Пленница ледяного герцога - Наталья Варварова

Пошел дождь, но быстро сменился ледяным крошевом. Ардвин бурлила, озверев от количества крови за одни сутки. Клочки земли, отпущенные Небесным территориям, дадут небывалый урожай уже через месяц.

— Выходи, трус. Ты боишься посмотреть мне в глаза и прочитать в них свою судьбу. Я такой же, как ты. Я не заслуживаю смерти в одиночестве, брат, — гремел над ними голос. Такой же чистый и прекрасный, как во времена, когда Левиафан правил Чертогами. Постепенно он утихал…

А на Пурпурной вилле, над сводами в залах и в каждой комнате, звучал принцепс. Сдавленно и устало.

— Самуэль, ты отнес ее в спальню? Самуэль, почему вы молчите?

Глава 52. Фелиция. Ее битва

Я не знаю, сколько продолжалось наше бдение над камнями. До этого в хранилище случались беспокойные дни. Бывало, что артефакты не желали мне подчиняться, но здесь они как будто взбесились все разом. Энергетические потоки устраивали аномальные завихрения — из-за чего энергия грозила отправиться не по адресу, а рассеяться в небесах. Иногда сильные Дома свирепели и принимались поглощать ресурсы у малых.

Наводить порядок, следить за этим безобразием оказалось тяжело, но я строго-настрого приказала Крысюку и Азу меня не дергать.

— К нам ворвались демоны. До этого они, если и проникали, то в небольших количествах, а сейчас их много, — глухо бормотал Самуэль.

Я старалась не дать страху себя сожрать, не пустить его слишком глубоко. Раньше я вообще не стала бы бояться демонов. Мне казалось, что они честнее и видят в людях равных себе… до тех пор, пока не начала сомневаться в Анри.

Пресветлые были хладнокровными монстрами, если судить по их отношению к людям. Однако все указывало на то, что демоны не отличались от них в лучшую сторону. У пресветлых имелось в моих глазах единственное важное отличие — Азазель. И я должна сделать так, чтобы мой принцепс победил в этой схватке и во всех последующих.

Выдерживать напор камней, угрожавших устроить какофонию, все сложнее. Самуэль, я его раскусила, вместо того, чтобы вытаскивать меня из хранилища, делился собственной силой. Старик стоял на ногах еще хуже, чем я. Но без его поддержки я давно бы сломалась.

Аз умудрился установить над всеми нами защиту, потому что я насчитала как минимум три попытки прорваться сюда. Если не в хранилище, то на виллу. Но как это возможно, если герцог наглухо перекрыл все подступы… Один удар пошатнул дом до основания. Где-то рухнула стена, но щит Аза держал крепко, и внутрь проникнуть не сумели.

— Демоны, демоны, — злобно шипел Самуэль.

И я предствляла, о чем он думал. Если достанут меня, то Азазель может и не выстоять.

— Недолго осталось. Терпите, моя хорошая. Он на хвосте и вот-вот прихлопнет всю шайку, — продолжал прислужник.

Аз тихо и угрожающе рычал, и от этого звука камни вспоминали о долге и вели себя поспокойнее.

И вот принцепс обратился к нам в последний раз и приказал оборвать связующие нити для запрятанного в хранилище камня. Леопард лениво, будто играючи, отвернул лапой в сторону целый стеллаж. Из укрытия поднял ларец за скобу, вынес в самый центр — подальше от других кристаллов — и открыл без видимых усилий.

Я и раньше догадывалась, что одни артефакты подтягивали энергию у других. Но этот ничего не отдавал — лишь забирал. Какой смысл хранить его здесь… Поддерживать то, что должно было угаснуть?

— Это все, что осталось от Левиафана и его семьи. Если обрубить эти нити, не уничтожив оболочку бывшего владыки Чертогов, то черная зараза хлынула бы во все стороны. Затопляла бы все новые и новые территории. Азазель фактически перевел его на себя и подкармливал своей митрой.

Действительно, большая часть энергетических жгутиков тянулась к камням Фиолетовых, а они в свою очередь черпали силу у царственного аметиста.

— Он решил, что момент настал. Значит, рубим, — сообщила я каким-то чужим голосом. Во рту пересохло настолько, что даже жидкость, смешанная с укрепляющими нектарами, не давала эффекта. Но Самуэль каждые пять минут протягивал мне пиалу.

Аз изготовился не подпустить меня к камню. Он огрызался и явно собирался сожрать его сам. Но я не сомневалась, что, если впиться в эту дрянь зубами, взять ее в рот, то мой любимец издохнет у меня на глазах. Я шипела, отгоняя его, и у леопарда не хватало решительности отодвинуть меня силой. Должен же быть выход, как обезвредить эту ядовитую пакость.

— Вам полагается личное оружие, монна. В союзе, дважды благословенном Древом, не может быть, чтобы вас оставили без средства защиты и нападения.

Самуэль настолько ослаб, что еле ворочал языком. Я потянулась к поясу на талии и сквозь ткань платья нащупала ножны, которых не было там, когда герцог меня раздевал. Да побрали бы Небесные кущи эту чудовищно неудобную одежду… Еще минута ушла на развязывание тесемок — и я, не веря своим глазам, вытащила кинжал!

Черный металл играл бликами в мерцающем свете камней. Они да звезды составляли здесь основное освещение. Лезвие средней длины было заточено с обеих сторон, рукоятка из темного, как ночь, обсидиана сверкала не менее зловеще. Но мне некогда его разглядывать. Я потянулась к тонкой нити, которая скрепляла кристалл-паразит с одним из камней Фиолетовых.

Взмах и удар. Самуэль схватился за сердце, Аз заскулил, как собака. Наверное, ни один пресветлый не смог бы сделать то, что сделала я, и не пострадать. Но я из другой расы. Мне плевать, что это был за правитель такой, который в итоге обрек свой народ на изнурительную пытку. Еще взмах, еще и еще.

Камень, это мутное бельмо, наконец потух. Крысюк закрыл уши руками и опустился на пол. Я же не слышала никаких звуков, но готовилась последовать его примеру. Из меня будто вытащили стержень. Это как же долго я держалась только за счет старика…

Аз толкнулся мне в колени, требуя, чтобы я обхватила его за шею и повисла. Он поднялся в воздух вместе со мной и нырнул в портал. Надеюсь, это нестрашно, что Самуэль так и остался в хранилище. Леопард вышел в спальне и встал рядом с кроватью. Перекатилась на нее я уже самостоятельно.

Сон, куда я провалилась, больше напоминал беспамятство. Но одно я знала точно. В какой-то момент в нем появился Азазель.

Глава 53. Встреча

Я очнулась в той самой позе, которую так любил супруг до праздника в нашу честь, — я лежала на нем сверху, его руки сомкнулись на мне,