Не заходи в воду - Данила Юрьевич Конев

– А вот теперь и наш черед, – довольно усмехнулся Сигурд. – Против людей я всегда готов драться. В бою и смерть мне не страшна, ибо Альфатер ждет меня в своих чертогах! Я буду пировать вместе со своим отцом и дедом – прославленными воинами.

Железнорукий направился наперерез дружинникам, и Носок сделал то же самое. Вытащив меч, он приготовился к бою, но дружинники не успели схлестнуться с варягами. Огненный шар, посланный колдуном, за мгновение превратил дружинников в горящие факелы. Они закричали нечеловеческими голосами и начали кататься по траве, пытаясь сбить огонь. С трудом, но им удалось сделать это. Опаленные, они поползли в сторону воды.

Другие воины закричали, доставая оружие и готовясь к бою. Кощей что-то забормотал, чертя знаки в воздухе. Сигурд и Носок схлестнулись мечами с дружинниками, уворачиваясь от многочисленных ударов превосходящего противника. Внезапно люди, стоявшие рядом с дружиной, ринулись в атаку. Мужики и бабы голыми руками хватали вооруженных воинов и, не обращая внимания на раны, душили их. Ошарашенный Носок оглядел поле боя, уже изрядно залитое кровью. Эти люди – в них было что-то зловещее. Глаза их закатились, белея белками на солнце. Носок понял, что ими управлял Кощей. С глухим молчанием простые люди шли на смерть, теряя конечности, получая смертельные раны и падая замертво, убитые обезумевшими дружинниками.

Вскоре все закончилось. Изрубленный люд лежал на алой от пролитой крови траве. Бездыханные тела дружинников валялись вперемешку с простыми селянами. Последний из воинов бросил оружие, когда Железнорукий наставил на него свой меч. Мужики, ломавшие капище, разбежались. Исчез и священник, оставив Стояна в одиночестве.

– Назовись, – приказал Сигурд на своем языке.

Выживший воин ответил ему на варяж- ском:

– Мое имя Кенмар. Я служу князю Ярицвейгу и действую от его имени. А вы кто такие?

– Подойди сюда, и я назову свое имя, – позвал Кощей.

Сигурд опустил меч и позволил воину подойти к колдуну. Кенмар без оружия вышел на середину капища.

– Помоги мне, – пропищал Стоян.

– Смотри мне в глаза, – не обращая внимания на старосту, приказал Кощей и опять что-то забормотал под нос.

Не говоря ни слова, Кенмар схватил Стояна за шиворот и поволок его к воде.

– Не-е-ет! – заорал староста, словно его резали. – Прекрати! Кенмар, цьто ты делаешь?! Услышь меня! Молю!

Но Кенмар молча тащил старика дальше. Не замедлив хода, он вошел в озеро. Еще пара шагов – и Стоян начал захлебываться от воды, хлынувшей в рот. Кенмар шагал вперед до тех пор, пока их обоих не поглотила водная гладь.

– Дружинник принимал участие в сожжении русалки, – пояснил Кощей. – Староста пытал и накладывал заклятие. Они получили по заслугам.

– Не сомневаюсь, – согласился Сигурд.

– А теперь приступим к тому, для чего мы сюда пришли.

Кощей приблизился к коню, отвязал его от изгороди и быстро начертил какие-то линии на морде животного. Мгновение, и конь растворился в воздухе. Вместо него перед ошарашенными Сигурдом и Носком появилась Василиса во всей своей красе. Кощей довольно ухмыльнулся, потрепав ее по щеке.

– Ладная девка у тебя, – обратился он к Носку. – После того как она поможет нам, можешь забрать ее себе. Эта не предаст.

Глава 8

Обширны были владения Водного царя. Вся Новгородская земля ходила к нему на поклон. И богатств у Водяного было немерено. Оказалось, что загон с рыбами, в котором прозябал Милята, был не единственным. В хозяйстве Водного царя имелись конюшни с лошадьми, стойла с быками и прочей живностью, принесенной ему в жертву. Но самой страшной тварью считался огромный великан, спавший в пещере. Ростом в пятнадцать, а может, и во все двадцать аршинов, голова размером с телегу, а зубы словно кинжалы. Почти все время этот исполин спал. Отвечали за то русалки, сидевшие на камнях и певшие песни, не позволяющие великану пробудиться. Лишь три раза в сутки русалки, не переставая петь, переходили на шепот. Тогда чудище открывало глаза, а заодно и рот, чтобы Нежка могла покормить его. Великан оставался вялым из-за шепота русалок, но порой умудрялся поднять руку, пытаясь зашибить кого-нибудь, до кого дотянется. В такие моменты русалки сразу начинали петь громче и чудище засыпало.

Бесконечный день Нежки состоял из приготовления еды и кормления этого великана. Для начала Нежка шла в мертвый лес за дровами. В том лесу она не видела ни одного зеленого листочка или травинки, только черные остовы высохших деревьев, причудливо изгибаясь, сплетались в непролазную чащу. Нарубив сучьев, она возвращалась к котлу неподалеку от входа в пещеру, разводила огонь и резала гнилое мясо, которое каждый день выгружали перед ней слуги. От ужасающей вони слезились глаза и становилось тошно. Нежка нарезала огромным ножом мясо на куски и бросала в кипящую воду. Готовую мутноватую жижу она разливала по крынкам и относила к великану. Осторожно ступая по каменному полу пещеры, освещенной тусклым светом факела, Нежка старалась не думать ни о великане, ни о русалках, злобно шипящих на нее, ни о летучих мышах, гроздьями свисавших под потолком. Крынку за крынкой относила она к голове великана.

Это был ее выбор. Она отдала свою жизнь и свободу в обмен на брата. Возможно, кто-то бы сказал, что она действовала безрассудно. Пускай. Жизнь никогда не баловала ее, но после смерти Миляты и предательства Кощея свет для Нежки окончательно померк. Так что она покорно выполняла свою работу, не жалуясь и не ропща, осознавая, что сделала что-то хорошее и важное, а значит, прожила жизнь не зря.

Наконец она поставила последнюю крынку на пол, вытерла руки о передник и помахала русалкам.

– Ишь, машет, – недовольно высказалась одна из них. – Используй свой голос.

– Я боюсь разбудить его, – прошептала Нежка.

Русалка фыркнула в ответ. Они не любили ее. Пару раз даже специально замолкали ненадолго, чтобы посмотреть, как Нежка будет уворачиваться от великана. Потому она предпочитала вести себя как можно тише, чтобы великан после пробуждения не сразу нашел ближайшую к нему жертву.

– Время обедать, – разнеслось по огромному каменному залу пещеры.

Русалки запели тише. Прошло несколько мгновений, великан пошевелился и перевернулся на другой бок. Нежка сделала пару шагов назад. Чудовище открыло глаза и зевнуло. Смрад из его рта был такой, что закашлялись даже русалки, сидевшие поблизости. Великан мотнул головой, пытаясь скинуть с себя сонные чары, но русалки вновь подхватили песню, не давая ему опомниться. Не теряя времени, Нежка