Грехи Матери - Роберт Дж. Хейс

было на пределе. Я прошла мимо Кенто и сделала глубокий вдох, готовая обвинить Мезулу в... Я не совсем уверена. В убийстве женщины, которую я любила? В краже моей дочери? Я понятия не имела, что собиралась сказать. Сотни различных вариантов пронеслись у меня в голове, но ни один из них не имел значения.

Имико забежала вперед, легко меня обогнав. Она опустилась на колени в нескольких шагах от меня, сунула руку под жакет и вытащила небольшую книгу в кожаном переплете. Она подняла ее вверх обеими руками и склонила голову.

— Подарок, — громко произнесла Имико. — Возмещение за прошлое. Королевство Йенхельм и все его жители приносят свои извинения, могущественная Мезула. — Моя кровь вскипела, когда я увидела, как моя подруга простирается ниц перед Ранд. Еще хуже. Она сделала это из-за меня. Я не знала, что это за книга и почему она так важна, но я не пропустила подтекст. Имико, черт ее побери, извинилась перед Мезулой от имени всех, в том числе и от меня.

— Я знаю эту книгу, — тихо сказал Джамис. — Хестас всегда носит ее с собой. Он читает ее уже много лет. — Так вот для чего Имико сбежала из зала. Она украла книгу у торговца.

Ранд взяла книгу и раскрыла ее, улыбаясь страницам.

— Здравствуй, Кератолл, мой старый друг.

Книга закричала. Пронзительный крик разнесся по тронному залу так громко, что все, кто мог, заткнули уши. Я, к сожалению, не могла — у меня была только одна рука. Но, по крайней мере, я поняла, что происходит. Внутри книги был заперт Джинн. Точно так же, как Вейнфолд был заперт в своей пылающей короне. Мезула добыла еще одного выжившего джинна.

— О, Кератолл, перестань кричать, — сказала Мезула, и ее голос перекрыл вопль книги. — Ты проиграл. Никто никогда больше не откроет тебя. Ты узнал все, что когда-либо узнаешь.

Книга перестала кричать.

— Ты, вероломная сука, — слова были мягкими и потрескивающими, как старые страницы, скручивающиеся на огне. — Мы будем...

Мезула захлопнула крышку, прервав Кератолла прежде, чем он успел продолжить. Затем Ранд протянула другую свою тонкую руку и вырвала из себя прядь волос. Она дважды обернула ей книгу, затем произнесла слово, которого я никогда раньше не слышала и не смогла бы повторить, даже если бы попыталась. Это прозвучало как Кермугерпланк. Прядь волос засияла золотом.

— Теперь ты присоединишься к нашим братьям, Кератолл. — Мезула хихикнула и скользнула обратно к столу, положив книгу на костяную поверхность.

Затем Ранд повернулась к Имико, сосредоточив на ней внимание тремя взмахами рук, еще одна указала в мою сторону. «Такой ценный подарок требует оплаты», — сказала Мезула.

Имико все еще стояла на коленях, склонив голову. «Нет, не требует. Это извинение, компенсация». Она оглянулась на меня через плечо. Мезула дернула головой, махнула другой рукой в мою сторону, ее взгляд сфокусировался на мне.

Как будто мне нужно было извиняться перед Ранд. Я сделала шаг вперед, сжав кулак и набрав в легкие достаточно воздуха, чтобы мой крик мог стереть Мезулу из существования. Явное высокомерие с ее стороны, как и со стороны всех наших богов, полагать, что они настолько лучше нас, что могут наступать на нас и ожидать извинений за то, что запачкали свои ботинки нашей кровью. Как они смеют!

Кенто не дала мне выплеснуть свой гнев. Она подняла руку передо мной. Моя дочь встретилась со мной взглядом и медленно покачала головой. Я заметила сталь в ее голубых глазах. Если бы я напала на Мезулу, Кенто была бы той, кто бы ее защитил. Это отняло у меня желание сражаться. Возможно, это к лучшему. Да, я винила Мезулу в смерти Сильвы. Но Мезула винила меня в том же. Такова природа перспективы, она формируется из нашего внутреннего и внешнего опыта. Сильва была мертва. Двадцать лет как умерла, но не забыта. Я видела ее смерть одним путем, Мезула — другим. Ни то, ни другое не было правдой. Истина, как всегда, лежит где-то посередине. Мы обе были виноваты. Так же, как мы обе скорбели о потере. Возможно, нам следовало объединиться в этом. Я уже прошла через этот спор с Коби, и он не принес ничего, кроме боли. Итак, я решила забыть об этом. Это не означало, что я забыла обо всех своих обидах.

— Ты сказала мне, что Кенто мертва, — крикнула я Мезуле.

Губы Ранд скривились, обнажив ряды похожих на кинжалы зубов.

— На самом деле, я этого не делала, женщина-землянин, — спокойно ответила богиня. — Я сказала тебе, что вернуть ее тебе было не в моих силах. Это была правда. В то время.

Я покачала головой, чувствуя, как во мне снова поднимается шторм.

— Ты отняла ее у меня.

Мезула скользнула вперед, возвышаясь надо мной.

— По твоей просьбе.

— После всего, что я для тебя сделала.

Все руки Мезулы взметнулись вперед, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. Богиня возвышалась надо мной.

— Что ты сделала ради меня? Ты убила двух моих дочерей. Я забрала одну из твоих. Я бы назвала это более чем справедливым.

Я стиснула зубы. Эта тварь ничего не понимала. Семья для нее была не чем иным, как ресурсом, который нужно использовать. Ранд могла выглядеть как все жители Оваэриса, собранные вместе, могла принимать некоторые черты землян, но этого она не понимала. Не могла. Она не была способна любить так, как любим мы. Она не могла нуждаться в другом человеке настолько сильно, чтобы сама мысль о том, что его нет рядом, словно ножом режет тебя изнутри. Она не могла знать, каково это — заливаться слезами от чистой радости при виде кого-то или находиться рядом с ним. Мезула никогда не знала, что такое быть обвитой руками любимого, и не испытывала взрывной радости, глядя в лицо новорожденного. Я не могла не заметить, что Ранд давали своим Аспектам часть себя. И заботились только о себе. Мезула никогда не любила Сильву, она просто любила ту часть себя, которая жила в этой женщине. И Кенто она тоже не любила.

— Что ты сделала, Мезула? — прорычала я, уставившись на богиню. Моя молния, потрескивая, ожила вокруг меня, пробегая по моей коже.

Мезула склонила набок свою безглазую голову, глядя на меня. «Вы, земляне, способны на такое дерзкое поведение. Это оплошность с нашей стороны, но мы в