Не заходи в воду - Данила Юрьевич Конев

– Говори!

– Иди на вече и кричи из толпы мое имя. Кричи так, чтобы призвали меня гово- рить с людьми. И тогда получишь истинную свободу.

– Три гривны, – потребовал Тудор. – И поверь, тебя призовут.

– По рукам, – согласилась Василиса.

– Хорошо, – крякнул Тудор, зажигая свечу. – В темноте такие дела не делаются. Нужно видеть лицо того, с кем договариваешься.

Тусклый свет охватил переулок и лик Василисы. Она протянула Тудору руку, а он ей свою в ответ.

– Я, дочь купца Садко, Василиса, клянусь перед богами передать тебе, Тудор, три гривны серебра, если крикнешь мое имя на вече, – поклялась она.

– Поклянись еще на кресте, – попросил бывший холоп.

Василиса вытащила из-под платья нательный крестик, показала его Тудору и прижала к своим губам.

– Нам пора поспешить, – поторопил он и задул свечу.

Глава 5

Звезды. Это первое, что он увидел, когда открыл глаза. Бесчисленное множество точек на ночном небе нависало над миром людей, пронизывая мрак своим тусклым светом. Милята лежал на траве и смотрел наверх, пытаясь осознать происходящее. Его сожгли заживо. Он отчетливо помнил, как горел, как ужасная боль пронзала его, не давая даже помыслить о чем-то другом. Рассудок помутился, и он провалился в безвременье и пустоту. Но какой-то знакомый голос позвал его оттуда. Голос становился все настойчивее и громче. И в какой-то момент заполнил собой все вокруг.

Милята открыл глаза. Боль ушла. Он ощутил прохладу ночи и увидел звезды, от которых не мог отвести взор. Почему он до сих пор жив? Это никак не укладывалось в его голове. Поначалу он подумал, что это просто сон, но обгорелые лохмотья, которыми стала его одежда, напоминали о недавней схватке с Кощеем. Спину, руки и грудь покрывали ожоги, а вот лицо и волосы вроде бы почти не пострадали. Деда со своим ведром воды успел вовремя. Мысль о деде пронзила его заточенным кинжалом.

Поднявшись на ноги, Милята осмотрелся по сторонам. Остатки избы все еще дымились, наполняя воздух гарью и теплом. Милята соорудил лучину. Аккуратно, чтобы не погасить пламя, сделал несколько шагов во тьму. Задел ногой деревянное ведро, лежавшее на земле. Сделав еще пару шагов, Милята разглядел два тела, лежащих друг против друга: двойника Кощея и Курьяка.

– Деда, – прошептал Милята.

Сердце стучало так, что его можно было услышать на той стороне поляны. Стеклянные глаза Курьяка были обращены к звездам, как и у Миляты в тот момент, когда он вновь почувствовал себя живым. Вот только деда уже не встанет. Милята замер, уставившись в одну точку. Курьяк был опорой для него и сестры после смерти родителей. Он олицетворял дом, в который всегда можно было прийти и получить заботу и горячий ужин из печи. Милята никак не мог оторваться от неподвижного взгляда покойника. Теперь это был уже не деда, а всего лишь оболочка.

– Деда, вставай, – попросил Милята. – Просыпайся, солнце вот-вот поднимется над миром. Надо будет доить козу, полоть траву в огороде, править новую избу. Дел много, вставай уже.

Это была бессмыслица. Милята понимал, что Курьяк не спит, но отчего-то пытался разбудить его. Наконец он притих. Глубоко вдохнув ночной воздух, Милята собрался с силами и закрыл деду глаза. Затем молча взвалил на себя тело и потащил его в баню. Он вернется за дедом потом, соберет людей, разожжет огромный погребальный костер. Но не сегодня.

– Отдыхай, деда. Ты сделал все, что мог. Теперь моя очередь. Я обязательно отомщу Кощею за папу, за маму и за тебя. И верну Нежку в мир людей. Обещаю!

Он поднял с земли меч, разжег масляную лампу и, закрыв дверь бани, направился в сторону Новгорода. Подойдя к городу, он услышал удары колокола, которым созывали на вече. Однако ночью вече никогда не собирали. Явно случилось что-то страшное. Но ни врагов под стенами, ни пожара, ни какой иной беды Милята не наблюдал. Он поспешил пройти через неукрепленную посадскую часть города к детинцу, ворота которого оказались распахнуты. Чуть ли не в каждом дворе заливались встревоженные собаки. Люди, стоя возле домов, что-то оживленно обсуждали. Наконец добравшись до площади, залитой светом костров, Милята увидел толпу новгородцев, освистывающих человека на помосте.

– Василису давай! – раздался крик из толпы.

– Какую еще Василису?

– Дочку купца Садко! Садко-то убили!

– Неужели и Садко?

– Василису давай!

– Василису!

Голоса, требовавшие Василису, множились с каждым мгновением. Милята распихивал всех локтями, пытаясь протолкнуться поближе к помосту. Толпа загудела, приветствуя Василису. Милята остановился, разглядывая возлюбленную. Он совершенно ничего не понимал. Ночное вече, Василиса среди лучших мужей города.

– Новгородцы! – воззвала она. – Я дочь прославленного купца Садко. Все вы знаете моего отца. Он был хорошим и щедрым человеком, всегда помогал тем, кто просил о помощи. Жертвовал церкви и городу.

– Верно говоришь!

– Сегодня ночью его голова легла, как и головы многих других новгородцев. Это были лучшие мужи города! Всем известно, кто их убил. Это было жестокое и вероломное нападение, нарушившее всякие людские правила! Так неужели мы проглотим обиду, которую нам нанесли варяги?

– Не простим!

– Вот тут некоторые говорили, что варяги – княжьи люди и надо отдать их на суд Ярослава Владимировича. А где был князь новгородский, когда насиловали ваших жен и дочерей? Где был князь, когда варяжские мечи секли наших старост и купцов? Посадника нашего, Константина Добрынича, принесли всего в крови, и только Господь всемогущий ведает, выживет он или нет. Где же наш князь? А я вам отвечу. В Ракомо сидит, в новом своем дворе. Так пусть и княжит в Ракомо! Верно я говорю?

– Верно!

– К чертям такого князя!

– Мы – Новгород, мы – сила! Нас боят- ся и уважают и чудь, и угры, и готы. Неужели мы испугаемся своры лиходеев с большой дороги?

– Смерть варягам!

– Всех убить!

– За справедливый суд!

– Кровь за кровь! – выкрикнула Василиса.

Вокруг площади перед деревянной церковью во имя Святой Софии горели факелы. Толпа исступленно ревела, повторяя слова своего нового лидера: «Кровь за кровь, кровь за кровь!» Постепенно тьма рассеивалась, собаки угомонились. Вдалеке послышался крик первого петуха, и в тот же миг первые солнечные лучи осветили Новгород.

Вече завершилось. Оно вынесло свой приговор. Сегодня, с заходом солнца, новгородцы выступят против варягов и перерубят их всех, пока те будут спать. Затаившись, Милята следил за Василисой, которую сопровождали сразу несколько неизвестных ему людей. Она о чем-то переговаривалась с ними, но