рухнул беззвучно, барс подмял его под себя. И теперь под ними расплывалась черная лужа.

— Нет, — горячо зашептала я. — Нет, нет…

Не то чтобы я внезапно прониклась симпатией к изуверу, который не оставил бы на мне живого места. Но контраст между тем, что только что двигалось, дышало и затем резко превращалось в ничто, меня надломил. Или это шок? И Самуэль… Он вроде бы умер и сразу воскрес.

Крысюк обнял меня сзади, поцеловал в щеку. Словно укутал в теплый плед. Раньше он не позволял себе ничего подобного.

— Ну-ну. Эка вы люди стали изнеженные. Беру назад слова про чудеса нашего мира. Жить там, где тебя не убивают в собственной постели, наверное, не так уж плохо.

Последний из перевертышей попытался скрыться в портале. Однако огромная кошка настигла его и почти нежно приложила лапой по затылку. Темный упал. Его ноги остались висеть на этой стороне. Я старалась туда не глядеть.

— Давай познакомлю тебя с Азом. Он разумная личина нашего лорда. Самостоятельная.

Глава 36. Отдыхательно-выдыхательная

Надо ли говорить, что до библиотеки и в этот день я так и не дошла. Пошатываясь, ковыляла за Крысюком в неизвестном направлении. Самуэль проводил меня в небольшое помещение, которое, по всей видимости, служило им с герцогом чем-то вроде санитарной комнаты. Следом за нами увязался барс.

Он и без официальных формальностей признал мое право им командовать. Честно говоря, если бы не его помощь, — на середине пути я стала оседать и он подставил шею — я бы не дошла сама. И Самуэлю пришлось бы по доброй традиции двигать меня по воздуху.

Сначала я долго озиралась по сторонам. Очередная внутренняя комната без окон, но с открытым небом. Ничего примечательного. Длинные ряды полок, заставленных одинаковыми металлическими коробками. Старик не отказался показать мне больше — в одних склянки с пузырящейся жидкостью, в других — бутылки из темного стекла. Часть коробок полностью забита перевязочным материалом.

Учитывая образ жизни господина этого дома, в этой комнате он должен был бывать часто. Конечно, я не представляла, как работала здесь целительная магия. На Мидиусе большинство врачевателей прибегали к наружным и внутренним средствам. Хотя Азазель мог воздействовать и простым прикосновением. Но работало ли оно так на него самого?

Мы с Сэмуэлем разглядывали друг друга, очевидно, с одной и той же мыслью. Я пребывала в уверенности, что на нём не осталось живого места. Скорее всего то же самое он думал про меня. Тем более что силы во мне резко иссякли.

Я откинулась на стуле, а свирепый хищник по имени Аз, не получивший ни единой царапины, облизывал мои ступни. Делал он это с таким усердием, что я тут же поверила, что его слюна имела целительные свойства. Страх и напряжение постепенно отступали.

— Самуэль, давай начнём с тебя, — настаивала я. — Не представляю, как ты пережил это падение.

Как я ни присматривалась, то, как и на барсе, не видела на нём не то что ран, но даже ссадин. Туника скучная и серая. И в то же время опрятная, как будто только выглажена.

— Весь секрет в том, что я его и не пережил, госпожа — шокировал меня слуга Азазеля.

С Самуэлем почти всегда легко. И сейчас он тоже довольно охотно отвечал на мои вопросы. Выяснилось, что у него, как у перворожденного, на каждое воплощение имелось некоторое