Не заходи в воду - Данила Юрьевич Конев

Милята не слышал слов. Он ждал в тени, пока сможет поговорить с возлюбленной с глазу на глаз. Перед воротами купеческой усадьбы Василиса распрощалась со всеми, кроме одного, бедно одетого человека. Они вместе ушли за ограду, а вскоре бедняк вышел, довольно позвякивая монетами в суме.

Милята побежал к воротам, пока те не закрылись. Резко надавив, он открыл их, зашибив слугу, который собирался запереть засов.

– Ты? – в ужасе выпалил Огафон.

Милята уставился на одного из работников Садко, словно пытаясь вспомнить.

– Так это ты всадил мне нож в спину! – припомнил он. – Панок?

– Я Огафон, – перекрестился тот. – Знал я, что вернешься за мной. Столько грехов я на душу взял, да не отмолил ни одного… Вот мертвяк и явился с Того света.

– Кто там, Огафон? – Во двор вышла Василиса и замерла на месте.

– Беги, госпожа! – крикнул Огафон. – Это зло явилось в наш мир!

Хлесткий удар в голову свалил Огафона на землю.

– Я вспомнил его, это он воткнул в меня нож на мосту. Почему холоп твоего отца пытался убить меня? – обратился Милята к Василисе.

– Этого не может быть, – прошептала она. – Тебя нет, ты умер.

Она попятилась, шаря рукой под платьем. Наконец, трясясь, как осиновый лист, достала нательный крестик.

– Сгинь, изыди, нечистая сила!

Осознав свою ошибку, Милята попытался успокоить Василису.

– Я живой. Смотри, я из плоти и крови. Не мертвяк.

– Ты себя-то видел? – воскликнула она. – Рожа чумазая, вместо одежды какое-то рванье, и кожа вся обгоревшая. Нет, ты точно мертвяк!

Она развернулась и попыталась убежать, но запнулась об валявшееся колесо от телеги. Распластавшись по земле, Василиса замерла и приготовилась к худшему. Но вместо ужасной расправы Милята подал ей руку и помог подняться на ноги.

– Не знаю, как тебе объяснить, – сказал он. – Мне и самому не верится в происходящее, но как есть. Я живой. Был на дне, в царстве Водяного, но Нежка вытащила меня оттуда, сама угодив в лапы Повелителя глубин.

Василиса провела ладонью по лицу бывшего возлюбленного. Она ощутила его грубую грязную кожу, его запах. Милята был настоящим и живым.

– Как странно: отец там, а ты тут, – прошептала она.

– Слышал твою речь перед вечем. Мне жаль твоего отца. Хоть мы и не ладили с ним, но я уважал его.

– Да. – Василиса сглотнула ком, вставший в горле. – Это было так неожиданно. Варяги их всех перерезали, словно свиней. Мать рыдает. Я держусь как могу. Но если правду сказать, – голос ее дрогнул, – я больше не могу…

Она села на землю и заплакала. Напряжение сегодняшней ночи вырвалось из нее, словно птица из клетки. Милята сел рядом и обнял возлюбленную. Василиса уткнулась носом в его обугленную одежду, понемногу успокаиваясь и приходя в себя.

– Я с тобой, – все время повторял Милята, гладя ее по голове.

Когда всхлипы прекратились, он помог ей подняться.

– Как тебе удалось оказаться там, среди выступавших на вече?

– Когда ты утонул, – начала Василиса, – вскоре отец сделал меня своей поверенной, и дальше все как-то закрутилось, а потом… Обними меня покрепче, – попросила она.

На мгновение ей показалось, что она все еще любит Миляту, что не было ни Носка, ни Творимира, ни этой ужасной ночи. Ей хотелось забыться в крепких объятиях, провалиться в небытие, уснуть, а проснувшись утром, как обычно, услышать ворчание отца по какому-нибудь незначительному поводу. Ей хотелось вновь стать той беззаботной девчонкой, какой она была совсем недавно, и чтобы Милята был рядом. Ее мысли прервал стон Огафона, пришедшего в себя.

– Почему ты живой? Я же убил тебя! – спросил холоп, вновь увидев Миляту.

– Вернулся за тобой, – оскалился тот.

– Мертвяки так себя не ведут, – затряс головой Огафон. – Ходячий покойник разорвал бы девку.

– Много ты знаешь о мертвяках, – отмахнулся Милята. – Почему ты хотел убить меня?

– Садко, отец ее, приказал нам с Панком, – рассказал Огафон. – Не хотел я тебя трогать, работа такая. Прости, если сможешь.

– А ты бы простил?

– Так, значит, это был ты? – удивилась Василиса. – Соврал, подлец!

– Кто?

– Неважно, – отмахнулась она от вопроса Миляты. – Но зачем отцу убивать его? Это все из-за той свадьбы?

– Какой свадьбы? – еще сильнее удивился Милята.

– Отец хотел выдать меня замуж, подобрал подходящего жениха, а я возьми и скажи, что пойду только за тебя, – объяснила Василиса.

– Все так было, – подтвердил Огафон, пытавшийся подняться на ноги.

Милята подал ему руку. Тот с опаской оперся на вчерашнего врага.

– Сильно ты меня приложил.

– За дело, – ответил Милята. – Есть у меня просьба. И если действительно хочешь заслужить мое прощение, помоги мне.

– И Панок тоже поможет, – улыбнулся Огафон. – Я уверен.

– Ладно. В Ином мире обитал один сильный колдун, Кощеем звать. Высокий такой, волосы длинные, черные, и взгляд… такой не забудешь. Острый, пронзающий насквозь. Из-за него моя сестра томится у Водяного в пленницах, из-за него был убит мой деда. Поможешь его изловить – прощу.

– Кудесник из Иного мира, – присвистнул Огафон. – А как ты собираешься его изловить?

– У Миляты есть секрет, – вмешалась в разговор Василиса. – Он может видеть и истреблять нечисть.

Огафон с сомнением взглянул на юношу.

– Не я, – отмахнулся Милята. – Знаю, о чем ты, но все это делала Нежка, а я лишь помогал вслепую. Но дело не в этом. Чтобы вызволить мою сестру, нужно отдать Водяному палицы Перуна. Знать не знаю, где их искать. Но может быть, с их помощью я смогу убить Кощея.

– Я знаю, где палицы, – сказала Василиса. – На закате, когда все уйдут биться с варягами, мы сможем заполучить их.

– А разве ты не должна будешь руководить войском? – удивился Милята.

Василиса улыбнулась, потрепав его по волосам.

– А ты все такой же наивный, как и раньше. Кто ж такое дело доверит глупой девке? Возглавит поход воевода, а не я. Поверь, никто и не заметит моего отсутствия. Похоже, я все же помогла этому хельмагардсфари, сама того не желая. – И после небольшой паузы добавила: – Может, и отца с помощью этих палиц удастся вернуть. Огафон, зови Панка, и приготовьтесь! Сегодня ночью мы наведаемся в гости к епископу новгородскому.

Глава 6

Он закрывал глаза, и перед ним вновь появлялось лицо отца Василисы. Мертвое. Вновь чувствовал, как хрустит шея под его пальцами, как перестает биться сердце купца.

«Я убил Садко» – эта мысль не отпускала Носка ни на миг. Он сидел на берегу реки рядом с варяжскими судами и глядел в одну точку, не замечая происходящего вокруг. Воины весь день бегали туда-сюда. То тут, то там раздавались стук