Переплетения 2 - Гизум Герко

— Что я пропустил? — спросил бард, медленно подходя к столу. — Собрание тайного совета по переустройству мира? Судя по составу, мы можем либо спасти вселенную, либо случайно взорвать ее к чертям.

— Почти, — я поднял на него глаза. — Мы готовимся устроить представление Монти Пайтон. И нам нужен конферансье.

Я быстро ввел его в курс дела. Рассказал про баг со стрельбой сквозь стены и нашу новую, безумную идею. Пока я говорил, я видел, как в его глазах загорается огонь. Не праведный гнев паладина, не инженерный азарт Киры и не хаотичный восторг Бошки. Это был огонь драматурга, которому только что подарили идеальный третий акт для его пьесы.

Я взял со стола пустую пивную кружку и поставил ее в центр.

— Это — ганк-группа «Мясников». Мощная, предсказуемая, уверенная в своем преимуществе.

Затем я положил рядом пару медных монет.

— Это — мы. Жертва. Слабая, испуганная, прижатая к стене в узком ущелье. Именно этого они и будут ждать.

Праведник сжал кулак, его челюсти напряглись.

— Они увидят не жертву, а карающий меч Света!

— Именно! — подхватил я. — Они увидят тебя. Одного. Мощного, опасного, но одинокого паладина. Идеальная приманка. Они не смогут устоять перед искушением. Они загонят тебя в это ущелье, — я обвел пальцем воображаемое пространство вокруг кружки, — и тогда они используют свой грязный трюк. Вспышка спрячется за этой скалой, — я ткнул пальцем в солонку, — и начнет безнаказанно поливать тебя огнем.

— Пока звучит не очень, — произнес бард.

— И вот здесь начинается представление, — я посмотрел на Михаила. — Ты будешь нашим глашатаем. Как только они начнут использовать баг, ты должен будешь поднять шум. Не в командный чат. В общий чат локации. Ты должен будешь кричать о несправедливости, о читерах, которые позорят славное имя PvP. Ты привлечешь внимание. Ты соберешь зрителей.

Михаил расправил плечи, его глаза заблестели.

— Я стану голосом оскорбленной чести! Мои слова будут подобны барабанному бою, созывающему людей на площадь, дабы узреть позорное судилище!

— А ты, Праведник, будешь главным актером, — я повернулся к паладину. — Твоя задача — не просто выжить. Твоя задача — устроить шоу. Ты должен будешь под градом огненных шаров, летящих сквозь скалу, стоять несокрушимо. Ты будешь их публичным унижением. Чем дольше ты продержишься, тем больше людей увидят их обман.

Праведник встал, и его тень накрыла наш стол. В его глазах горел священный огонь.

— Они хотели спрятать свою ложь во тьме переулка. А мы вытащим ее на свет! Их позор увидят все! Я согласен! Это будет не просто битва. Это будет проповедь, написанная сталью и светом!

— А пока вы будете устраивать драму, нам с Бошкой нужно обеспечить техническую часть, — вклинилась Кира. — Если мы хотим подсветить их баг, нам нужно что-то, что сделает невидимое — видимым.

Она повернулась к Бошке, и их диалог мгновенно перешел на другой, недоступный остальным уровень.

— Нам нужен локализованный всплеск чистой маны, который создаст резонанс с параметрами коллизии объектов, — начала Кира, чертя на салфетке сложную схему. — Энергетическая волна должна быть нестабильной, чтобы «окрасить» любые заклинания, проходящие сквозь твердую материю. Но при этом достаточно стабильной, чтобы не взорваться у меня в руках.

Бошка отмахнулся от ее чертежа.

— Скучно! Так же как в плане Маркуса. Технично, но без души! А ты, Шестеренка, мыслишь как механик, а нужно мыслить как поэт! Нам нужна не просто бомба. Нам нужен фейерверк! Смотри!

Он схватил со стола несколько рассыпанных реагентов и пару кристаллов.

— Мы берем [Нестабильную эктоплазму], как ты и сказала. Она — наше сердце хаоса. Но вместо стабилизатора мы добавляем… [Пыльцу лунной бабочки]!

— Но это же… это декоративный реагент! — возмутилась Кира. — Он просто светится!

— Не просто светится! — глаза Бошки сверкали безумием. — Он создает иллюзорные образы! Представляешь? В момент взрыва из стен полезут не просто искры, а призрачные, кричащие лица! А если добавить щепотку [Сердца огненного элементаля], то эти лица еще и будут гореть!

Кира на мгновение замерла, обрабатывая эту абсурдную идею. Я видел, как в ее глазах борются инженерная логика и искра чистого, незамутненного хаоса.

— Это… это абсолютно неэффективно с точки зрения затрат реагентов, — медленно произнесла она. — Но… побочный визуальный эффект будет… максимальным. Если мы сможем это стабилизировать…

— Стабилизировать? Зачем⁈ — воскликнул Бошка. — Нестабильность — это наша цель! Давай добавим еще и [Звуковой кристалл], чтобы в момент взрыва он издавал звук плачущего младенца!

Они смотрели друг на друга — гениальный, педантичный инженер и безумный, хаотичный маг. И в этот момент между ними возникло идеальное, совершенное понимание.

— Ладно, — сказала Кира, и на ее губах появилась хищная улыбка. — Пойдем, поэт. Покажешь мне свою «душу механизма». У меня в мастерской как раз завалялась пара звуковых кристаллов. Но если эта штука рванет у нас на верстаке, я сделаю из твоего колпака чучело.

Они поднялись. Кира, собрав свои инструменты, и Бошка, подпрыгивающий от нетерпения.

— Мы в Наковальню, — бросила Кира через плечо. — Будем творить… искусство. Дайте нам пару часов.

Они ушли, оставив нас троих в таверне. Их уход был похож на столкновение двух химических элементов, которое породило нечто новое, непредсказуемое и, скорее всего, очень взрывоопасное.

Михаил проводил их восторженным взглядом.

— Какая команда! Какая синергия! Порядок и Хаос, творящие вместе!

Я посмотрел на опустевшую кружку. Оглядев оставшихся и коварно улыбнувшись, я произнес:

— Скучно, так же как в моем плане? Бомба Хаоса? Кажется, наш план полностью меняется!

* * *

Вечер опустился на Золотые Холмы, как мягкая, теплая шаль.

Воздух был напоен ароматом нагретой земли, спелого винограда и ожидания. Мы стояли на вершине холма, глядя вниз, на дорогу, по которой лениво ползли повозки торговцев. Но наш взгляд был прикован не к ним. Мы смотрели на небольшой, лагерь, в наглую разбитый прямо у входа в пещеру с элитной рудой. Три костра, несколько грубых палаток и восемь фигур, развалившихся у огня. Лагерь «Гильдии Мясников». Наши сегодняшние жертвы.

— Все на месте, — прошептала Кира, опустив небольшой, собранный ею же бинокль. Ее голос был спокоен, как у