Дьяволы - Джо Аберкромби

— И этот факт… даёт тебе право… на это?

— Мы делали операции, хотя наёмники чаще бреются, чем вступают в бой. Тем не менее, если считаешь себя более квалифицированным… не стесняйся.

Баптиста убрала штанину герцога Михаэля. Его голень была вся в чёрных и фиолетовых пятнах, согнута в одну сторону ниже колена и в другую выше лодыжки.

— Я буду помогать молитвами, — пробормотал брат Диас, снова прикрывая глаза, потому что его опять затошнило.

— Думаю, она сломана, — прохрипела Алекс.

— Для этого диагноза не нужен даже цирюльник, — сказал барон Рикард.

Бальтазар принялся хвастаться:

— На принцессу напал член ковена покойной Евдоксии, пиромант, обладающий значительным могуществом, но, к счастью для нашего королевского подопечного, и по сути для всего нашего предприятия, Бальтазар Шам Ивам Дракси был рядом… чтобы… там, кажется, стоит довольно высокая голая татуированная женщина.

— Оборотень, — сказал барон Рикард.

— Уф. — Бальтазар сморщил нос. — Настоящий скандинавский?

— Эту бойню в основном устроила она.

— Аргх! — Бальтазар перевернул один из трупов сапогом, и тот уставился в небо неестественными лисьими глазами. — Что это за монструозные гибриды?

— Эксперименты Евдоксии, — процедил герцог Михаэль сквозь стиснутые зубы, пока Баптиста ощупывала его неровную голень кончиками пальцев. — Пыталась узнать, в каком месте располагается душа.

— Загадка, веками мучившая философов… — Бальтазар присел над существом, с любопытством прищурившись. — Итак, она соединила человека и животное в поисках решения. Гениально… — он оттянул веки и рассмотрел глаз существа с минимальной дистанции. — Я видел, как практиковали саркомантию, но никогда с такой настойчивостью…

— Люди обвиняли Евдоксию практически во всем, — пробормотал герцог Михаэль, — но ни разу в отсутствии настойчивости… — он прерывисто застонал, когда Баптиста вправила ногу ниже колена. Алекс сжала его руку, а он — её. Больше она ничего не могла сделать. Ничего не нужно было воровать, никому не нужно было лгать и было трудно представить, как проигрыш в карты может помочь, это был полный набор её навыков.

— Нам нужно выдвигаться. — Якоб кряхтя встал, и с трудом надел окровавленную рубашку.

Брат Диас нетерпеливо кивнул:

— Не могу не согласиться. Мы немедленно возвращаемся в Святой Город...

— Нет! — выдохнул герцог Михаэль. — Они знали, где мы. Кто-то в Небесном Дворце предал нас.

— По крайней мере, нам нужно подкрепление...

— Мы не знаем, кому можно доверять. — Якоб выудил окровавленную копию папской буллы. — Никто не должен был знать, что принцесса жива, пока она не прибыла в Трою. — и разорвал свиток.

— Каждый раз. — барон Рикард глубоко вздохнул, потянувшись. — Каждый раз.

— Братья Марциана тоже могут знать про Алекс. — процедил герцог через стиснутые зубы. — Теперь она будет в безопасности только в одном месте. — он посмотрел на неё, и тишина затянулась. Только сломанный жёлоб продолжал своё «кап, кап, кап».

— На Змеином троне? — спросила она очень тихо.

Брат Диас отчаянно фыркнул:

— Ну, мы же не можем доставить принцессу в Трою!

— Вы обязаны. — герцог махнул рукой в ​​сторону единственного выжившего стражника и единственного выжившего конюха. — Эти двое помогут мне вернуться в Святой Город. Остальным придётся идти дальше. О, Боже! — и раздался отвратительный хруст, когда Баптиста вывернула кость на место.

— Мы семеро? — брат Диас махнул рукой своей пастве. — Вампир, эльфийка, оборотень — может, она одеться? — Вигга снимала одежду с мёртвого стражника, но отвлеклась на ловлю капель дождя языком. — Рыцарь, который не может умереть, колдун...

— Маг.

— ...монах, который никогда не хотел быть чёртовым монахом, и… — брат Диас беспомощно указал на Баптисту, — Бывший помощник цирюльника компании наёмников!

— Среди прочего, — пробормотала Баптиста, закрепляя два сломанных куска копья по обе стороны от ноги герцога Михаэля поясами мертвецов.

Барон Рикард нахмурился:

— Ты никогда не хотел быть монахом?

— Вы все с ума посходили? — завопил Брат Диас.

— По-моему, никто из нас не собирался на грёбаную бойню! — завизжала Алекс в ответ, вскакивая со скамьи со сжатыми кулаками. — Но мы здесь! — внезапно все уставились на неё. — Они хотят моей смерти? Ну, пусть перетрахают друг друга! Я отправляюсь в Трою!

Брат Диас смертельно побледнел:

— Но, ваше высочество...

— Это, нахер, решено! — рявкнула она.

Солнышко пожала плечами:

— Ну и всё. — и она начала собирать уцелевших лошадей. Как назло, солнце выбрало именно этот момент, чтобы прорваться сквозь облака и залить картину резни нежным теплом.

Барон Рикард повернул к нему улыбающееся лицо, гораздо менее морщинистое, чем час назад:

— Неплохая погода для поездки.

— Многовато ругается, как для принцессы, — сказала Вигга. — Мне нравится. — она наконец-то надела штаны, мускулы играли на раскрашенных руках, когда она застёгивала тугие пуговицы на кожаном жилете с заклёпками. Она ухмыльнулась брату Диасу, который, должно быть, был на полголовы ниже. — Посмотрите на него! Скромный, как монашка.

Он зажмурился:

— О, блаженная святая Беатрикс…

Алекс сглотнула, краткий поток гнева или храбрости, или что это было, быстро иссяк, оставив её наедине с опасностями, врагами, милями пути и растущим подозрением, что она совершила худшую ошибку в жизни. И она несколько раз бессмысленно крикнула в небо.

Каждый раз. Она была хитрой одиночкой, эгоистично использовавшей других, безжалостной мошенницей, пока кто-нибудь не делал для неё хоть самую малость. Тогда ей приходилось становиться героем и вляпываться в дерьмо.

Её колени ослабели, когда она упала рядом с дядей:

— Возвращайся. Выздоравливай. — Она заставила себя улыбнуться. Приложила все усилия, чтобы звучать уверенно. — Увидимся в Трое.

— Моя дорогая подруга леди Севера будет ждать тебя там. Я бы доверил ей свою жизнь. Герцог Михаэль улыбнулся, коснувшись щеки Алекс кончиками пальцев, и, Боже помоги ей, ей захотелось прижаться лицом к его руке. — Я знал, что в тебе это есть, — прошептал он.

Он не сказал, что есть. Дерьмо, наверное. Ложь, вероятно. Сомнения, определённо. Но она, тупая жопа, должна была сделать благородный жест. Так что, по крайней мере пока она не найдет способ выкрутиться, выбор сократился до двух вариантов. Императрица или покойница. Она уже жалела об этом, конечно. Как и всегда.

Но она уже вляпалась по уши.