Союз воды и огня - Ксения Лисица

Алоиз и Ксавье оба выглядели так, будто из последних сил сдерживались, чтобы не обругать марионетку последними словами. Но Альфа это ничуть не волновало и он, похоже, считал, что от его плана они должны быть в восторге.

– Не думаю, что у нас есть выбор, – осторожно, боясь спровоцировать ненужные споры, заметила Афира, – надо ехать.

Ксавье вздохнул.

– Афира права. Выходи так, чтобы тебя не видели, ясно? И спускайся по чёрной лестнице. Мы будем через пять минут.

Альф шутливо отсалютовал ему, вышел из комнаты, и через секунду Афира услышала, как хлопнула входная дверь. Которая, вообще-то, была закрыта на ключ.

Ксавье окинул их растерянным взглядом.

– Итак, что мы об этом думаем?

Алоиз пожал плечами.

– Если то, что он сказал о кучере, правда, то он оказал нам услугу. Как и обещал. Хотя я не до конца ему доверяю.

– Вряд ли хоть кто-то до конца ему доверяет. Выглядит как очень скользкий тип.

– Но у нас нет времени, чтобы придумывать что-то ещё, – напомнила Афира, – и уже почти пять.

Против этого возразить было нечего и, облачившись в тёплые пальто, оставленные в прихожей (и тоже идеально подходящие каждому из них), они спустились по лестнице и вышли на улицу. Альф уже сидел на козлах, капюшон его был надвинут на самые глаза, и выглядел он как образцовый кучер в зимний период.

К вечеру мороз только усилился, а внутри кареты было немногим теплее, чем снаружи. Несмотря на тёплые плащи, все трое мёрзли, пока Алоиз не достал из кармана какой-то мешочек. Из него он достал три сухих листа и дал по одному Афире и Ксавье.

– Разотрите между ладоней.

Афира сделала, как велел ведьмак, и тут же почувствовала почти обжигающее тепло. Лист мгновенно обратился в пыль, а та то ли впиталась в кожу, то ли растворилась в воздухе. Ладони горели огнём, но длилось это какие-то секунды. Потом тепло потекло в руки, плечи, в шею, к голове и вниз, через грудь и живот, к ногам.

Согревшись, она смогла обратить внимание на что-то, кроме своего дрожащего тела, и стала осматривать окружающую их обстановку. Карета была вполне достойна леди и лорда Моретт: чёрное дерево, синий бархат, золотистые занавески на окнах.

Афира и Ксавье расположились на одном сиденье, а напротив сел Алоиз. Селки растянулся рядом с ним. Похоже, зимой фамильяр решил каждую свободную минуту посвящать сну. Афира не могла винить его за это: когда дни так коротки и солнечного света так мало, а заняться особо нечем, невольно тянет в кровать пораньше.

Как оказалось, Альф умел отлично управляться с лошадьми, и даже по заснеженным дорогам они домчались до Дубового замка в рекордно короткое время. Несмотря на то что начало маскарада было запланировано на шесть, а сейчас была только половина шестого, гости уже начали прибывать. В огромных количествах.

Едва они вышли из кареты (Альф учтиво открыл перед ними дверцу, неплохо разыгрывая заодно и лакея), как у Афиры голова закружилась от разнообразия цветов и форм. Каких только костюмов тут не было! Она увидела девушку в лимонно-жёлтом платье и шляпе с огромными полями, украшенными всевозможными искусственными цветами исключительно жёлтого цвета. И это был далеко не самый безумный наряд, который попался ей на глаза, пока они шли к расчищенной от снега площадке перед замком.

Раньше шести часов пускать их внутрь, похоже, не собирались. Однако никто не выказывал недовольства, и Афира решила, что на Зимнем Маскараде это обычное дело. Что никак не объясняло, почему гости приезжают так рано и готовы мёрзнуть на таком холоде.

Но вот им удалось пробраться через толпу, и она тут же поняла почему. На площадке перед Дубовым замком расположились несколько десятков ледяных фигур – все невероятной красоты. Вокруг была установлена подсветка: лампочки разных цветов, то включающиеся, то выключающиеся, заставляли лёд сверкать и окрашивали его в разные цвета. Афира решила, что это зрелище определённо станет самым красивым из того, что она видела за этот год.

Здесь же слуги раздавали горячий напиток, вкусно пахнущий виноградным соком и пряностями. Ксавье убедил Афиру в том, что алкоголя в нём нет, так что они взяли по бокалу.

– Никто не хочет, чтобы мы напивались раньше времени, – заметил он.

Но вот двери открылись и все тут же потянулись внутрь. Казалось, что все, кроме неё, знают дорогу. Афира шла, подхваченная людским потоком, который, спустя несколько коридоров и поворотов, принёс её к дверям, на первый взгляд будто бы тоже сделанным изо льда.

Конечно же, это не мог быть лёд. Какой-то кристалл (огромный, потому что двери определённо были высечены из цельного куска), полупрозрачный с белыми прожилками кое-где, будто внутрь налили молоко. По другую сторону этих дверей был Хрустальный зал. Несмотря на их полупрозрачность, рассмотреть ничего не удавалось.

Но вот и эти двери распахнулись. Слуга принимал у входящих приглашения и громко оглашал их имена.

– Лорд и леди Моретт! Господин Лаперуз!

Афира взяла Ксавье под руку и они спустились по лестнице, сделанной из того же материала, что и дверь в зал. Следом шёл Алоиз. Она упустила тот момент, когда Селки пропал, но фамильяра с ними не было. Должно быть, сновал вокруг и был для ведьмака глазами и ушами.

Это место, несомненно, поражало воображение. Под прозрачным полом как будто клубился туман или белый дым и, танцуя, можно было представить, что ты на облаках. Колонны тоже были практически прозрачными, и Афира невольно подумала, врезался ли в них кто-нибудь? Белый потолок украшали изящные узоры и множество светящихся холодным белым светом хрустальных снежинок, свисающих на серебряных цепочках.

Посередине зала возвышалась сосна, настолько огромная, насколько позволяла высота потолка, а он здесь был на редкость высоким. Это была одна из тех разлапистых сосен с широкими и кривыми ветвями. Сейчас ветви были украшены блестящей белой мишурой, прозрачными шариками, внутри которых тоже клубился белый дым, снежинками – хрустальными, как те, что свисали с потолка и серебряными – и бантами из серебристой ленты.

Вдоль стен расположились столы из белого дерева, накрытые скатертями из тончайшего кружева. Приглядевшись, Афира поняла, что узор изображает снежинки. Еда на столах – закуски и сладости, ничего серьёзного – тоже была исключительно белых, светло-серых, серебристых, нежно-голубых и