Не заходи в воду - Данила Юрьевич Конев

– Если саму не зашибут, – вздохнула Нежка.

– Будь осторожней. Ты-то пока живая, в отличие от них, – согласилась Мертвечиха. – Это засушенный цветок папоротника. Любые чары снимет. Не волнуйся по поводу великана, русалки справятся с ним. Не зря Водяной кормит его тухлятиной, чтобы сил было поменьше.

– Тетушка, а что это чудище вообще тут делает?

– Лет сто назад Повелитель обманом заманил его к себе, напоил и пленил. С тех пор он здесь, – рассказала Мертвечиха. – Иди уже, готовь обед, да про цветок не забудь. Как великан очнется, спрячься и трижды позови меня. Я приду. – С этими словами Мертвечиха растворилась во мраке пещеры, а Нежка, спрятав цветок в складках одежды, направилась к выходу.

После разговора с тетушкой в ее голове поселилась надежда на спасение. Она порхала с места на место с какой-то поразительной легкостью. Даже тухлятина смердела не так ужасно, как обычно. С трудом дождавшись нового приема пищи, Нежка даже немногим раньше положенного времени стояла с крынками возле великана. Русалки запели тише. Великан пошевелился и открыл правый глаз. Нежка вылила содержимое крынки ему в пасть, и… ничего не произошло. Исполин даже не соизволил открыть другой глаз, сонно взирая на свою кормилицу. Нежка быстро выливала содержимое остальных крынок, а великан все глотал, почти не пережевывая.

– Это была последняя, – прошептала Нежка и беспомощно уставилась на чудище. Видимо, все было тщетно.

В отчаянии и злобе она швырнула пустую крынку в великана и попала ему в левый, закрытый глаз. Чудище почесало ушибленное место рукой.

– Сработало! – воскликнула Нежка и тут же отпрыгнула, уворачиваясь от удара.

Русалки в ужасе запели на полную мощь, так, что у Нежки заболели уши, а со свода пещеры посыпались мелкие камешки. Но это не помогло. Великан приподнялся на четвереньки, пытаясь понять, достаточно ли силен, чтобы встать в полный рост. Русалки продолжали петь, не веря в происходящее. Издав утробный рык, чудище протянуло руку и схватило ближайшую к нему русалку. Та завизжала, пытаясь освободиться от смертельных объятий. Раздался ужасный звук ломающихся костей. Великан раздавил русалку в своем кулаке. С дикими воплями остальные русалки побежали к спасительному выходу, а великан с ревом погнался за ними.

Нежка вжалась в стену, укрывшись в небольшом углублении. В полумраке пещеры, освещенной чадящими факелами, носился огромный великан, ловивший русалок и разрывавший их на куски. Кровь и ужас заполнили каменное пространство. Убедившись, что за ней не наблюдают, Нежка поползла в темноту, пока не обнаружила вход в узкий каменный коридор. Забравшись туда, она трижды позвала Мертвечиху. Через мгновение пол ушел из-под ног. Нежка словно провалилась в яму, падая все глубже вниз. Ее полет закончился так же стремительно, как и начался. Она не знала, что это за место. Здесь не было ни звуков, ни запахов, а темнота царила такая, что не получалось разглядеть собственную руку.

– Тетушка, – позвала она Мертвечиху.

Но вместо ответа увидела огонек свечи, горевшей в двух десятках шагов от нее. Нежка осторожно подошла, взяла горящий огарок в руку и тут же увидела в пламени брата. Он стоял в центре круга и выглядел растерянным. Нежка не знала, что делать, но, поддавшись порыву, позвала его.

– Нежка? – Милята узнал знакомый голос.

– Да, это я, – радостно воскликнула она. Впервые после драки на Великом мосту она могла поговорить с братом. Это был не оживший мертвец, не узнававший никого, а ее брат, настоящий, родной.

– Прости меня! – закричал Милята в темноту. – Я так виноват перед тобой! Это из-за меня ты оказалась в плену у Водяного. Не уберег я ни себя, ни тебя, ни деду.

– Что случилось? – с тревогой в голосе спросила Нежка.

– Деда погиб в бою. Зарубил его Кощей. Я бился рядом с ним, но колдун оказался сильней. Сам не понимаю, как выжил. Очнулся, когда все закончилось.

Это был удар. Ее семья рассыпалась на глазах. Они с братом остались одни на целом свете.

– Кощей заплатит за это, – со слезами на глазах пообещала Нежка. – Я знаю, как победить эту змею. Слушай внимательно.

И она рассказала то, что ей велела Мертвечиха. Как только Нежка произнесла последние слова, свеча погасла, погрузив все вокруг во мрак. А еще через мгновение она поняла, что находится в узком тоннеле пещеры, и услышала знакомое пение русалок. Дело было сделано. Настал черед Миляты.

Глава 9

На лагерь варягов опустилась темнота. Настал час, когда дневные животные уже попрятались по норам, а ночные только просыпались, вдыхая ноздрями прохладу летней ночи. Воины, собравшись в длинном доме, ужинали жареной кабанятиной и рыбой, пойманной накануне. Они рассказывали друг другу истории из походов, задорно гогоча и крича «сколл» каждый раз, когда кто-то поднимал кружку с квасом. Их покой охранял крепкий деревянный частокол и дозорные на смотровых башнях. Если бы враг подошел со стороны леса, ему бы пришлось изрядно попотеть, чтобы преодолеть оборонительные заграждения варягов. А те бы либо вступили в бой, либо уплыли на ладьях. Но река была не только спасением для варягов, но и их слабым местом. Ни частокола, ни башен там не стояло. Лишь пара дозорных жались поближе к костру, надеясь, что дым отгонит назойливых комаров. Этим слабым местом и воспользовался воевода Яким, командовавший новгородцами.

Десять лодок, заполненных воинами, тихо подплыли к варяжскому берегу. Причалив, Яким первым ступил на землю. Перед ним тлел небольшой костер, возле которого лежали два мертвеца.

– Добрая работа, Нестер, – хмыкнул Яким.

– Все сделал чисто и тихо, как ты и велел, – отозвался из темноты Нестер. – Стражники не успели поднять шум.

– Где варяги?

– Пируют, – махнул рукой в сторону длинного дома Нестер.

– Недолго им осталось, – обрадовался воевода.

– А это кто с вами? – ткнул пальцем в сторону ближайшей лодки Нестер. – Никак девка?

– Василиса, дочка купца Садко, – недовольно пробурчал Яким. – Навязали ее мне, словно веревку на шею.

– У князя покойного Святослава Игоревича бабы тоже на войну ходили, – вспомнил Нестер.

– И где теперь князь тот? – отмахнулся Яким. – У степняков в виде кубка стоит.

Нестер усмехнулся и отошел обратно в тень, а воевода подал сигнал. В тот же миг из ло-док начали выскакивать вооруженные новгородцы.

– Ну, с Богом! – Яким перекрестился и, обнажив меч, повел войско вглубь варяжского лагеря.

Они прошли вдоль небрежно сколоченных сараев и подошли вплотную к длинному дому.

– Яким, – нарушила зловещую тишину, какая бывает лишь перед боем, Василиса.

Воевода, собиравшийся начать атаку, недовольно вздохнул и повернулся к девушке.

– Я лишь хотела пожелать тебе победы на поле брани. – Она