Ткачи пустоты. Книга 1: Искра в пепле - victor

был для него жестокой, но необходимой тренировкой. Теперь он действовал увереннее, решительнее, почти инстинктивно. Осколок в его наруче, подпитываемый адреналином и отчаянием Кая, был не просто Фокусом – он был его оружием, его продолжением, его единственной надеждой. Он чувствовал, как его собственный Резонанс сливается с энергией Осколка, как они вместе противостоят этому морю Хаоса.

Рекс тоже не оставался в стороне. С шаттла, который парил на безопасном расстоянии, но держал реакторный отсек под прицелом своих сенсоров и орудий, он вел прицельный, хоть и малоэффективный, огонь из бортовых энергетических пушек по самым опасным скоплениям культистов или по тем участкам Диссонансной биомассы, которые, казалось, пытались атаковать Кая и Зерека, вырастая из стен и пола, словно хищные щупальца. «Слева, Кай! Двое за той колонной! Сейчас я их шугану!» – его голос в наушниках был спокойным и четким, несмотря на весь ужас происходящего. Он давал им тактическую информацию, предупреждал об опасностях, помогал ориентироваться в этом безумном, постоянно меняющемся хаосе.

Зона Диссонанса внутри реакторного отсека была невероятно сильной, ее давление было почти невыносимым. Пространство искажалось, изгибалось, словно было сделано из резины, время то замедлялось до полной остановки, то ускорялось до безумной скорости, гравитация менялась с каждым шагом, то прижимая их к полу, то пытаясь оторвать и бросить в пасть Бреши. Каю приходилось постоянно быть начеку, адаптироваться к этим непредсказуемым изменениям, полагаясь на свой обостренный Резонанс и Осколок, которые, казалось, помогали ему ориентироваться в этом безумии, находить точки стабильности в этом океане Хаоса.

Они пробивались к Мальвогу с боем, шаг за шагом, каждый метр давался им с невероятным трудом, стоил им огромных усилий и почти иссякшего Резерва. Культисты были фанатичны, они не чувствовали боли, не боялись смерти, они были готовы умереть за своего безумного лидера и за приход их темного бога. Но они не могли противостоять слаженной, отчаянной атаке К'зира и его ученика, поддержанных точным, хоть и не всегда эффективным, огнем с шаттла.

Наконец, после долгой, изнурительной схватки, они оказались у подножия чудовищного алтаря, на котором стоял Мальвог. Главарь Детей Диссонанса прекратил свои кощунственные песнопения и медленно повернулся к ним. Его безумные, налитые кровью глаза впились сначала в Зерека, затем – с особым, почти хищным интересом – в Кая и его Осколок.

«Жалкие, ничтожные слуги Узора! – прорычал он, его голос был искажен, усилен энергиями Хаоса, он гремел, как раскаты грома, отражаясь от стен и проникая в самую душу. – Вы не остановите приход Истинного Освобождения! Этот мир сгниет, он будет очищен в священном пламени Диссонанса! Вы все сгорите в нем!»

Он резко взмахнул рукой, и с его когтистых, искаженных пальцев сорвался поток черной, как сама бездна, как смоль, энергии, устремляясь к Зереку, который был ближе всех.

К'зир, несмотря на усталость и раны, отреагировал мгновенно. Он выставил перед собой мощный, многослойный защитный барьер из чистой, фиолетовой энергии. Черная, ядовитая энергия Хаоса ударила в него с такой силой, что барьер затрещал, покрылся сетью темных, пульсирующих трещин, но выдержал. Зерек с трудом, стиснув зубы, удерживал его. Мальвог был невероятно сильным Ткачом Пустоты, его техники были грубыми, хаотичными, лишенными всякой элегантности, но они несли в себе чудовищную, первобытную мощь Хаоса.

«Кай! Артефакт! Сейчас! – крикнул Зерек, его голос был напряжен до предела, его лицо исказилось от нечеловеческого усилия. – Я отвлеку его! Я не смогу долго его сдерживать! Ты должен добраться до артефакта! Это наш единственный шанс! Действуй!»

Кай понял. Времени не было. Это был их единственный, последний, отчаянный шанс.

Он бросился вперед, к парящему, пульсирующему багровым, кровавым светом кристаллу Архитекторов, из которого била чудовищная, искаженная энергия, питающая Брешь. Мальвог, увидев это, взревел от ярости и попытался перенаправить свою атаку на Кая, но Зерек, собрав последние остатки своей силы, связал его боем, не давая ему это сделать, обрушив на него шквал энергетических ударов. Два Ткача – один, верный слуга Узора, другой, безумный апостол Хаоса – сошлись в яростной, отчаянной дуэли энергий, которая сотрясала сам фундамент станции.

Кай почти добрался до кристалла, его рука уже тянулась к нему, когда один из последних оставшихся в живых культистов, казавшийся мертвым, внезапно вскочил и преградил ему путь, размахивая ржавым, зазубренным тесаком, его глаза горели безумным огнем. Кай, не успев среагировать, инстинктивно выпустил мощный энергетический импульс, который отбросил фанатика в сторону, словно тряпичную куклу, но это стоило ему драгоценных, жизненно важных секунд.

Брешь наверху, в потолке реакторного отсека, становилась все больше, все шире, ее края трещали и рвались, словно прогнившая ткань. Сущность из-за Грани, это чудовищное, бесформенное нечто, почти прорвалась. Ее огромное, состоящее из теней и кошмаров тело уже частично материализовалось в этом мире, ее множество голодных, светящихся глаз с нетерпением и жадностью смотрели вниз, на этот пир разрушения.

Зерек, сражаясь с Мальвогом, отчаянно пытаясь сдержать его и защитить Кая, получил тяжелый, почти смертельный удар. Черный, ядовитый хлыст энергии, выпущенный Мальвогом, пробил его ослабевшую защиту и хлестнул его по плечу, почти оторвав руку. К'зир вскрикнул от невыносимой боли и отшатнулся, его кристаллические нити мгновенно потускнели, а из раны хлынула темная, почти черная кровь.

«Мир будет очищен! Я стану его богом! И Хаос воцарится навеки!» – торжествующе, безумно захохотал Мальвог, видя, что его враг ослаблен, а его темный бог, его сущность, почти здесь. Он поднял руки, готовясь направить на нее последний, решающий поток энергии от оскверненного артефакта Архитекторов.

Все было почти

кончено. Хаос почти победил.

Глава 20: Выбор Кая

Зерек был выведен из строя. Великий, мудрый К'зир, его наставник, его защитник, лежал на холодном, искореженном полу реакторного отсека, сжимая изувеченное плечо, из которого толчками вытекала темная, почти черная кровь. Его лицо, обычно такое спокойное и непроницаемое, было искажено невыносимой болью, но он все еще пытался поддерживать слабый, мерцающий защитный барьер вокруг себя, из последних сил сопротивляясь всепоглощающей волне Диссонанса. Рекс с шаттла, видя отчаянное положение Зерека, поливал Мальвога и приближающуюся, почти материализовавшуюся сущность из-за Грани шквальным, но, увы, почти бесполезным огнем из бортовых орудий. Его технологическое оружие, такое эффективное против обычных противников, было малоэффективно против Ткача такой невероятной силы и этого потустороннего, кошмарного монстра. Лучи бластеров либо рассеивались, не причиняя видимого вреда, либо просто поглощались их темными, хаотичными энергиями, словно комариные укусы для гиганта.

Вся надежда, хрупкая, как крыло бабочки, оставалась на Кая. На мальчишку из Ржавой Ямы. На